Василиса
О ней в деревне поговаривали, будто тронулась умом на старости лет. Многие обходили ее избу стороной, шепчась про «колдунью», но то, как она утерла нос злым языкам, помнят до сих пор…
С виду Василиса была обычной деревенской старухой в годах, да с чудинкой: бедным помогала, хоть сама на грошовую пенсию жила, заблудившихся путников привечала. Зажиточные мужики (а деревня была богатая) чужаков в дом не пускали разве что кружку воды из колодца поднесут, а на ночь оставить ни за что.
А Василиса другое дело. Каждого странника напоила, щами накормит, на печь уложит, коли ночь на дворе. Дивились ей: «Чужаков пускает, а в доме девка на выданье!» Да еще грозили:
Будешь чудить твою Катю в приют сдадим. Соцзащиту вызовем, отберут внучку.
Но то раньше было. Потом Катя совершеннолетней стала отстали. А поначалу злилась Василиса на односельчан, ведь Катя кровиночка ее, свет в окошке, надежда на старости лет.
Одна она у нее осталась. Всех родных схоронила: муж еще молодым помер сердце прихватило в сорок два. Дочку Марфушу сама поднимала. Ладная выросла, замуж удачно вышла, в город перебралась, Катю родила. А потом грянула беда…
Муж Марфушин шахтером был. В командировки ездил, по полгода дома не бывало. А из одной так и не вернулся пропал без вести, тела не нашли. МЧС искало да и спасатель один пропал. Так, во всяком случае, Марфе сказали.
Горевала Марфуша тяжко дитя малое на руках, а кормильца нет. Василиса тогда крепко ее поддерживала:
Я тебя одна поднимала, и ты справишься. Катю на ноги поставим.
Сперва вроде успокоилась Марфа, смирилась. Да только видимость создавала, чтобы мать не тревожить. А через два года случилось нежданное.
Стала Марфа горе вином заливать. Сначала по праздникам, потом каждый день.
Не мил мне свет без моего ненаглядного Степана. Не вернуть его, счастья мне не видать. Зачем жить-то? причитала она, когда мать уговаривала.
Что Василиса ни делала все зря. Привязалась дочь к бутылке крепко. Оттого и померла в расцвете лет. Осуждали ее все, кому не лень, но видно, судьба такая.
Осталась Катя, пятнадцати лет, круглой сиротой. Бабка оформила опекунство и в деревню ее забрала. Катя, конечно, упиралась городская жизнь ей милее была, но Василиса уговорила:
В городе на мои копейки не выживем, а тут и огород свой, и куры.
Еще любила внучке приговаривать:
У тебя, кровинушка, судьба особенная будет. Подрастешь жениха тебе найду!
Да где ж его взять, бабка, в нашей глуши? Тут разве что грибники заблудшие.
Ты не думай, внучка. Я знаю, что делаю. Пусть злые языки болтают ты не слушай.
Так и жили они вдвоем в покосившейся избе на краю деревни. Василиса хозяйством занималась, Катя в школу ходила, после уроков по дому помогала.
Одноклассники над ней смеялись все знали, как мать ее погибла. Да и соседи зубы точили:
Мать пропойцей была чего с дочки взять? Ничего путного не выйдет!
Обидно было Василисе, но вины ее в том не было, что муж рано умер да дочь свою потеряла. Только поклялась она внучкину судьбу устроит.
На соседей старуха и внимания не обращала пусть болтают. За это ее и невзлюбили словно коса на камень, все ей нипочем.
Лишь изредка не выдерживали. Как какой путник у Василисы ночует сразу слухи: «Небось жениха Кате ищет, местные-то замуж не возьмут с такой родней».
Да ну их, ваших женихов! гордо отвечала Василиса. У Кати судьба другая будет.
Ну-ну, посмотрим, усмехались соседи, обзывая ее за глаза «колдуньей».
Шло время. Деревенские страсти поутихли меньше злословили. Казалось, оставили их в покое, но то был лишь затишье перед бурей, что грянула на ровном месте. И именно она судьбу старухи да внучки переменила.
Как-то зимним вечером, когда деревня уже спала, за забором мотор захлебнулся. Мужчины ругались то на мороз, то на дороги, то на невезение.
Из соседнего дома вышел коренастый мужик, недовольный шумом:
Чего ночью орете? Людям спать мешаете!
Да какая ночь? Восьмой час всего!
Вы кто вообще? Городские что ли? Как в нашу глушь занесло?
Охотники мы. Заблудились. Да машина встала. Не поможешь, земляк?
Ишь ты! А ну как вы мошенники? Чужаков у нас не держат. Да и дочери у меня негоже. С машиной помочь не могу не механик.
Охотники руками развели:
Извини за беспокойство. Может, хотя бы ночлег подскажешь?
Гостиниц у нас нет. Не город, буркнул мужик и уже уходил, но вдруг обернулся:
Разве что к одной старухе. Она у нас… с причудами. Но пускает всех.
Ткнул пальцем к окраине:
Изба на краю. Девка с ней живет не заскучаете.
Калитка хлопнула, свет погас. Охотники к указанному дому побрели.
И чего ее «колдуньей» зовут? удивился Олег, когда дверь за Василисой закрылась.
Да обычная бабка. Похожа на мою. Жаль, моей уж семь лет как нет…
Люди злые. Может, чем не угодила…
Только задремали шаги услышали. В темноте силуэт не разглядеть, но по походке Василиса.
«Чего не спит?» подумал Вадим, которому старуха не давала покоя.
Притворившись спящим, он наблюдал, как та на цыпочках к вешалке подошла, его куртку сняла и в комнату унесла.
«Странно… Может, и правда колдовством занимается? Или документы проверяет?»
Вопросов было много, но беспокоить старуху ночью он не решился.
Утром Вадим первым встал. Куртку надел и ахнул: на рукаве аккуратный шов, будто профессиональной швеей сделан. А ведь он и не заметил, когда порвал.
Конечно, мог бы сотню таких курток купить в свои двадцать семь он владелец сети ресторанов. Но старуха-то об этом не знала.
Вышел во двор, дрова колоть начал.
Молодец, работничек! вдруг за спиной голос Василисы. Лет двадцать мужских рук в доме не было!
Вадим смутился:
Да что вы, бабушка. У своей с детства привык.
Спасибо, милок! Как раз к Масленице дров подкопим. Оставайтесь праздник встретить!
Вадим зарделся едва познакомились, а уже праздник вместе встречать зовет.
А почему нет? У меня еще четыре дня отпуска.
Олег, услышав, возмутился:
Ты что, с ума сошел? Какая Масленица в этой дыре?
Спорили так, что не заметили соседа, который вчера их к Василисе направил.
Молодцы, нашелся механик вам помочь.
Олег остался, а Вадим за соседом пошел. Тот дорогую машину разглядывал:
Машина у вас полмиллиона рублей, не меньше. Люди вы небедные. Так что совет держитесь подальше от этой полоумной старухи. Нищета у них. Хотите деревенскую невесту моих дочек посмотрите.
Вадим понял сосед его богатством соблазнился. Вежливо отказался:
На Масленицу вернусь. Тогда, может, и загляну.
К завтраку вышла Катя. Температура спала.
Это Олег и Вадим, представила внучке Василиса. На Масленицу гостить останутся.
Я Катя, просто сказала девушка.
Вадим на нее взглянул и сердце екнуло. Катя тоже смущенно улыбалась.
Только Василиса словно знала что-то, чего другие не видели.
Бабушка, можно я Катю в город приглашу? робко спросил Вадим.
Коли захочет, да здоровье позволит, загадочно ответила старуха.
К вечеру машину починили. Прощаясь, Вадим Кате шепнул:
Вернусь через два дня. За тобой.
Девушка ему верить хотела, но разве такой парень ей пара?
Машина скрылась, а Катя все смотрела вслед. Она и не подозревала, что Вадим миллионер, а влюбилась просто так, с первого взгляда.
Помечтала и хватит, вздохнула она.
Приедет, внучка, уверенно сказала Василиса. Искорка между вами пробежала жарче печного огня.
Настала Масленица. С утра блины пекли, гостя ждали.
Но ни в первый, ни во второй день Вадим не приехал…
На третий день явился сосед:
Ну что, ждали жениха-то? Небось в городе про вас забыл. Он же ресторанами владеет на что вы ему нужны?
Катя убежала в дом. Василиса зло подумала: «Сбывается…»
Не злорадствуй рано! крикнула вслед соседу.
Тот уже уходил, да вдруг замер.
Из-за поворота та самая машина выехала.
Вадим с огромным букетом и корзиной сладостей к крыльцу подошел:
Бабушка Василиса, здравствуйте! Влюбился я в вашу Катю. Отдадите за меня?
Отдам, коли она согласна.
Катя на крыльцо выбежала. Такой радости на лице у нее Василиса с самой смерти родителей не видела.
Пойдем в дом, суженый мой, прошептала Катя, обнимая Вадима.
С той минуты они не расставались.
А по деревне еще долго шептались: «Колдунья жениха-миллионера приворожила». Больше всех злился тот самый сосед, чьи дочки Вадиму и не понравились.
