Купил подержанную тачку, а когда чистил салон, нашёл под сиденьем тёмную тетрадку бывшей владелицы.
Ты издеваешься, Олег? писала в ней. Три месяца наш отдел крутил проект, а ты вдруг качаешь, что «концепция поменялась»?
Алексей стоял в кабинете начальника, кулаки сжаты до белизны. Олег Игоревич, грузный мужик с вечно хмурым лицом, даже не оторвал глаз от бумаг.
Алексей, без истерик. Концепция поменялась, клиент может передумать, а мы подстроиться. Это бизнес, а не клуб по интересам.
Подстроиться? Это же переделать всё с нуля! Все расчёты и документы в мусор? Люди ночами не спали!
За ночные им заплатили. Если кому-то не нравится, отдел кадров работает с девяти до шести. Можешь идти, я не задерживаю.
Алексей молча развернулся, хлопнул дверью стекло зазвенело. По пути коллеги бросали сочувственные взгляды, он схватил куртку и вышел в сырой октябрьский воздух. Голова гудела: «Хватит, хватит». Шёл, не разбирая дороги, злобный на начальника, на клиента, на весь мир. Надоело быть заложником чужих капризов и расписания душного автобуса. Нужно своё хоть крошечное личное пространство без «новой концепции».
Он попал на огромный авторынок на окраине Москвы, шёл между рядами старых машин, не зная, чего ищет. Слева блестящие импортные, справа потрёпанные советские «ветераны». И вдруг увидел её небольшую вишнёвую Kia, около семивосьми лет, но выглядела так, будто её любили.
Интересуетесь? подкрикнул продавец, парень лет тридцати, улыбчивый. Одна владелица, аккуратная езда, работадом, в салоне не курили.
Алексей обошёл авто, заглянул в салон чисто, но не стерильно, будто в нём жили. Сел за руль, руки коснулись прохладного пластика и впервые за день почувствовал, как напряжение покидает плечи.
Беру, сказал он, почти удивляясь своей решимости.
Пара часов на оформление, и уже он гонял по вечерней Москве в своей машине. Слово «своя» звучало в груди теплом. Включил радио, открыл окно, впустил прохладный воздух. Жизнь вдруг выглядела не так безнадёжно.
Подехал к своей старой хрущёвке, долго сидел во дворе, привыкая к новому ощущению. Решил навести порядок, чтобы не осталось следов от прежней хозяйки. Сошёл в круглосуточный магазин «Мастерская художника», купил автохимию, тряпки, пылесос и вернулся к тачке.
Вытер всё до блеска: панель, двери, стекла. Когда дошёл до пространства под сиденьями, рука наткнулась на твёрдую вещь. Вытащил небольшую тетрадку в тёмносиней обложке. Дневник.
Алексей перевернул её в руках, смутно. На первой странице мелким, аккуратным почерком «Алёна». Открыл страницу.
12марта.
Сегодня Вадим снова крикнул, потому что я забыла купить йогурт. Чувствую, будто живу на пороховой бочке один неверный шаг и взрыв. Потом он обнимает, говорит, что любит, и я верю или делаю вид, что верю. Эта вишнёвая машинка моя отдушина. Села, включила музыку и поехала куда глаза глядят. Только я и дорога, и никто не кричит.
Алексей отложил дневник, стало как-то не по себе. Он почти видел Алёну за рулём, с грустными глазами, убегающую от домашних бурь. Читал дальше.
2апреля.
Снова поссорились изза работы. Он говорит, что «нормальные женщины сидят дома и пекут пироги». А я люблю цифры, отчёты, хочу быть нужной не только на кухне. Вечером уехала в кафе «Старый парк», сидела одна, пила кофе, смотрела на дождь. Там было так спокойно, и пирожные вкусные.
Алексей вспомнил это кафе, оно недалеко от его дома, маленькое, уютное с большими окнами. Представил Алёну в нём, глядящую на стекающие по стеклу капли.
Дни шли как в тумане: работа, споры с Олегом, чтение дневника. Узнал, что Алёна любит осень, джаз, книги Ремарка, мечтает рисовать, но Вадим считает это «детской мазнёй». У неё есть подруга Светлана, с которой они часами болтают по телефону.
18мая.
Вадим уехал в командировку, наконец тишина. Позвонила Света, привезла вино, фрукты, провели ночь до утра, смеялись как в молодости. Она сказала, что я должна уйти от него: «Лёня, он тебя сожрёт, ты же гаснешь». Я знаю, что она права, но куда? Родителей нет, квартира его, страшно всё с нуля. Мне уже 35, но Света уверена, что это только начало. Легко ей говорить у неё мужзолотоискатель.
Алексей вздохнул, ему тоже сорок два, и мысль о радикальном измене пугает. Жил в привычной колее, работадом, редкие встречи с другом Сергеем. Теперь эта машина и дневник.
В субботу не выдержал, зашёл в «Старый парк», заказал кофе и то же пирожное, которое, как он понял, любила Алёна. Сидел и думал о ней, представлял её разной то высокой блондинкой, то миниатюрной брюнеткой, но глаза всегда грустные.
9июля.
Он поднял на меня руку, впервые. За то, что разговаривала со Светой, а не с ним. Простой удар, но чтото внутри сломалось. Я всю ночь провела в машине во дворе, не могла вернуться в квартиру. Свет то гас, то загорался. Он, наверное, ищет меня. Если бы не моя вишнёвка, я бы сошла с ума.
Алексей отложил дневник, в груди сжалось от несправедливости. Хотел найти Вадима и чтото сделать, но не знал как. Просто защитить её, эту женщину, которой он никогда не видел.
Позвонил Сергей.
Лёха, где ты? На рыбалку в выходные?
Привет, Серёжа, дел куча.
Какие дела? Ты же отпуск не брал. Что за таинственность? Купил себе колымагу и исчез?
Почти. Слушай, тут такое дело
Он рассказал про машину, дневник, Алёну. Сергей молчал.
Ну ты даёшь, сказал он, в чужую жизнь влез по уши. Нужна тебе она?
Не знаю. Просто жалко её.
Жалко ему. Лёня, это было давно. Может, она уже сто раз вышла замуж за миллионера и забыла про Вадима. Ты же сидишь и страдаешь. Выбрось эту тетрадку.
Не могу, признался Алексей.
Думай сам. Не в психушку схлопотай. Позвони, если что.
Разговор не успокоил, а лишь заставил дочитать до конца, узнать, чем всё закончится.
1сентября.
Лето закончилось, и моё терпение тоже. Он разбил вазу, которую дала мне мама, последнюю вещь от неё. Сказал, что она безвкусная и портит его «дизайнерский» интерьер. Я собрала осколки и поняла, что всё. Конец. Не могу дальше.
15сентября.
Планирую побег, как в шпионском фильме. Света поможет, снимет квартиру на первое время. Я тихо переношу к ней книги, свитеры, косметику. Вадим ничего не замечает, он слишком занят собой. Я нашла курс акварели, начинается в октябре. Может, знак?
28сентября.
Завтра ухожу. Он уезжает на два дня на конференцию, у меня будет время собрать вещи и уехать. Написала заявление об увольнении, начну новую жизнь, куплю мольберт и краски, буду рисовать осень жёлтые листья, серое небо, и мою вишнёвую «Киа» под дождём. Страшно до чертиков, а если не получится? А если он меня найдёт? Но оставаться ещё страшнее.
Последняя запись. Алексей перелистнул страницу пусто. Следующая тоже пустая, и так до конца. Дневник обрывался.
Он сидел в тишине своей маленькой кухни, думая, что с ней стало? Сможет ли она уйти? Найдёт ли Светлана её квартиру? Начнёт ли она рисовать? Десятки вопросов крутятся в голове. Он чувствовал, будто досмотрел сериал до финала, а его вырезали.
Вдруг заметил зажатый между последними листами маленький свернутый чек из магазина «Мастерская художника» на улице Мира, дата29сентября. На нём: набор акварельных красок, кисти, бумага, маленький настольный мольберт. Значит, она всётаки купила их, готовилась.
Алексей посмотрел на дату дневник был прошлогодний, ровно год прошёл.
Что дальше? Можно попытаться найти её, но имени и фамилии нет, только подруга Светлана. Зачем? Нарушить её новую жизнь? Он отложил дневник, прошла неделя, работа, споры с Олегом, дом. Но мир стал объемнее: солнце в лужах, желтеющие клены, улыбка баристы в кофейне. Он будто смотрел глазами Алёны, которая жаждала простой жизни.
Однажды вечером в интернете наткнулся на анонс: «Осенний вернисаж выставка начинающих художников Москвы». Среди участников Елена Волкова. Кликнул, открыл галерею работ, и среди пейзажей увидел её картину: вишнёвую «Киа», припаркованную под осенним дождём. Акварель живая, немного грустная, но полна надежды.
Он улыбнулся, понял: она смогла, ушла, рисует, живёт.
Нашёл её страницу в соцсетях: улыбающаяся женщина лет тридцатипяти, короткая стрижка, ясные глаза, на фоне своих картин, кот, зарисовки улиц. Никакого Вадима, никакой боли, только творческая, спокойная жизнь.
Алексей ощутил облегчение, будто снял тяжёлый груз. Не стал писать, не стал добавлять в друзья её история уже завершена, её финал счастлив. Закрыл страницу.
Он снова взял дневник, теперь это не просто сборник чужих тайн, а история о смелости и том, что никогда не поздно всё изменить.
На следующий день зашёл в «Мастерскую художника», прошёл между рядами, купил небольшой холст и масляные краски. Никогда в жизни не рисовал, но захотел попробовать.
Вернувшись домой, поставил холст на кухонный стол, выдавил яркие краски на палитру, взял кисть. Не знал, что получится может, испортит холст, а может, начнётся его собственная новая история, вдохновлённая голосом незнакомки из старого дневника.
Посмотрел в окно, за окном начинающий дождь. У каждого своя дорога и своя осень. Иногда, чтобы найти свой путь, нужно случайно наткнуться на чужую жизнь.
