Завтра везу к будущей тёще, а подругизамужние всё меня успокаивают, чуть до смерти испугав: Не забывай держаться гордо, их же не на мусорке нашли Не дай им надеть тебе кандалы, сразу расставь все точки над «i». Знай, хорошие тёщи бывают только в сказках Это ты их осчастливила, а не они тебя. Ночью я не сомкнула глаз, а к утру выглядела будто «краше в гроб кладут». Встретились на станции, сели в электричку два часа в пути. По пути проезжаем маленький посёлок, потом бор. На улице мороз, пахнет ёлкой и мандаринами, снег блестит в лучах солнца, хрустит под ногами, сосны шепчут. Я уже почти замёрзла, но на счастье появился деревенский хуторок.
У калитки встал маленький морщинистый старичок в старой телогрейке, валенках и дырявом, но чистом платке. Если бы он меня не позвал, я бы прошла мимо: Здравствуй, девчоночка, я Петровна Ивановна, мать Володеньки. Давай знакомиться. Он схватил с тонкой морщинистой ладони шерстяную варежку и протянул её, крепко пожав руку. Взгляд изпод платка пронзительнодружелюбный. По узкой тропинке сквозь сугробы прошли к избушке, сложенной из почерневших бревен. Внутри тепло от раскалённой печи.
Вот чудо: восемьдесят километров от Челябинска, а кажется, будто попали в средние века. Вода из колодца, туалет дырка на улице, радио в каждой хате редко, в избушке полумрак. Маман, свет включим, предложил Володя. Мать взглянула неодобрительно: Не сидеть при свете, а то ложка в рот упадёт? Затем посмотрела на меня, Конечно, сынок, конечно, я и сама собиралась лампочку крутить, она крутнула лампочку над столом. Тусклый свет осветил метр вокруг. Голодные, да? Сварила лапшу, подходите к нашему печному столу. Заходим, едим, а она шепчет ласковые слова, взгляд настороженный, как будто мою душу разрезает. Мы встречаемся глазами, она хлопочет: хлеб порежет, дров в печь подкинет, и говорит: Поставлю чайник, будем чай пить. Чайничек с крышкой, крышка с шишкой, шишка с дырочкой, из дырочки пар. Чай ягодный, с малиновым вареньем, согреет, отгонит простуду. Угощайтесь, гости дорогие, свои, незабываемые
Я чувствовала себя как в фильме про старину, где режиссёр скажет: Съёмка окончена, всем спасибо. Тепло, еда, чай с вареньем согрели, хотелось бы подушку на полтора часа прижать, но подругому не удалось: Друзья, бегом в кулинарию, купите пару килограммов теста, надо пирожков напечь. Вечером Варвара и Гриша с семьями придут, Люда из Челябинска будет знакомиться с будущей невесткой. А я пока капусту пожарю и пюре сварю.
Пока одевались, Петровна Ивановна вытащила изпод кровати кочан капусты, нарезала и прошипела: Пошёл кочан на стрижку, обстригся в кочергу. По деревне шли, все останавливались, здороваются, мужики снимают шапки, кланяются, взглядом следят. Кулинария в соседнем посёлке, туда и обратно через лес. Ёлочки, пни в снежных шапочках, солнце весело играло на сугробах, возвращение желтоватым светом. Зимний день короток.
Вернулись в избушку, Петровна Ивановна говорит: Стряпай, Златка. Я в огороде снег утопчу, чтоб мыши деревья не gnaw. Володю с собой беру снег под деревья бросать. Теста тонна, если б знала, что мне стряпать, не покупала бы так много, а Петровна Ивановна подгоняет: Как ни велика работа, начнёшь делать доведёшь. Начало тяжкое, конец сладок.
Осталась я одна с тестом, не умею, а стряпать надо. Один пирожок круглый, другой длинный; один размером в ладонь, другой в ладонь ладони. В одном начинки много, в другом почти нет. Один коричневый, другой светлый. Ох, намучилась! Позже Володя открыл: мать экзамен устроила, проверяет, подхожули я к дорогому сыночку в жёны.
Гостей навалилось, как из рога изобилия. Все светловолосые, синеглазые, улыбаются. Я прячусь за Володой, стесняюсь. Круглый стол в центре комнаты, меня посадили на кровать с детьми. Кровать скрипит, колени застигают потолок, малыши прыгают, чуть морскую болезнь подбирает. Володя принёс ящик, укрыл одеялом. Сижу в нём, как королева на престоле, всем на показ.
Я ни капусту, ни лук не ем, но с гостями беседую, за ушами трещит! Сумерки. У будущей тёщи узенькая кровать у печки, остальные в зале. «В избе тесно, да лучше вместе». Меня посадили на кровать место гостя. Специально достали из резного комода, сделанного ещё отцом Воли, накрахмаленное постельное бельё, ложиться страшно. Петровна Ивановна застилает и шутит: Ходи, изба, печь, а хозяйке негде лечь! Родственники легли на пол, на старые подстилки, вынутые с чердака.
Хочу в туалет. Вырвалась из «панцирного» плена, ногой пол щупаю, чтоб никому не наступить. До сеней добралась, там темно. Какоето хвостатое существо терётся о ноги. Я перепугалась, думала крыса, крикну! Все засмеялись: это котёнок, днём бродил, к ночи к дому вернулся.
В туалет пошла с Володой, двери нет, только перегородка. Володя стоит спиной ко мне, светит спичкой, чтобы не упасть в нужник. Вернулась, бросилась в кровать и уснула: свежий воздух, машин нет только деревня, тишина.
