Я готовила ужин грибной гратен, любимое блюдо Ильи. Дети уже спали, дом наполнялся теплом и ароматом специй. На кухонном столе затрепетал телефон.
Экран вспыхнул коротким сообщением:
«Любимая, я жду тебя. Не забудь клубнику и сливки».
Несколько слов и реальность перевернулась. Десятилетний брак рассыпался в одну секунду.
Я уставилась в экран, пока он не погас. Секунда спустя новое уведомление, я его не прочитала.
Мои руки дрожали, когда я скользила блюдо в духовку. Десять лет. Двое детей. Компания, которую мы якобы построили вместе, а на самом деле он возводил, пока я жертвовала собой.
«Дорогая, сейчас главное, чтобы ты меня поддерживала. О своих проектах ты позабудешь позже».
Я поверила.
Когда он пришёл домой поздно, как будто каждый вечер, я не задавала вопросов.
«Прости, любимая, совещание затянулось».
Я наблюдала за ним в тишине, взгляд его утонул в тарелке.
И лишь одна мысль терзала меня: кому он врет сильнее мне или себе?
«Всё в порядке?» заметил он моё молчание.
«Да, просто устала».
Я улыбнулась, но внутри всё рушилось.
Когда я перестала существовать для себя?
Той ночью я не могла спать. С закрытыми глазами я вспоминала нашу встречу, как он восхищался моими эскизами, его обещания светлого будущего.
А потом брак. Беременность. Вторая беременность. Компания, требующая всё больше времени.
«Понимаешь, главное стабилизироваться».
Я понимала. Я вела дом, планировала встречи, отвечала на звонки. Мои эскизы лежали в ящике на «лучшие дни».
Утром я начала замечать детали, ускользавшие раньше: как он придирчиво выбирает рубашку, сколько времени тратит, расчесывая волосы, как уклоняется от взгляда, читая сообщения.
«Папа, сегодня поиграешь со мной?» спросил наш младший сын, хватаясь за рукав.
«Прости, сынок, важное совещание».
Я думала будет ли она в синем платье? Тот же наряд, в котором я была в начале наших отношений, теперь собирает пыль в шкафу, слишком изящный для покупок или собраний родителей.
Я продолжала всё, как прежде: готовила завтрак, проверяла домашку, решала дела. Но внутри одной вопросов пылало почему?
Кто она? Сколько это длится?
«Мама, ты грустная», сказала моя дочь, крепко обнимая меня.
«Всё в порядке, дорогая. Просто устала».
Но теперь я не верила своим отговоркам.
**Нужно поговорить**
В тот вечер я достала старые эскизы из ящика. Столько идей, столько проектов Я нашла рисунок детской комнаты, которую создала, когда была беременна Златой. Яркий интерьер, качели, подвесные стены.
Илья говорил:
«Сделай попроще. Это всего лишь детская».
Когда мои мечты превратились в «всего лишь»?
Телефон вновь затрепетал. Сообщение от него:
«Я вернусь поздно».
Я уставилась в экран и вдруг поняла:
Я больше не могу так жить.
На следующее вечер, когда дети были у бабушки, я ждала его с решимостью в сердце. Он вошёл, не сняв пальто, и я спросила:
«Кто она?»
Мой вопрос, как лезвие, прорезал тишину.
Илья замер, налил себе виски, руки дрожали.
«Клара»
«Скажи правду. Я имею право знать».
Он сел напротив, нервно вертя стакан.
«Это ничего не значит».
Ничего?
«Просто между нами давно холодно».
Я вспомнила всё: готовила ему завтрак, когда болела, без сна разбиралась с его документами, отменила поездку в Париж ради его совещания.
«Когда?», я спрашивала.
«Когда что?», он уклонялся.
«Когда всё стало холодно?», я настойчиво.
«Когда я перестал носить красивые платья?», он продолжал.
«Когда я отреклась от своей мечты ради твоей компании?», я выкрикивала.
Он усмехнулся.
«Не драматизируй. Ты сама выбрала быть домохозяйкой».
«Я вела твою бухгалтерию, организовывала встречи, воспитывала детей. Это и есть быть домохозяйкой?!»
«София, послушай меня» он попытался взять меня за руку.
«Можно всё исправить. Я остановлюсь. Мы начнём заново».
Но я уже видела в нём чужого.
«Знаешь, что хуже?», я спросила.
Он молчал.
«Не то, что ты встретила другую. А то, что ты даже не понимаешь, что сам причинил».
**Я вернусь к себе**
Той ночью, впервые за многие годы, я открыла свой скетчбук. На следующее утро я собрала детей, и началась новая глава.
Я больше не была чьейто тенью. Я была собой.
Неопределённость уже не пугала меня она стала прекрасной. Ведь самая страшная измена предать самого себя.
