Ты уходишь от меня к этой простушке? голос жены дрожал от непонимания.
Не называй её так, Люда. Решение принято, Наташа. Прости, я торопливо складывал вещи в чемодан.
Одумаешься, ещё не поздно. Иначе быть не может. Тебя же обсмеют друзья, соседи. На кого ты позарился? На деревенскую неухоженную бабу. Что скажешь детям? Что их образованный отец сбежал к колхознице? Наташа нервно мяла в пальцах платок.
Дети? Слава богу, взрослые. Леночка скоро замуж соберется, а Серёжа давно по своей дорожке пошёл. Мы им не указ. А насчёт соседей, коллег, чужих людей Мне плевать. У меня своя жизнь. Я в чужую спальню не заглядываю, свечку не держу, хотелось мягко объяснить, но не выходило.
Когда семья рушится, больно обоим.
Наташа сидела на кухне, глядя в окно пустым взглядом. Мне не было её жалко. Ни капли. Внутри пустота.
Наташа моя третья жена. Когда мы встретились, сердце забилось, душа распахнулась навстречу счастью. Красивая, ухоженная, уверенная в себе. Я тогда тоже был не хуже Высоцкого знал, что нравлюсь женщинам. Выбор был. В молодости влюблялся быстро и так же быстро женился. Но, разочаровавшись в быте, сбегал. Дети появились только с Наташей.
Казалось, она мой последний причал. Увы Жена, что арбуз снаружи не разглядишь. Любовь из сочной превратилась в сухую корку. На людях мы играли идеальную пару. Соседи восхищались (или завидовали?) нашей тихой, красивой семьёй. Проходя мимо бабушек у подъезда, слышали шёпот за спиной. Мы шли мимо, словно по красной ковровой дорожке.
Но за закрытой дверью всё было иначе.
Наташа не была хозяйкой. Холодильник пуст, гора грязного белья, пыль по углам. Зато маникюр идеальный, причёска безупречная. Она считала, что мир должен вращаться вокруг неё, а не наоборот. Моя жена лишь позволяла себя любить. Дверь в её душу была закрыта и для меня, и для детей.
С нами жила мама. Долго молчала, видя этот бардак. Потом начала исподволь приучать к порядку внуков Лену и Серёжу. Они научились готовить, убираться, следить за собой. Наташа, мня себя аристократкой (с чего бы?), называла их только полными именами Елена и Сергей. Не сюсюкала. Дети отдалились от неё, привязавшись к мягкой и справедливой бабушке.
Наташа запрещала мне общаться с соседями «пустые разговоры». Сама лишь бросала сухое «здравствуйте».
В первые годы я этого не замечал. Просто любил, жил, радовался. Лена училась на отлично, Серёжа на двойки. Удивительно: одни родители, одно воспитание, а результат противоположный. Серёжу не могли «подтянуть» даже до троек. Он ненавидел школу. К десятому классу возненавидел и Лену за её прилежание. Иногда приходилось разнимать их драки.
Это были девяностые.
Серёжа после школы связался с бандитами и пропал. Три года ни слуху ни духу. Подавали в розыск безрезультатно. Считали погибшим. Оплакали. Мама, глядя на Наташу, вздыхала:
Оттого молодец с коня упал, что мать криво посадила.
Наташа фыркала и запиралась в ванной. Оттуда доносились рыдания.
Но Серёжа вернулся. Измождённый, в шрамах, с пустым взглядом. Привёл жену такую же потрёпанную. Мы приняли их с опаской. Боялись перечить. Серёжа озирался, молчал.
Лена вскоре ушла из дома. Сошлась с каким-то тираном. Детей не было. Приходила в синяках, но не жаловалась.
Ленка, брось его, мама умоляла сквозь слёзы. Убьёт же.
Бабушка, всё нормально. Он меня любит. Синяки я упала, Лена была тенью той отличницы.
А тут я, забыв про возраст, влюбился. После смены не хотелось идти домой. Там скандалы, холодность жены, мамины упрёки.
На заводской столовой работала повариха Галя. Весёлая, добрая, с румяными щеками. Сколько лет ел там не замечал. А смех у неё как ручей. Всё с шутками, прибаутками. Солнышко.
Стал примечать её. Галя была старше на три года. Вдова. Муж утонул. Сын женился и уехал.
Полная противоположность Наташе. Волосы в небрежный пучок, никакого маникюра, только яркая помада. Но от неё шли тепло и свет. С ней было легко.
Побываешь у неё будто родниковой воды напьёшься. В квартире пахло пирогами. Холодильник всегда полный. Любила угощать соседей.
Я не мог не влюбиться.
Стал ухаживать. Цветы, кино, кафе.
Галя поначалу отнекивалась:
Коля, у тебя же жена. Дети как отнесутся? Не хочу быть разлучницей.
Я метался. Но иногда ночевал у неё. Наташа догадывалась. «Доброжелатели» всё рассказали. Наш роман стал всеобщим достоянием. Наташа устроила истерику, оскорбляла «деревенскую дуру», грозилась покончить с собой.
Через полгода я ушёл к Гале. Та обрадовалась, но поставила условие:
Через месяц покажешь мне развод. Иначе нет.
Я выполнил. Поженились. Ни о чём не жалею.
Лена и Серёжа теперь заходят. Галя их кормит, ухаживает. Лена, кажется, рассталась с тем тираном. Серёжа остепенился, ждёт ребёнка. Галя помирила их:
Вы же родные. Держитесь друг за друга.
Теперь они вместе.
Мама умерла.
Наташа постарела, былого лоска нет. При встрече отворачивается. Живём через дом. Но я не возвращаюсь туда.
Пусть осуждают. Это моя жизнь. Мне и отвечать.
