Мама сдала их в детдом сразу после Нового года…
Девочки плакали. Они были домашними детьми. Пока мать устраивала личную жизнь, а она этим занималась постоянно, сёстры Люда и Света жили у бабушки. Но на Рождество бабушки не стало, и мать отдала их в интернат. Нет, она не была распутницей, не пила и даже не курила. Просто разве это справедливо, если бывший муж живёт как хочет, а она с двумя детьми на руках должна одна маяться?
Мать расстёгивала пальтишко на Свете и приговаривала: «Не ревите, обстоятельства так сложились, я что, виновата? Вам тут будет хорошо, сами потом спасибо скажете!» Света уже захлёбывалась плачем ей было всего три года, и она не очень понимала, что происходит. Но, глядя в злые мамины глаза и в испуганное, заплаканное лицо старшей сестры семилетней Люды, чувствовала, что всё плохо. Мать шикнула: «Не позорьте меня, я ж от вас не отказываюсь, вот устроюсь и заберу. На Пасху приеду, заберу!» Девочки, всё ещё всхлипывая, притихли: ведь мама сказала, что вернётся за ними!
Привыкали сёстры к детдому трудно, хотя воспитатели их любили и жалели за отсутствие наглости, смышлёность и трогательную привязанность друг к другу. Люда покоряла всех серьёзными чёрными глазами, а Светочка была похожа на беленький добродушный колобок.
Людка, а когда Пасха? дёргала Света сестру. Она придёт, и нас заберут к маме?
Люда терпеливо объясняла в сотый раз:
Пасха это праздник, он весной бывает. Помнишь, как бабушка яйца красила?
Света важно кивала, но потом, вспомнив бабушку, начинала хныкать. Люда и сама хотела знать, когда же будет Пасха. С этим вопросом она подошла к воспитательнице. Татьяна Ивановна удивилась обычно дети ждут Новый год или день рождения. Но всё же дала Люде маленький календарик:
Видишь, вот этого числа будет Пасха. Я кружочком обвела. А сейчас вот это число. Каждая цифра в календаре это день. Я в школе так дни до каникул зачёркивала.
Люда тоже стала зачёркивать числа, и хвостик цифр до маминого приезда становился всё короче.
Утром в Светлое Воскресенье Света прибежала к сестре, сжимая в кулачке красное яичко:
Люд! Люд! Сегодня мама приедет! Я такая умница, такая умница! А ты, Людка, умница?
Люда и сама не могла дождаться маму. Сначала ожидание было радостным, но после дневного сна ей уже хотелось плакать. А тут ещё Света вертелась рядом и ныла. Под вечер, когда стало ясно, что мама их обманула, Люда утешала сестру:
Наверное, мама на автобусе ехала, а он сломался. Я сама слышала честное слово! Дороги сейчас ужасные. Не плачь, Светик, автобус починят, и мама завтра точно приедет. А пока пусть переночует в деревне!
Младшая сестра кивала, глотая слёзы. Но мать так и не приехала, хотя девочки ждали её каждый день, придумывая новые оправдания.
Однажды утром Люда не нашла Свету. Воспитатели объяснили, что младшую сестру забрала мать. Гораздо позже Люда узнала, что мама отказалась от неё официально. Но ей повезло через два года её разыскала тётя, сестра отца. Тётя Оля была доброй женщиной, и Люда сама не заметила, как стала называть её мамой.
Прошли годы. Люда выучилась на медсестру, вышла замуж, родила сына. Жили небогато, но дружно. И вдруг пришло письмо. От Светы!
«Здравствуй, сестрёнка! Ты, наверное, меня совсем не помнишь? Я только твои косички помню и тапочки в клеточку. Как же я хочу тебя увидеть! Мы недавно вернулись в наш район, живём в Берёзовке. Если не против, можно я приеду в гости?»
Люда пожала плечами странно, сама не зовёт, а напрашивается. Но всё же согласилась.
Света, в голубой курточке, прихрамывая, шла навстречу и радостно махала рукой. Узнала в толпе на вокзале, крепко обняла Люду и заплакала:
Сестрёнка, я тебя сразу узнала! Вот так, веришь?
Люда буркнула недовольно: «Плаксой была, плаксой и осталась», но у самой в глазах защипало.
За ужином Света рассказывала:
Ты на маму не злись. Дядя Коля, как они познакомились, сразу сказал, что возьмёт её с детьми. Но она побоялась двоих сразу. Потом у них сын родился, потом дочка Олечка, такая куколка! Дядя Коля хорошо зарабатывает, плотник классный, заказов море. Мы даже на юг ездили. А в седьмом классе меня бык поддел на рога слава Богу, больше никто не пострадал. Вот только нога…
Люда спросила:
А работаешь? Учишься? Друзья есть? Ты ведь красивая!
Света смутилась:
Да я после того случая долго лечилась… Помогаю по дому, иногда дяде Коле с заказами… Мама бухгалтером в конторе. А друзья… Ну, с моей ногой как-то не очень…
Люда уговорила Свету остаться на ночь, пообещав проводить на первый автобус. Сестра заснула, едва коснувшись подушки. Люда случайно взглянула на её одежду, аккуратно сложенную на стуле. Всё было чистым, но потрёпанным и много раз заштопанным.
В три часа ночи Люда разбудила мужа и попросила отвезти её в Берёзовку. Тот ворчал, но повёз. По дороге она ему всё объяснила.
Дом матери нашла легко. Сердце бешено колотилось, когда она стучала в дверь. Дверь открыла мать и не узнала дочь.
Доброе утро, мама, сказала Люда. Вот и встретились…
Та недовольно поздоровалась, будто перед ней не родная дочь, а надоедливая соседка. Потом спросила:
А Светка где? В сарае, что ли? Пусть идёт, детям завтрак готовить надо. Да и ты проходи, раз приехала…
Люда ответила спокойно:
Света пока поживёт у меня. Собери её вещи… И деньги дайте, если можете. Я её устрою санитаркой, потом профессию получит. И ногу лечить надо! Слышишь, мама?
Та надула губы:
Иди-ка ты отсюда, заступница! За Светкой мы сами приедем!
Люда покачала головой и твёрдо сказала:
Во-первых, не Светка, а Светочка. Светкой корову свою зови! Хочешь, сейчас полдеревни соберу? Пусть все узнают, как «добропорядочная» бухгалтерша детей в детдом бросила! Уехать захочешь так я тебя везде найду!
Мать скривилась, хлопнула дверью. Через полчаса вышел сутулый мужчина с рюкзаком:
Здравствуйте, я Коля. Вот вещи Светланы… Передайте, пусть всё у неё будет хорошо. Деньгами поможем. И правда сколько лет девка за Золушку у родной матери была?
Люда шла к машине и думала: да, жизнь непростая. А разве «просто» это трудно? Чтобы мужики не пили, бабы детей не бросали, а сёстры друг друга не забывали?
Просто быть людьми…
