Развод в России явление не редкое. Когда я, Павел Петров, женился, был уверен, что это навсегда. Любил я свою жену, Елену Иванову, видя в ней образ идеальной женственности и обаяния.
У нас появился сын, Руслан Петров, которого я обожал без меры. До рождения ребёнка я и подумать не мог, что могу любить когото сильнее, чем жену, но жизнь порой такова.
К счастью, наш период счастья был недолгим. Когда Руслану исполнилось три года и он пошёл в детский сад, Елена нашла работу. На новой работе она встретила того, кто вскоре разрушил мою жизнь.
Елена влюбилась и до безумия. Параллельно я, конечно, оставался ей верен, но её чувства были уже не теми. Однажды она призналась, что уходит к другому.
Павел, я была честна с тобой, говорила она, и надеялась, что всё пройдёт. Но не проходит, и Сергей Соколов меня безумно любит. Мне так жаль
Я лишь кивнул. Уговаривать её оставаться уже не имело смысла: решение было принято, а ругаться было бы глупо. Мы оба хотели сохранить хорошие отношения ради сына.
Развод случился, и я остался один. Елена уверяла, что я обязательно найду женщину, которая оценит мои достоинства и полюбит меня понастоящему. Мне же хватило одного поражения, и я решил, что второго шанса не будет.
Руслан рос, я часто бывал с ним, а с Еленой поддерживали дружеские отношения, договариваясь о всём мирно. Она даже не требовала алименты, сказав: «Если можешь, дай деньги». Видимо, ей было стыдно за то, как всё закончилось.
Я, как ответственный отец, знал, сколько рублей нужно на ребёнка: рост, секции, еда всё дорожает. Поэтому каждый месяц перечислял столько, сколько мог.
Однажды Руслан, приходя к отцу, вдруг рассказал, что его мать беременна. Я не понял, что меня переполняет: горечь, зависть, боль? Может, даже радость, что у неё всё сложилось? Но радоваться было не к чему. Когда у Елены от Сергея родилась дочка, он её бросил, ушёл к другой, забыв и мать, и ребёнка. Они не были официально женаты сигнал, что Елена была слепа от любви.
Я помогал деньгами, а отец девочки с трудом обеспечивал её, так как другой помощи ждать нельзя было. Когда я забирал Руслана, мог одновременно погулять с дочкой Елены, отвезти её в больницу, подождать её, пока Елена уезжала.
Мы не планировали возрождать отношения. Понимал, что всё уже не будет как прежде, а Елена считала, что оставаться с бывшим мужем было бы нечестно. Но ради сына поддерживали дружбу.
Когда девочке исполнилось два года, а Руслан пошёл в школу, случилось ужасное: Елена погибла на московской остановке, сбитая пьяным водителем, врезавшимся в толпу. Погибло три человека, включая её. Я потерял близкого человека, хотя чувство к ней уже было не любовью, а теплотой.
Только успев оправиться, я узнал, что отец девочки не хочет её забирать. Мы встретились перед похоронами, и он, отмахнувшись, сказал:
У меня своя семья, куда девочке?
Но она же наша дочь! возразил я.
Пускай найдут ей семью, холодно сказал он.
Я знал её тётю алкоголичку, живущую в ветхом деревенском доме, у которой уже трое детей, и в её руках ребёнок оказался бы в опасности.
Когда я собирал вещи Руслана, маленькая Аглая Петрова стояла в стороне, наблюдая. Соседка взяла её на время, пока всё не уладилось, но тоже отказалась оформлять опеку.
Мне почти пятьдесят, у меня свои дети, говорила она, куда мне такая малышка?
С тех пор я не мог спать. Аглая не моя дочь, но и отец ей плевать не хотел, а родственников надёжных не было. Она могла попасть в детдом, а я не хотел этого.
Утром подошёл ко мне Руслан.
Папа, кто будет за Аглой? Серёжа?
Нет, Рус, он не сможет.
Я никогда не лгал сыну, поэтому сказал правду.
Возможно, её отправят в детский дом.
В детдом? А там ей сказки читать будут? И манную кашу не давать? Мы сможем её навещать?
Я улыбнулся: редкость увидеть, как брат так искренне заботится о сестре. Разлучать их было бы грехом.
А как насчёт того, чтобы Аглая жила с нами? предложил я.
Серьёзно? Ты же не её отец.
Попробуем.
Обойдя все органы, я получил опеку над Аглой. Когда я её забирал у соседки, она подбежала и крепко обняла меня, ведь я был ей роднее, чем её собственный отец.
В тот же момент, увидев Руслана, она улыбнулась. Маленькой ей было трудно понять, что мамы уже нет, но это облегчало ей скорбь.
Через несколько месяцев Аглая начала звать меня папой, а я не стал её поправлять ведь я стал её отцом. Отец Аглы почти не появлялся, иногда присылал небольшие деньги, но мне было всё равно.
Аглая нашла место в яслях, и её жизнь налаживалась. Она всё больше напоминала Елену, а я и Руслан любили друг друга всё сильнее, чувствуя, что сделали правильный выбор.
В шесть лет я встретил свою настоящую любовь, хотя клялся, что больше не женюсь. Она приняла моих детей и Руслана, и Аглату. Последняя даже начала звать её мамой, ведь свою мать она давно забыла. Руслан уважал жену отца и вёл себя с ней вежливо. Я не требовал от него ничего, кроме любви.
Я никогда не лгал Агле, как и сыну. Она знала, что я не её кровный отец, но принимала меня как родного.
Подросши, она осознала, насколько велик мой поступок после трагедии я взял в семью не только собственного сына, но и чужую ребёнка, вырастив её как свою.
Когда Агла закончила школу и готовилась к поступлению в университет, она подошла ко мне.
Спасибо, пап, произнесла она.
За что, солнце? улыбнулся я.
За то, что не бросил меня, за счастливое детство, за то, что не разлучил меня с братом, за то, что стал мне настоящим отцом и привёл мне маму.
Я улыбнулся сквозь слёзы.
Пожалуйста, Агла. И тебе спасибо, что пришла в мою жизнь. Я обрёл настоящую любящую дочь.
