**Дневник.**
Бокал в руке Игоря хищно сверкнул под светом хрустальной люстры. Ужин, который он устроил для «самых близких», был в самом разгаре.
Дорогая квартира в центре Москвы, стол, сервированный будто для приема в посольстве, изысканные блюда, аромат которых едва пробивался сквозь холодный запах успеха.
и вот, господа, поднимем бокалы за мою Анастасию, его бархатистый, властный голос накрыл стол, заставив гостей Дмитрия и Ларису невольно напрячься. За её, так сказать, многочисленные таланты.
Он сделал выверенную паузу, наслаждаясь властью над моментом. Дмитрий, его давний друг и партнер по бизнесу, медленно положил вилку. Его жена Лариса, бывшая лучшая подруга Анастасии, втянула голову в плечи.
Недавно она решила, что она фотограф. Представляете? Моя жена. Купила себе на мои же деньги эту игрушку.
Игорь окинул взглядом присутствующих, и в его глазах плескалось неприкрытое, ленивое презрение, направленное, как луч, в сторону жены, сидевшей напротив.
Показала мне свои работы. Какие-то размытые цветочки, котики Невероятная глубина, правда?
Я сказал ей дорогая, твое место здесь, дома. Создавай уют для мужа, который работает. А не трать его деньги на это хобби.
Слово «хобби» он произнес так, будто это было проклятие. Лариса нервно откашлялась и отвела взгляд, делая вид, что разглядывает узор на скатерти. Дмитрий же, напротив, поднял глаза и посмотрел на Игоря.
Во взгляде лучшего друга читалось что-то холодное, чего Анастасия раньше не замечала.
Но у нас она с характером, не унимался Игорь, его улыбка становилась все шире и уродливее. Считает себя непризнанным гением. Думает, что в этом её призвание.
Он наклонился вперед, уперся локтями в стол и посмотрел прямо на жену.
Скажи, Анастасия. Ты до сих пор веришь, что из тебя что-то выйдет? Или уже поняла, что твоя судьба просто быть красивым дополнением к успешному мужу?
Воздух в комнате загустел. Это был не просто вопрос. Это было публичное клеймление, приговор, вынесенный с холодной, садистской жестокостью.
И в этот момент Анастасия подняла на него глаза.
Вместо слез, вместо обиды, на её лице расцвела тихая, почти нежная улыбка. Она не сказала ни слова.
Он унизил меня при всех за ужином, но в ответ я лишь улыбнулась.
А затем, медленным, отточенным движением, она наклонилась и достала из-под стола небольшую, идеально черную коробку, перевязанную матовой лентой.
И протянула её через стол своему мужу.
Игорь нахмурился, его самоуверенность на миг дала трещину. Он ожидал чего угодно истерики, молчаливого ухода, слез. Но не этого. Не спокойной улыбки и подарка.
Что это? спросил он, и его голос лишился бархатистости.
Подарок. Тебе, ответила Анастасия так же тихо.
Её спокойствие пугало. Оно было чужим в этом доме, где воздух давно пропитался запахом его дорогих духов, вытеснив все остальные ароматы. Даже сейчас, среди запаха трюфелей и вина, она чувствовала ту же холодную, резкую ноту.
Когда-то их дом пах совсем иначе. Он наполнялся свежестью роз, которые Игорь приносил ей каждую субботу, и терпким ароматом кофе, который они варили вместе по утрам. Тогда он был другим. Искренним, теплым, восхищавшимся её увлечением и способностью видеть красоту в обыденном. Игорь развязал ленту, открыл коробку. Внутри лежал фотоаппарат его собственный, тот самый, что исчез из кабинета месяц назад. Экран был разбит, корпус испачкан краской.
Под ним распечатанные снимки. На первом он, в халате, спит. На втором Лариса в его объятиях. На третьем их постель, и на тумбочке флакон её духов, те самые, чьи ноты теперь висели в воздухе вместо роз.
Анастасия встала.
Ты не знаешь, что из меня вышло, сказала она, накидывая пальто. Но теперь знаю я.
Дверь закрылась тихо. Ни хлопка, ни драмы. Только эхо шагов по лестнице вниз, к свободе.
