14октября
Сегодня в поликлинике я увидел, как Василиса сжимала в руке листы анализов, их края уже запачканы от пота. В коридоре женской консультации толпа была так густая, что пробиться было почти невозможно.
Васильева Василиса Михайловна! крикнула медсестра.
Василиса поднялась, прошла в кабинет. Доктор полная женщина с печальными глазами приняла папку, быстро пробежала взглядом по листам.
Садитесь. Она посмотрела на результаты без особого интереса.
У вас всё в порядке, обследуйте мужа.
Слова врача заставили меня ощутить холодок в спине. Обследовать меня? Но я ведь
Дома свекровь Наталья Петровна резала капусту для борща, нож скользил, будто рубила врагов.
Ну что, дочурка, какие новости? не отрывая глаз от доски, спросила она.
У меня всё нормально, пробормотала Василиса, снимая куртку.
А почему же тогда Наталья Петровна наконец подняла глаза, в них мелькнула тревога.
Артему нужно пройти обследование.
Нож застывал над разделочной доской. Наталья Петровна выпрямилась, как струна.
Что за чушь? У моего сына всё в порядке! Это ваши врачи ничего не понимают. Раньше женщины без анализов детей рождали.
Я прошёл в гостиную. На диване лежали две носки одна синяя, другая чёрная. Я бездумно поднял их и бросил в корзину для белья. За три года брака эти одиночные носки стали символом нашей разбросанности.
Поздно вечером я вернулся в квартиру.
Что за похоронное лицо? пробурчал я, бросаясь в кресло.
Витя, нам нужно поговорить, сказала она, протягивая папки.
Я пробежал глазами по документам и бросил их на стол.
И что? спросил я.
Тебе нужно обследоваться, ответила она.
С какой стати? я встал и зашагал по комнате. Я здоровый мужик! Посмотри на меня!
Да, внешне я выглядел крепко: широкие плечи, густые тёмные волосы. Но здоровье не всегда очевидно.
Витя, пожалуйста я попытался успокоить её.
Хватит! рычал он. Не хочешь детей так и скажи! Зачем эти спектакли с врачами?
Из кухни донёсся шорох тапочек. Наталья Петровна притаилась за дверью, дыша громко, как будто каждый её вдох крик.
Я хочу детей больше всего на свете, тихо произнёс я.
Тогда почему их нет? Может, ты чтото скрываешь? Делала аборты? её слова ударили меня в самое сердце.
Я отшатнулся, не зная, как ответить.
Как ты
А как я должен? Три года живём результата ноль! А тут ваши врачи чтото там намешивают он сжал кулаки.
Тут дверь распахнулась, и Наталья Петровна ворвалась, как танк.
Артём, не слушай её! Всё это от безделья. Работай больше, а не ходи к врачам.
Я посмотрел на жену, она же отвернулась к окну.
Артём, ты действительно считаешь, что я
Не знаю, что думать, протянул он сквозь зубы. Знаю одно: здоровый мужчина к врачам не ходит.
Свекровь кивнула с триумфом.
Правильно, сын говорит. Это не мужское дело шляться по больницам.
Во мне чтото лопнуло, словно натянутая струна.
Хорошо, ответила я ровным голосом.
На следующий день началась «война». Наталья Петровна подыскивала любую мелочь: соль переставлена, кастрюля не вымыта, пыль на комоде. Я держал зубы, молча.
Может, тебе вообще не стоит дома сидеть? ядовито спросила она за ужином. Работай, а не ходи к врачам.
Я жевал котлету, не поднимая головы.
Я работаю, напомнила я.
Три дня в неделю это не работа, а баловство.
При чём здесь моя работа? спросил я.
А при том! Мой сын здоров, а ты его больным выставляешь! Когда нет детей женщина виновата! Так было всегда!
Я встал, ноги подкашивались.
Что с тобой? удивилась она. Поела и сразу убегаешь?
Устала, тихо ответил я.
Устала! А от чего? Три дня в неделю работаешь не бог знает какая нагрузка!
Виталий (я) наконец поднял глаза. В них мелькнула жалость, но я молчал.
Ночью я лежал, слушая храп жены. Раньше этот звук успокаивал, теперь раздражал. Как же я не замечал её упрямство?
Утром собрал вещи в старый спортивный рюкзак: несколько платьев, бельё, косметичку.
Куда ты? спросила Наталья Петровна, стоя в дверях с чашкой.
К бабушке.
Навсегда?
Не знаю.
Я вышел из ванной, увидел рюкзак.
Вася, что это? спросил Артём (я).
То, что видишь.
Серьёзно?
А как иначе? Ты не хочешь обследоваться, мать считает меня виновным. Зачем мне здесь оставаться?
Он подошёл ближе, понизил голос:
Не дури. Куда собираешься?
К бабуле Фросе.
В эту конуру? Там же метров двадцать!
В тесноте, но не в обиде.
Наталья Петровна фыркнула:
Пусть идёт. Поживёт у старухи, поймёт, как ей было хорошо.
Я взял рюкзак и направился к двери.
Вася! крикнул муж.
Он стоял в прихожей, растерянный, с мокрыми от душа волосами.
Когда вернёшься?
Когда схожу к врачу.
Дверь за мной захлопнулась.
Бабушка Фрося ахнула, увидев меня с рюкзаком:
Варенька! Что случилось?
Поссорилась с мужем. Можно у тебя пожить?
Конечно, деточка. Только тесно тут
Квартира действительно была крохотной: кровать, стол, два стула, старый телевизор. Но чисто, пахло ванилью бабушка любила печь.
Расскажи, что произошло, попросила старушка, ставя чайник.
Я выложил всё. Бабуля кивала, поглаживая седую прядь.
Эх, милая Мужчины такие гордые. Признаться в проблеме для них как смерть.
А я должна ждать, пока он созреет и пойдёт к врачу?
Нет. Правильно сделала, что ушла. Пусть думает.
Первые дни прошли спокойно. Я обустроился на раскладушке, помогал бабуле. Звонки от мужа приходили, но я не брал трубку.
Через неделю бабушке стало больно в груди, скорую отправили в больницу.
В палате я каждый день приносил еду, рассказывал новости.
Как дела с мужем? спросила она.
Никак. Звонил пару раз, кричал в трубку.
А ты отвечала?
Первый раз да, второй нет. Что толку слушать одно и то же?
Однажды в коридоре я почти столкнулся с молодым врачом в белом халате, светловолосым и добрым.
Извините, пробормотал я.
Ничего страшного. Вы к кому?
К бабушке, в седьмую палату.
А, к Ефросине Кузьминичне! улыбнулся он. Денис Игоревич Кунцев, кардиолог.
Он говорил о состоянии бабушки, о лечении, а я наблюдал его руки длинные пальцы, аккуратные ногти, надёжные.
Спасибо вам за заботу, сказал я.
Через несколько дней он приходил снова, мы стали встречаться в коридорах, а потом и в кафе. Он оказался честным и внимательным.
Через месяц он попросил меня выйти за него замуж, когда я рассказала о своей беременности в результате нашей встречи.
Мы поженились, и через год катали коляску по аллее, наш сын Миша спал в сноске.
Вдруг встретили Артёма и Наталью Петровну. Они остановились, как вкопанные. Я прошёл мимо, гордо подняв голову. В глазах Артёма я увидел всю боль, сожаление и понимание.
Пойдем, Артём, подтолкнула мать, но он стоял, глядя на нашу счастливую семью, понимая, что упустил шанс.
Этот путь научил меня: иногда нужно слушать своё тело и сердце, а не ждать, пока другие решат, что для тебя лучше. Главное не бояться менять жизнь, когда она требует перемен.
