Дочки-матери
Анфиса с детства чувствовала, что мать к ней равнодушна. Вернее, не так… Отец любил её больше, чем мама. Он всегда улыбался, забирая её из садика, не кричал, не ругал, терпеливо объяснял уроки, когда девочка пошла в школу.
Мать же улыбалась редко, зато раздражалась по любому поводу. Называла дочь обузой, своим проклятием. «Отстань!» «Не мешай!» «Вечно путаешься под ногами, наказание моё», — бросала она, когда Анфиса подходила с просьбой. Матери хватало малейшего повода, чтобы вспылить.
— Мам, задача не получается. Помоги, — просила Анфиса. Мать взглядывала в тетрадь и качала головой.
— В кого ты такая бестолковая? Что тут непонятного? Привыкла, что отец тебе всё разжёвывает. Думай сама. Мне некогда. Весь день на работе, потом сумки из магазина тащила, дома плита ждёт. Устала, а ты лезешь с глупостями…
На ровные строчки цифр капали слёзы, чернила расплывались. Увидев мокрые пятна, мать кричала ещё злее. Анфиса вжимала голову в плечи, зажмуривалась. Следовала затрещина или полотенце, хлеставшее по спине. Тетрадь летела на пол. Девочка плакала тихо — громко нельзя, разозлит ещё больше.
— Бери новую и переписывай, — командовала мать.
Анфиса писала снова. Рука дрожала, буквы выходили корявыми.
Вечером приходил отец. Заходил в комнату, гладил по голове, хвалил. Девочка терпеливо ждала, когда он поужинает, чтобы помочь с уроками. Но после еды отец засыпал перед телевизором.
Если не успевал уснуть, мать жаловалась ему на Анфису — дескать, совсем не думает сама. И виноват он, избаловал. Отец вяло оправдывался, но в ответ получал новые упрёки. Из-за него она бросила институт, теперь работает за гроши. Зачем не дал сделать аборт? Вот и мучайся теперь с неудачным ребёнком…
— Хватит! Анфиса услышит, — пытался утихомирить её отец.
— Пусть слышит! Пусть знает, что из-за неё я всё потеряла, жизнь пошла под откос… А ты хорош…
Анфиса в своей комнате всё слышала. Понимала — без неё матери было бы легче. Так та сама и говорила. Девочка мечтала исчезнуть, улететь. Вот бы налетел вихрь и унёс её далеко-далеко, к волшебнику, который помог бы всё исправить.
Крики стихали. Мать доставала из холодильника бутылку.
— Опять за своё? Ты же клялась бросить, — говорил отец.
— Сам виноват. Нервы мне потрепал. Выпью — успокоюсь. — Мать пила и становилась разговорчивой, даже смеялась.
После одной такой ссоры отец не выдержал и ушёл.
— Надоело. Сколько можно? У тебя все виноваты. Другие жёны работают, в магазин ходят, готовят — и не ноют. С тобой жить невозможно. Раз я тебе так мешаю, значит, мне лучше уйти.
— Ну и вали. Испортил жизнь и смылся? — пьяно бросила ему мать.
Анфиса услышала звон разбитой чашки.
Она хотела выбежать, удержать отца, но испугалась матери. Та ещё долго ворчала на кухне, потом затихла. Анфиса вышла, подмела осколки. Долго смотрела на мать, которая лежала на кровати в одежде. Вдруг та открыла глаза.
— Чего уставилась? Иди к себе. Без тебя хлопот хватает…
— Папа вернётся? — осторожно спросила Анфиса.
— Куда он денется? Выключи свет. — Мать отвернулась к стене.
Девочка послушно выключила свет, ушла в свою комнату, залезла под одеяло и прислушивалась — не вернулся ли отец. Утром собралась сама, разбудила мать и убежала в школу.
— Папа не приходил? — спросила она, вернувшись домой.
— Смылся твой батя. Надоели мы ему. И ты вали к нему, ищи себе новую мамашу. Думаешь, она тебя любить будет? Все уходите… — мать разрыдалась пьяными слезами.
Отец не вернулся. Через два дня он встретил Анфису у школы. Она обняла его и заплакала:
— Папа, почему ты ушёл? Возьми меня с собой.
— Некуда мне тебя взять. Сам на съёмной хате живу. Не плачь. Мать меня не любит. Ты тут ни при чём.
Сначала они виделись. Отец приходил к школе, покупал шоколадки. Немного гуляли — и он уходил, обеденный перерыв заканчивался.
Потом отец стал появляться реже, а затем и вовсе перестал приходить. К приходу матери Анфиса варила макароны, чистила картошку. Мать ни разу не похвалила её. Разговаривали они мало. Только выпив, мать становилась словоохотливой.
Анфиса подросла и начала огрызаться. Мать пила теперь каждый день. Когда та засыпала, девочка убирала со стола, выбрасывала пустые бутылки, мыла посуду и уходила в свою комнату. Подолгу смотрела в окно на луну, плывшую среди туч. Мечтала оказаться далеко.
Однажды мать привела домой мужчину. Он пил мало и не давал ей напиваться. Она его слушалась.
— Красивая у тебя дочка, — сказал он, обводя Анфису липким взглядом.
— Эй, она ещё маленькая. Только тронь — вылетишь вон, — пригрозила мать.
Анфиса запиралась в комнате, без матери домой не шла, пряталась у подруги. Так дотянула до выпускного.
— Мам, нужно платье на выпускной, — как-то попросила она.
— Денег нет, — отрезала мать.
— У тебя никогда нет. Меньше бы пила.
— Ого, как заговорила! Проси у своего бати. Он хорошо устроился. Думает, алименты платит — и ладно? Пусть раскошелится. Сходи к нему в мастерскую.
— Ты его видела? — удивилась Анфиса.
— Ещё чего. Алименты оттуда приходят.
Анфиса много лет не видела отца. Узнает ли? В памяти остался добрый крупный мужчина. Почему раньше не догадалась его найти?
— Со мной пойдёшь? — спросила подруга.
— Нет, сама.
Отец работал в мебелиАнфиса взяла дочку на руки, посмотрела в её глаза и поняла, что никогда не отпустит её в одиночестве сквозь этот жестокий мир, как однажды отпустили её.
