Грехи прошлого
— Она тебе не мать, как ты не понимаешь! Я тебя растила! Такой сверточек из дома малютки принесли, — у порога стояла на коленях женщина, вцепившись в ноги дочери.
— Как я теперь должна жить, а? Ну скажи! Отпусти! Отпусти, слышишь?!
Катя вырвалась из объятий и выбежала из квартиры. А Татьяна так и осталась у порога, захлебываясь слезами. Перед глазами вставали воспоминания: вот она, молодая Татьяна, сжимает локоть мужа. Они стоят в кабинете, куда принесли крошечную девочку. Та дремала, но на секунду приоткрыла глаза, а потом снова уснула.
— Отказница. Мать — девка молоденькая, здоровая. Родила и сразу подписала отказ, — прямо сказала сотрудница опеки. — Ребенок в норме, но есть нюансы… психологические.
— Вы должны понимать: дети, которые попадают к нам прямо из роддома, — особенные. Их можно скорректировать, но не сразу. Не все родители к этому готовы, — добавила психолог.
— То есть? — спросил Игорь, муж Татьяны.
— Отказники бывают… отстранёнными. Могут издавать странные звуки — так привыкли успокаиваться. Иногда проявляют агрессию. Ребенок попадает в новую среду, и это сложно даже для детей постарше.
Татьяна слушала, но её это не пугало. Она знала — справится. И Игорь справится.
Мысль прервал звон ключей. Женщина вскочила, надеясь, что вернулась Катя. Но на пороге стоял Игорь — растерянный и бледный.
— Что случилось? Где Катя?
— Катя? Ушла к… своей матери, — Татьяна бессильно опустилась на пол и зарыдала.
Игорь сел рядом.
— Значит, время пришло, Таня. Мы сотни раз об этом говорили. Ты обещала принять любой её выбор.
— Помню, — прошептала она. — Но не думала, что будет так больно.
Он обнял жену. Шестнадцать лет они скрывали от Кати правду. Окружили её заботой, и девочка быстро адаптировалась. Но ни дня не проходило без страха — а вдруг дочь узнает?
И вот этот день настал. Катя, пока матери не было, искала старый альбом. Ей всё чаще говорили, что она не похожа на родителей: смуглая, коренастая — рядом со светловолосыми и стройными Игорем и Татьяной. Катя в шутку спрашивала: «Может, меня в роддоме перепутали?» Татьяна бледнела, а однажды ей стало так плохо, что пришлось вызывать «скорую».
И девушка решила разобраться сама. В поисках альбома она наткнулась на старую наволочку с свёртком внутри. Если бы не любопытство, никогда бы не догадалась.
Внутри лежали пожелтевшие бумаги. Первая же запись перевернула всё:
**«Акт о рождении №1342456. 13.02.2004. Жен. пол. Вес: 3245. Рост: 52 см. Мать — Морозова Светлана Викторовна. 02.11.1986 г.р.»**
— Мама, что это? — Катя трясла бумагой. Лицо было заплаканным, но голос звучал ровно.
— Катюша… Где ты это нашла? — Татьяна потянулась за документом.
— Сейчас будем обсуждать? Или тебя теперь тётей Таней звать?
— Не говори так. Я твоя мать. Единственная!
— А по документам — нет! — Катя резко отдернула руку.
— Дочка… Мы хотели сказать раньше, но боялись твоей реакции.
— Боялись? А сейчас не боитесь, когда я сама всё узнала?
— Каждый день этого боялась, Катенька…
— Как можно врать столько лет?! Я ведь чувствовала! Все вокруг видели, что я на вас не похожа! — Лицо Кати вдруг прояснилось. — Вот почему ты так реагировала на мои шутки про подкидышей! А я думала, ты просто мнительная…
— Мы тебя не украли. Ты была крохотной, с недовесом. Мы выходили, вырастили. Никогда не думали, что ты не родная!
— А я теперь думаю. И как мне с этим жить?
Татьяна пыталась обнять дочь. Умоляла поговорить. Но Катя отстранилась и стала собирать вещи.
— Куда ты? Давай обсудим!
— К матери иду.
— Ты с ума сошла? Где ты её искать будешь?!
— Уже нашла. В интернете.
— А если она тебя не ждёт? Катя, подумай! Мы с отцом тебя растили. Не уходи!
— Всё решено. Она давно меня искала. И встретиться не против. Это вы виноваты! Если бы не ваша ложь, всё было бы иначе!
Катя выбежала, оставив мать на пороге. Больно было видеть, как та стоит на коленях, умоляет. Но внутри бушевали злость и обида. Обняться и расплакаться вместе — не вышло.
Вместо этого она шла на встречу с той, что когда-то отказалась от неё. Катя представляла, как Светлана бросится в ноги, станет оправдываться.
Кофейня была недалеко. Всё тело дрожало — не от холода, от нервов. За столиком сидела женщина: ухоженные волосы, идеальный маникюр, дорогая одежда. Она подняла глаза.
— Привет, — мягко сказала Светлана.
— Здравствуйте… — Катя смутилась.
— Ты на бабушку похожа.
— Хоть на кого-то! — вырвалось у Кати, и она покраснела.
— Голодна? Угощаю.
— Нет, спасибо. Мама блины с мясом пекла, сытные… — Катя замолчала, осознав глупость.
— Значит, живёшь хорошо? Не обижают?
— Нет, что вы. Таня с Игорем — прекрасные родители. — Она снова запнулась, мысленно ругая себя за упоминание приёмных родителей.
— Может, всё-таки поешь?
— Нет, правда. Я… хотела поговорить. У меня столько вопросов…
— Катя, тебя интересует главное: почему я отказалась.
Девушка сжала кулаки. Светлана угадала.
— Мне было семнадцать. Отец — твой дед — заставил. В роддоме подписала отказ. Он был влиятельным человеком, консерватором. Узнай люди, что я родила — опозорил бы нас.
— Вы… искали меня?
— Раз. Через четыре года. Виделась с Татьяной. Предлагала деньги — отказалась. Потом вышла замуж. Родила Сашу и Лену. Ох, какие у них характеры!
Катя слушала, как та с теплотой говорит о своих детях. И вдруг осознала: для этой женщины она — ошибка прошлого.
— Муж не знает о тебе. Он бизнесмен, серьёзный человек. Ты же понимаешь? Если нужны деньги — помогу. УчёбуНо в тот момент Катя поняла, что настоящая семья — это не кровь, а те, кто любит тебя несмотря ни на что, и крепче сжала мамину руку.
