Светлана Петровна, вы не имеете права так с нами разговаривать! Алина вскочила со стула, чувствуя, как кровь ударяет в виски. Мы с Димой взрослые люди и сами решаем, как нам жить!
Взрослые? свекровь презрительно скривила губы. Вот смеху-то! Квартира съёмная, машины нет, зарплаты как у церковной мышки. О каких детях вы мечтаете?
Дмитрий сидел, уткнувшись взглядом в тарелку, будто надеясь, что его не заметят в этом словесном поединке между женой и матерью. Обычный семейный ужин вновь превратился в поле боя.
Мам, мы просто поделились планами, наконец вставил он. Ни денег, ни помощи мы не просим.
Ещё чего! Светлана Петровна всплеснула руками. У самих карманы пусты, а уже о детях задумались! Кто их кормить будет? Кто одевать? На какие шиши растить?
Алину будто обожгло. Три года замужества, и каждый визит к свекрови как экзамен на прочность. Каждое их решение подвергалось обстрелу, каждый шаг разбору полётов. Но сегодня Светлана Петровна превзошла саму себя.
Как-нибудь справимся, тихо сказала Алина, сжимая салфетку в кулаке. Не мы первые, не мы последние, кто детей в съёмной квартире растит.
Ну конечно, справитесь! свекровь перешла на едкий шёпот. Особенно с твоей привычкой продавать всё ценное. Может, родительскую дачу с торгов пустишь? Она же у тебя пустует, насколько я знаю.
Удар ниже пояса. Родители Алины погибли три года назад в аварии, оставив ей старую дачу под Москвой. Место, где прошло её детство, и она ни за что не продавала его, несмотря на кредиты.
Мама! Дима резко поднялся. Это перебор.
Что перебор? Светлана Петровна невинно округлила глаза. Я просто напомнила, как твоя Алиночка золотую цепочку бабушкину продала, чтобы вам на море съездить. Щедрость хоть отбавляй!
Алина стиснула зубы. Да, продала. Но это был её выбор. И тот отпуск стоил каждой копейки неделя в Сочи, где они впервые почувствовали себя семьёй без оглядки на чьё-то мнение.
Мы пойдём, Алина встала, хватая сумку. Спасибо за ужин, Светлана Петровна.
Уже? свекровь покачала головой. А пирог с вишней? Я специально для Димочки пекла.
В другой раз, твёрдо ответила Алина, чувствуя, как в горле комом встают слёзы.
Уже в прихожей, когда Дима помогал ей надеть куртку, свекровь вдруг остановила:
Алинка, покажи-ка своё обручальное колечко. Давно не видела.
Странная просьба после такой перепалки. Но спорить не хотелось, и Алина протянула руку с тонким колечком на безымянном пальце.
Сними, хочу пробу посмотреть, буркнула Светлана Петровна.
Нехотя сняла. Свекровь покрутила колечко в пальцах, поднесла к свету и вдруг сжала в кулаке.
Это кольцо моей матери, сказала она ледяным тоном. Фамильная реликвия. Я дала его Диме для помолвки… но, видно, поторопилась.
Что? Алина почувствовала, как ноги подкашиваются. Дима, скажи ей… Это моё кольцо, тихо, но твёрдо сказал Дима, забирая его из руки матери. Ты дала его мне. Я надел его Алине. И это ничего не меняет.
Он повернулся к жене, взял её руку и снова надел кольцо на палец.
Пойдём, сказал он. Хватит на сегодня.
Алина молча кивнула. В лифте она не смотрела на него, только сжимала пальцы с кольцом тёплым от чужих рук, но всё ещё своим.
На улице зашёл первый снег. Дима обнял её за плечи, притянул ближе.
Я знаю, как тебе было тяжело, прошептал он. Больше так не будет.
Она прижалась щекой к его плечу и просто кивнула, чувствуя, как где-то глубоко внутри отступает лёд.
