—Зачем трёхлетнему ребёнку букет цветов? — Таня наклонилась к вазе и вдохнула сладкий аромат. — Не понимаю тебя. На эти деньги можно было торт купить или аниматоров позвать.
—Тебе и не понять, — тихо ответила Оля.
В комнату вбежала маленькая Арина и дёрнула мать за юбку. Сегодня ей исполнилось три года, и Оля с удивлением заметила, как быстро пролетело время.
—Что ты хочешь, солнышко? — Оля нежно посмотрела на дочь и поправила ей бант.
Арина показала пальцем в сторону гостиной, где стоял огромный торт.
—Нет, сначала дождёмся гостей. Бабушка с дедушкой уже подъезжают. Потерпи, ладно?
Девочка надула губки и топнула ножкой. Таня снова потянулась к цветам.
—А пахнут-то как… Сколько отдала за букет?
—Три тысячи, — равнодушно сказала Оля.
—Ну объясни мне, зачем детям цветы? — Таня подняла бровь. — В таком возрасте им только конфеты да игрушки подавай. Ну или конфеты… Но цветы?
—Не могу объяснить, Тань. Это принципиально. Конфеты и игрушки у Арины и так есть.
Оля посмотрела на пустой дверной проём, откуда только что выбежала дочь.
«Три года… Неужели…» — мелькнуло у неё в голове. Внезапно нахлынула тоска. Три года, а Арина всё ещё не говорит. Оля резко встряхнула головой, пытаясь прогнать дурные мысли, но тревога уже сжала сердце.
—А где наша именинница? — раздался звонкий голос Галины, матери Оли, и через секунду в комнате появились родители. — Дверь оставляешь открытой?
—Я же знала, что вы приедете, — улыбнулась Оля.
—Привет, зайка! — Бабушка подхватила внучку на руки и крепко прижала. — Какая ты сегодня красивая!
—Она всегда красивая, — прошептала Оля.
Отец подошёл и просто кивнул. Вот и всё поздравление, на которое они с дочерью могли рассчитывать. Обычный кивок.
—О, Галка, смотри, наша дочь снова деньги на ветер пускает, — ехидно заметил отец.
—Серёжа, хватит… — вступилась мать.
—Ерундой страдаешь, — не унимался он.
—Пап, ну пожалуйста, — взмолилась Оля, бросая взгляд на Арину, — не сейчас.
—Ладно, не сейчас, — он махнул рукой и ушёл в гостиную.
Арина, словно почувствовав напряжение, прижалась к бабушке и спрятала лицо в её плече.
—Вот, напугали ребёнка, — Галина укоризненно посмотрела на дочь.
—Я ни с кем не ссорилась, — сухо ответила Оля и вышла.
Гости сели за стол. Оля хлопотала на кухне, принося последние блюда. Отец молча ковырял вилкой в тарелке.
«Опять что-то не так», — подумала Оля.
—Пап, всё нормально? Не вкусно?
—Съедобно, — бросил он и отодвинул тарелку.
Оля, держа в руках большое блюдо, посмотрела на отца и решила промолчать. Но скандала избежать не удалось.
—Ну что, когда ты начнёшь ребёнком заниматься? — спросил он.
—О чём ты? — Олю скрутило внутри.
Пальцы впились в край тарелки, но она с трудом разжала их и поставила блюдо на стол.
—Тебе три года дочери, а она до сих пор молчит. А ты цветочки ей покупаешь.
—Пап, ты же знаешь, что я делаю всё возможное. И переживаю больше всех.
—Серёжа, давай не сейчас, не при Арине, — Галина дёрнула мужа за рукав, но он отстранился.
—Ты вообще думаешь о её будущем? Ты в её возрасте стихи читала, а Арина…
Кровь ударила в лицо. Руки дрожали не от страха, а от ярости. Арина исподлобья смотрела на мать. Таня быстро сообразила, что нужно увести ребёнка.
—Пойдём, откроем подарки, — прошептала она девочке и увела её.
В гостиной повисла тяжёлая тишина.
—Я из кожи вон лезу! — сквозь зубы прошипела Оля. — Чтобы моя дочь заговорила! Я каждый день слышу, как у кого-то дети вундеркинды, а моя будто ненормальная!
—Нина, посмотри на неё! Почему она не видит очевидного?
—Очевидное для тебя — что моя дочь «не такая»? — голос Оли дрожал.
—Я так не говорил, — отец выпрямился.
—Но думал! — Оля вскочила, стул грохнулся на пол. — Ты всегда так думал!
—Оля, сядь, — мать жестом показала на стул.
—Нет! Не сейчас. Не в её день!
Она развернулась и ушла в спальню, где Таня сидела с Ариной. Девочка подняла испуганный взгляд. Оля застыла — в её глазах был не только страх, но и вина. Арина выглядела так, будто извинялась за эту ссору.
—Чем помочь? — осторожно спросила Таня.
—Ничем. Я трачу кучу денег на врачей, массажи, терапии… Говорят, просто задержка. А папа… — Оля замолчала, заметив, что Арина прислушивается.
Но ей нужно было выговориться. Хлопнула входная дверь — родители ушли, не попрощавшись. Оля привыкла, но Арина не заслужила этого.
—Тань, пойдём за стол. Арина будет кушать? — крикнула Оля, накладывая салат.
—Не хочет. Конфеты ест, нормально?
—Пусть, — вздохнула Оля.
Помолчав, продолжила:
—Знаешь, что страшнее всего? Я росла в семье, где нежность считали слабостью. Отец никогда не обнимал меня, не говорил ласковых слов. «Хватит ерундой страдать» — его любимая фраза.
Таня слушала, украдкой поглядывая на Арину. Та сидела на полу, разворачивая конфеты. Оля продолжила:
—И знаешь, кого я нашла? Такого же. Для него забота была глупостью. Когда меня рвало от токсикоза, он просто закрывал дверь в туалет и шёл спать. Воды даже не предлагал. Говорил: «Сама виновата». А потом… поднял на меня руку. Но это было не впервой. Мама знала, но молчала. Отец бы не понял. Для него главное — «что люди скажут».
—Боже… Почему молчала? — Таня смотрела на неё в шоке.
—Боялась осуждения. Люди ведь сразу решают, что сама виновата. Мама помогла с квартиройАрина вдруг подняла голову, чётко сказала “Спасибо, мама” — и в этой короткой фразе Оля услышала всё, ради чего стоило жить.
