**Дневник.**
Сегодня Валентина Петровна из пятого подъезда остановила меня у дверей. Дрожащими руками схватила за рукав, не давая войти. «Лариса, ты должна знать!» — в голосе её прорвалась дрожь. В глазах — что-то между ужасом и решимостью.
Я обернулась, пакеты с гречкой и картошкой прижала к груди. «Что случилось?»
«Твой Семён…» — она оглянулась, будто боялась, что нас услышат. «Видела его сегодня утром. У «Северной звезды» — той гостиницы в центре. С женщиной выходили. Молодой, в норковом пальто…»
В ушах зазвенело. Картошка вывалилась из сумки, покатилась по бетону. «Вы… ошиблись», — прошептала я, но пальцы уже холодели.
«Ларисенька, прости!» — старушка засуетилась, подбирая овощи. «Но молчать не могла. Ты же достойна правды».
Я автоматически помогала ей, а в голове крутилось: не может быть. Мы только отметили десятилетие свадьбы. Вчера он принёс пирожные из «Красного Октября», говорил, что счастлив…
«Она… какая?» — голос срывался.
«Стройная, блондинка. В «Любэрри» — сразу видно, не из наших. Они… смеялись».
Слово «смеялись» впилось в сердце. Когда Семён в последний раз смеялся со мной? Не над анекдотом по телевизору, а вот так — без повода?
Дома он сидел на кухне, пил чай с блинчиками. «Где пропадала?» — крикнул через коридор. Увидел Валентину Петровну — нос наморщил: «Здрасьте».
Соседка не отводила взгляда: «Рано сегодня на работу встали?»
«Как обычно. В семь уже на стройке был».
Он лгал. В семь его видели у гостиницы.
Вечером я позвонила подруге Гале. Та, услышав про историю, ахнула: «Батюшки! Да я ещё на Новый год замечала — он в телефон уткнулся, когда мы за столом сидели. Говорил, что «рабочие переговоры»…»
Ночью Семён храпел, как ни в чём не бывало, а я ворочалась, вспоминая его слова: «Да что ты заладила про какую-то гостиницу? Валентина Петровна — старый хрыч, ей лишь бы сплетничать!»
Утром я проследила, куда он поедет. Машина свернула не на стройку, а в центр.
Вечером, когда он пришёл, я встретила его в прихожей: «Собирай вещи».
Он замер: «Ты с ума сошла?»
«Полгода ты ей изменял. Полгода врал».
«Ну и что?» — он развёл руками. «Я же не ухожу! Ты — моя жена, а это просто… развлечение».
Всё. Больше не было сил.
Когда дверь за ним закрылась, я села на кухне, смотрела на стену, где висела наша свадебная фотография. Через год он женился на той самой блондинке.
А я… я купила ту же норковую шубку, что была на ней. Но не надеть — продала, взяла путёвку в Сочи.
Правда всегда выходит наружу. Как пятно от вина на белой скатерти.
