Дорогой дневник,
Сегодня снова пришёл к мысли, что наш брак давно перестал быть «удобным» в привычном нам смысле.
Так ты любовь не заслужишь, покачал головой Станислав.
А после двадцати лет брака мне нужно ещё и заслужить её? спросила я, Алёна, с ноткой иронии. Интересно!
Ты же умная женщина! нахмурился он. Неужели так трудно понять, что я имел в виду?
Когда человеку говорят, что он умный, обычно в ответ ценят противоположное качество, заметила я, пытаясь не показать обиду.
И опять ты всё поняла неверно! Попытка манипуляции не прошла! В этой ситуации виновата ты, а не я! отрезал он.
Ах, в конкретной ситуации! подхватила я, почти с улыбкой. И какая же у нас «интересная» ситуация!
Станислав, уставший после работы, хотел лишь отдохнуть. А я, как «понимающая» жена, должна была не только не мешать, но и принести ужин к дивану?
Ты будто тиран и деспот! прошептал он, сжав губы. Но разве ты, нормальный человек, не видишь, что я устал?
Понимаю, ты устал, кивнула я. Но до кухни дойти сможешь, ведь ты не инвалид и не на смертном одре!
Так только в этом случае ты будешь мне подавать еду? возмутился он. Может, ты даже желаешь, чтобы я стал инвалидом?
Меньше слов, больше дела, ответила я, показывая рукой в сторону кухни.
Ну, Алёна! заныл Станислав. Ты же нормальный человек! А я так измотан!
Хватит меня уговаривать! повысила голос я. Я тоже устала на работе, и мне не хочется таскать подносы тудасюда.
Он уже представлял, как просит меня принести соль, кетчуп, сметану, майонез, хлеб и прочие добавки. На кухне всё под рукой встал, взял, доволен!
Да, кивнул Станислав, таким поведением ты моей любви не заслужишь! и пошёл в кухню, будто лебедь, готовый к гибели.
Актриска! фыркнула я, устраиваясь в кресле.
Он крикнул из кухни: «О! Что это значит?»
Я не спешила вставать, ни один мускул не дрогнул. Он вбежал в комнату, указывая на кастрюлю в холодильнике, тарелку в сушке, микроволновку на месте.
Это уже ни в какие ворота! пробормотал он сквозь зубы.
Кстати, я тоже устала, улыбнулась я. Вывод?
Станислав минуту молчал, потом с раздражением ушёл к плите.
Всё могло закончиться семейным скандалом, но на следующий день планировался визит к родственникам.
Мама Алёны, Лариса Павловна, захотела собрать семью «давно не виделись». Причина ничтожна, но всё откладывали десятки раз.
Станислав решил пожаловаться тёте: «Пусть хоть тётя свою дочь урезонит!»
Как только официалии закончились и перешли к сладкому, я вымолвил:
Я, конечно, всё понимаю, Лариса Павловна, но с вашей дочерью чтото не так!
Господи! воскликнула она, схватившись за сердце.
Вчера пришёл с работы, устал до потери голоса, всё за семью зарабатываю, а неделя была напряжённой! Меня досуха выжали! Попросил жену накормить, а она лишь на холодильник указала, не сдвинувшись с места! бурлил я.
Лариса Павловна посмотрела на меня с удивлением, возмущением, отчаянием и ужасом. Я выдержал её взгляд спокойно.
В разговор вмешался брат Коля (Кирилл), заявив:
С Олей чтото не так! Я в воскресные папы хожу! Вы же знаете мою бывшую Аню, ни стыда, ни совести!
Зину мне только на выходные дают, раз в месяц! А я один, алименты дочке получаю! Убирать некогда! Оля просила! И раньше не отказывала, потому что понимала, где я и где работа!
А теперь она мне веник указала, тряпку под ноги бросила и сказала не свинячить!
Сын Оли, Денис, подхватил:
Она заболела, я почеловечески попросил её погладить рубашку! На свидание с девушкой собирался, а она мне утюг выдала, ролик в планшете включила!
Я выслушал обе претензии без волнения.
Мама Лариса Павловна, растревоженная, воскликнула:
Алёна, что это значит? Ты была такой хорошей девочкой! Доброй, вежливой, отзывчивой! Мне стыдно за тебя!
А я за себя нет! твёрдо ответила я.
***
Дни идут, а солнце иногда пятно бросает. Добродетель, терпение уже не воспринимаются как благо, а вызывают раздражение.
И чего было терпеть? спрашиваю себя.
Зачем так долго? отвечаю я.
Я бы не терпела! говорю я себе.
Стержень раздражения растёт, когда терпение воспринимают как слабость. Сжигать мосты кажется проще, но диалог ценится, когда проблемы решаются словами, а не криками.
Для меня деликатность была сутью: каждый человек отдельный мир, и навязывать свои мерки чужой душе глупо, а порой опасно.
Я научилась ставить себя на место другого:
Он хотел большего, но я не была готова. Ксения была готова и сама того хотела. Если бы Кирилл был старше, гормоны бы успокоились, но его поступок был логичен.
Она из многодетной семьи, денег не хватает, родители заставляют сидеть с младшими. А у Кирилла богатые родители, он один ребёнок билет на свободу из семейного ада.
Эти примеры лишь малая часть моей жизни. Я не опускала руки, а старалась понять мотивацию людей.
На работе меня иногда подставляли, но я находила причину, а не обвиняла.
Для мужа я стала находкой, жемчужиной, бесценным бриллиантом. Его недостатки я прощала, переводя их в досадные, но не разрушительные моменты.
Не каждый мужчина умеет делать комплименты, приняла я. Поэтому я сама себе пододвигаю стул, если нужно.
Я понимаю, что Станислав не умеет наводить порядок, готовить, обращаться с стиральной машиной в этом ему всегда помогала мама.
Я учу его, но чаще делаю всё сама.
Когда он не проявлял отцовских чувств к Денису, я вспомнила, что мужчины обычно начинают интересоваться ребёнком к трёмчетырём годам; крик ребёнка пугает их.
Отсюда его раздражение, когда Денис кричит, а я провожу больше времени с сыном, чем с мужем. Страх, ревность всё понятно.
Брак прошёл десятилетний юбилей, и я приняла, что Станислав стал холоднее.
Привыкание сработало! Мы уже не юноши, гормоны успокоились!
Я понимаю, что ему нужны встречи с друзьями, работадом, домработа, смена обстановки.
Вопрос: как бы я отреагировала, если бы он завёл любовницу? Я даже не думала об этом, ведь он ни разу не смотрел влево.
Мой сын Денис шагает по стопам отца, но вместо домашних дел ему интереснее мир компьютерных баталий. Мы нашли общий язык через игры.
Брат Коля, младший, любит шум, конфликт, ищет энергии в людях. Его брак был коротким, развод, дочь Зина остаётся без полной семьи. Он стал «воскресным папой», но, как и все мужчины, не умеет справляться с хозяйством.
Он просил меня прибрать в его «берлоге» и приготовить еду, потому что сам живёт на доставку.
Моя мама, Лариса Павловна, всегда готова помочь, но чаще ей нужна просто компания. Я с радостью провожу с ней время, пока она готовит, убирает, а мы беседуем.
Все эти события привели меня к осознанию: я больше не хочу быть «удобной» для всех. Я хочу быть удобной для себя.
Мне не стыдно за себя, но мне грустно, призналась я. Я глупо ставила ваши недостатки выше своих, думала, что вы меня будете ценить, но этого не заметила.
Я больше не девочка, и мне уже поздно всё менять, но я начну делать то, что захочу.
Если захочу накормить мужа после работы принесу, подам, помою посуду. Если не захочу Станислав, ты знаешь, где холодильник!
Тебе, Денис, уже семнадцать, ты сможешь готовить, убирать, гладить рубашку, если захочешь.
Если захочу увидеть племянницу, приеду к тебе, наведу порядок. Если нет найди уборщицу, а не меня!
Мама, ты можешь встретить дочь в чистой квартире и угостить её, а не заставлять меня всё делать!
Я увидела кислые лица семьи, но мне не нравилось быть «всеобщей удобой». Я захотела стать удобной для себя.
Я ухожу домой, сказала я, поднимаясь. Если вам не нравятся новые правила, я никого не зову, и не прошу звонков!
Муж с сыном вернулись лишь за вещами, брат перестал звонить, а мама позвонила лишь, чтобы упрекнуть в эгоизме.
Эгоизм не когда думаешь только о себе, а когда хочешь, чтобы всё сначала думали о тебе, а потом о себе! Подумай.
Возможно, я не хотела менять жизнь радикально, но она изменилась сама. Новая жизнь для новой меня, счастливая жизнь, и всё началось с простого «Нет!».
