Что же, женщина. Девочка недоношенная, но крепкая. Не волнуйтесь, всё будет в порядке и с вашей дочкой, и с внучкой.
Если Бог даст, прошептала женщина, пока уходившая врачиха исчезала в кабинете, а затем, едва скрывшись, пробормотала: вот беда.
Беда постучалась в семью Варвары шесть месяцев назад, когда в её хату заглянула соседка, баба болтливая и любопытная, попивая чай с яблочным вареньем. Она невзначай крикнула:
Ты когда прибавление ждёшь? Уже в пеленки запасаться начала?
Какое прибавление? Ты чего воодушевилась? удивилась Варвара.
Какое? Я же две недели назад видела, как Клавдия на ферме в фартуке рот зажмурила и из телятника выбежала.
Может, съела чегото не того, попыталась удержать оборону Варвара.
Ага, ты же в тяготах никогда не была, не знаешь, о чём речь. Я же не баба, в этом деле не смыслу.
Вечером тётка Варвара допрашивала Клавдию, а потом долго плакала, ругая, что свет в доме горит неправильно, а нерождённый ребёнок, уже почти забытый, тянет всех мужчин к себе. Появление крошечной, но громкой Зины не принесло радости, лишь хлопоты, обиду и жгучее чувство стыда. Клавдия не показывала горячей любви к малышу, лишь иногда брала его на руки, чтобы покормить или успокоить. Тётка Варвара смотрела на внучку безразлично, любви тоже не выказывала. И вот уже четвертая внучка, что радовать? Дочери её в девках тоже мало хорошего. Так Зина появилась в мир нелюбимой, скользя по жизни неуверенно.
Через год Клавдия переехала в рабочий поселок в Твери, ища своё «бабье» счастье. Зина осталась у тётки Варвары, словно родная бабушка, но чужая. Дочь особой заботы не требовала: ела, что дают, спала в срок, не болела. Врачиха не обманула Зина была крепка, но попрежнему нелюбимая.
У бабушки Зина прожила до семи лет. За это время Клавдия освоила профессию маляра, вышла замуж и родила Колю. Тогда Клава вспомнила о Зине, подумав: «Вот теперь она взрослая, помощница мамы». Приехала в деревню за дочкой, но Зина, видевшая мать лишь дважды в год, не проявила особой радости. Клавдия взглянула на девочку с укором:
Ох, Зина, ты будто чужая. Другие бы обрадовались, притискались, а ты стоишь как бы в стороне
Тётка Варвара, провожая её, слегка прослезилась, но уже в субботу ей привезли двух внучек от старшего сына любимых Леночку и Оксанку. Варвара в хлопотах быстро забыла о Зине. Нелюбимая Зина слегка жалела бабушку, но разлука с новоиспечёнными внуками вызвала у неё слёзы.
В поселке Зине было непросто, но выбора не было. С течением времени она привыкла, завела подружек, пошла в школу, делала уроки, бегала в магазин за хлебом и молоком, чистила картошку, когда приходила мать. Став постарше, ходила за Колей в детский сад и, подражая маме, говорила мальчикуоднокласснику:
Смотри под ноги, иначе наказание будет моё. Сил мне не хватает, а от вас никакой помощи!
Слова любви от Коли не слышала, как и от когонибудь другого она и не ожидала их, будучи нелюбимой. Девочка почти не страдала, не зная, что может быть иначе.
Но Зина слышала, как подружки их мамы ласково называют, а её мать называла Колю «солнышком» и «котёнком». Зинаидой, Зиной или просто Зиной, она искренне считала, что ей не суждено быть солнцем она уже взрослая, в отличие от Коленьки.
Дома её не обижали, но и не баловали: куском хлеба не отнимали, но и не угощали сладостями. Она не была голодной, но и не любимой.
В пятнадцать лет Зина покинула холодный дом, оставшийся ей чужим восемь лет, и поступила в училище в Москве, выбрав кондитерское направление. Мечтала съесть столько тортиков, сколько только сможет. В общежитии её приняли три соседки, а после занятий она сама готовила себе обед.
Вскоре она встретила Володю, и жизнь заиграла яркими красками. Несмотря на промозглый ноябрь, солнце светило ей, как никогда. Соседкикомнатышки выходили в комнату посмотреть телевизор в красный уголок. Воля говорил красивые слова, от которых у Зины кружилась голова и захватывало дыхание:
Ты моя любимая, шептал он, и Зина, привыкшая к вечной нелюбви, таяла от счастья.
Через некоторое время её стали тошнить по утрам, но она пропустила визит к врачу. В восемнадцать Зина не смогла дождаться, пришлось брать справку и идти в ЗАГС с Володей. Началась семейная жизнь, а короткая первая любовь угасла. Молодая пара переехала в дом к мужу. Мать и бабушка Володимира не проявляли к Зине особой нежности, но привели её в свои стены.
Подружка из поселка завидовала:
Счастливая ты, будешь жить в городе, станешь городской.
Зина лишь кивнула. Жизнь в частном секторе не была роскошной: за водой приходилось идти к колонке в конец квартала, а вода в ведрах холодная. Но она не жаловалась, шла шаг за шагом.
Вовка, казалось, жалел её немного, но вскоре ушёл к друзьям, а её оставили без внимания. Зина, привычная к нелюбви, собрала небольшие вещи, выслушала наставления свекрови и, закрыв за собой дверь чужого дома, отправилась в общежитие завода. Столовая, клуб, кино всё это стало её новой «малиною».
Домой к матери, отчиму и брату она ехала редко; их не ждали, и она тоже не навязывалась. Бабушка Варвара умерла, когда Зине исполнился двадцать первый год. На похоронах она посмотрела на старое родовое гнездо.
Варвара в завещании отдала свой дом любимым внучкам Леночке и Оксанке. Зина не обиделась: они были «ягодками» бабушки, а она отрезанный кусок, нелюбимая. Если бы Зина претендовала на наследство, родственники разорвали бы друг друга изза пятисот рублей.
Мать Клавдия громко ругалась, что бабушка не оставила гнутой ложки для Коленьки, хотя он и не внук? Но о Зине она почти забывала.
Зина несколько раз пыталась устроить свою жизнь, знакомилась с мужчинами, но всё шло к провалу: один пил и вёл бабу, другой пил и бил. Она решила, что лучше не связываться с ЗАГСом. Бросила вещи в старый чемодан и вернулась к подружкам в общежитие.
Старше тридцати, Зина уже искала свой уголок, где могла бы ставить кастрюлю на своей полке. Одиноким квартиры выдают в последнюю очередь, а семьям в приоритет.
Тётя Ася, работающая в цехе завода, однажды предложила Зине:
У меня племянница умерла от родов, осталась девочка и её муж. Ты же трудолюбивая, может, подойдёшь? Он смирный, пьёт только по праздникам, не будет тебя бить.
Зина задумалась и переехала к мужу Матвею. Окрасила его комнату к майским праздникам, сшила занавески из зелёных цветов, сделала платки из жёлтого и голубого. Дочка Сонечка вскоре начала говорить, называя матерью Зину.
Матвей оказался смирным мужём: зарплату отдавал, не обижал, но и слов любви не говорил. Зина привыкла к безмолвию, ведь с рождения была нелюбима. Через три года она услышала от дочери, пришедшей с двора с желтыми одуванчиками:
Мамочка, я тебя люблю. Ты для меня важнее всех, даже папы и бабушки Аси.
Зина обняла дочурку, одновременно смеясь и плача, и впервые ощутила, что её любят.
Год спустя родилась Илья. Матвей помогал по ночам, пеленал, коляску несли из подъезда. Завод выделил им большую светлую квартиру. Зина радовалась, ведь теперь у неё было чем гордиться.
С детьми и внуками они жили, а на даче Зина варила компоты, пока внуки играли рядом.
Бабушка, я тебя люблю! крикнула Оля.
И я тебя люблю, ответил Денис.
Баба, я бя люлю, лепетала маленькая Машенька.
Мы всех бабушек любим, сказал дед Матвей, скрывая улыбку в седых усах.
Зина тихо вытерла слёзу, вспоминая, как давно думала, что судьба не даст ей любви. Оказалось, что даже с самого рождения нелюбимой, жизнь может подарить тёплое солнце, если не переставать ждать и открывать своё сердце.
И вот главный урок: в любой, даже самой суровой, тени может засиять свет, стоит лишь позволить себе стать тем, кто дарит свет другим.
