Ты сказала маме, что я плохой муж? Артём стоял в кухне, телефон в руках, лицо раскалилось от возмущения.
Лариса отворотилась от плиты, где шкварчали котлеты, и капля масла шипела на линолеуме.
О чём ты? спросила она, глядя на него.
Мама только что звонила. Говорит, что знает всё о наших отношениях, что я её не уважаю, что я ребёнок, и что она всё разложила по полочкам.
Я с мамой ничего не обсуждала, мы и недели не разговаривали.
Тогда откуда ей известна наша ссора изза рыбалки? Я тебе же вчера только об этом говорил!
Лариса выключила плиту, вытёрлась полотенцем и ощутила, как сердце бешено стучит. Правда, про рыбалку она никому не говорила, кроме
Я писала Злате, произнесла она почти шёпотом. Только ей, в личных сообщениях.
И что, Злата теперь передаёт всё маме?
Не может быть. Злата моя лучшая подруга, она бы так никогда не сделала
В этот момент зазвонил телефон. Свекровь. Лариса бросила взгляд на Артёма, тот кивнул: «Бери».
Алло, Нина Петровна.
Лариса, нужно серьёзно поговорить. Ты сможешь сегодня приехать?
Что случилось?
Лучше обсудим вживую, это важно.
Лариса согласилась, но руки дрожали. Как же Нина Петровна могла узнать, о чём она писала Злате?
Поеду к ней, сказала она мужу. Нужно разобраться.
Артём кивнул, но выглядел подавленным. Они были вместе пять лет, всё обычно шло гладко, но мать Артёма всегда стояла на своём: властная, уверенная, что никто не достоин её сына. Лариса старалась мирить всё, иногда срывалась, а о своих срывах рассказывала Злате подруге с университетских времён.
Злата была тем человеком, которому Лариса могла выпустить пар: жаловаться на свекровь, на мужа, на жизнь. Друзьями они были пятнадцать лет, вместе учились, переживали первые романсы, были друг у друга подружками невест. Злата знала всё до мельчайших деталей. И теперь эта информация какимто чудом попала к Нине Петровне.
Лариса собрала вещи и поехала к свекрови, жившей в соседнем районе в старой трёхкомнатной квартире, где вырос Артём. Вдова десять лет, посвятившая себя сыну, считала, что имеет право контролировать каждый его шаг.
Нина Петровна открыла дверь, лицо строгое.
Заходи, чай пить?
Нет, спасибо. Что случилось?
Свекровь провела их в гостиную, села в своё привычное кресло, а Лариса осталась стоять.
Садись, не стой как столб.
Она села на край дивана, а Нина Петровна задумчиво посмотрела на неё.
Знаешь, я всегда чувствовала, что ты неискренна. Ты улыбаешься, киваешь, а за спиной говоришь чтото другое.
Я не понимаю, о чём вы.
Вот, взгляни, свекровь протянула телефон. На экране открылась переписка Ларисы с Златой. Лариса узнала свои же сообщения, прочла их от начала до конца: жалобы на Нину Петровну, раздражение от её постоянных звонков, обиды изза критики её кулинарных шедевров.
Откуда у вас эти записи? прошептала она.
Вчера к мне зашла Злата, решила познакомиться. Мы попили чай, она случайно показала мне фотографии, и я увидела вашу переписку. Злата сказала, что хочет, чтобы я знала правду о твоём отношении ко мне.
Лариса почувствовала, как кровь стынет в жилах. Злата, лучшая подруга, предала её.
Это личные сообщения. Каждый имеет право выпустить пар, но это не значит, что я вас не уважаю.
Не уважаешь! Смотри, что ты написала: «Старая дура, которой надоел мой контроль», «Артём маменькин мальчишка, боится мне перечить».
Лариса встала, её голос дрожал.
Я не ненавидела вас. Просто иногда уставала от давления и нуждалась в выпуске.
Сейчас весь наш район будет знать, как ты меня оценила, свекровь встала и пошутила: «Я покажу эту переписку всем своим знакомым».
Лариса схватила сумку и бросилась к лестнице, споткнувшись, глаза наполнились слезами. Она села в машину, но мотор не заводился руки так дрожали, что ключ выпадал.
В панике она набрала Злату.
Привет, Лариска! Как дела?
Как ты могла?
Что я могла?
Не прикидывайся! Ты показала маме переписку!
Злата замолчала, потом:
Да, я её показала. Случайно я пришла к твоей свекрови, хотела познакомиться с мамой твоего мужа. Мы разговаривали, я показывала ей фото, и она увидела переписку. Я не планировала
Не ври! Зачем ты так сделала?
Я устала постоянно слушать твои жалобы. Пятнадцать лет ты жалуешься на всех, и мне стало тяжело.
Если тебе надоело, могла бы просто сказать!
Я думала, что правда поможет ей понять, что она слишком назойлива.
Ты разрушила мое доверие.
Прости, я не хотела
Позвонил Артём, когда Лариса сидела в машине, глядя на темный экран.
Ну что?
Злата показала маме нашу переписку. Специально.
Зачем?
Не знаю. Сказала, что устала быть моей «жилеткой».
Артём обнял её, и Лариса заплакала в его плечо.
Всё будет нормально, сказал он. Мы разберёмся.
Твоя мама показала переписку всем своим знакомым. Теперь все знают, что я писала.
Что именно?
Лариса отстала, посмотрела на него.
О том, как твоя мама меня достаёт, как ты иногда ребёнком ведёшься, как мне тяжело.
Артём нахмурился.
То есть ты годами жаловалась на меня подруге?
Иногда, когда было трудно.
И что ты конкретно писала?
Сейчас не время.
Нет, время. Хочу знать, что ты обо мне думаешь за спиной.
Лариса прошла в комнату, села на диван, голова раскалывалась. Артём сел напротив.
Я писала, что ты слишком привязан к маме, боишься ей перечить, что когда она приезжает, ты становишься другим.
Другим?
Ты соглашаешься с ней во всём, даже если до этого были на одной волне. Помнишь, как выбирали обои в спальню? Мы выбрали, а мама сказала, что безвкусно, и ты согласился.
И когда я хотела поехать к родителям на юбилей отца, мама сказала, что в тот же день у неё день рождения, и мы обязаны быть с ней. Ты даже не пытался перенести праздник.
День рождения нельзя переносить.
Можно было! Отец праздновал шестьдесят, важный день!
Моя мама важнее.
Лариса посмотрела ему в глаза.
Вот, ты сам сказал. И потом обижаешься, что я писала об этом.
Видимо, бывшей подруге.
Да, бывшей.
Тишина окутала их, за окном темнело, котлеты на плите уже остыли.
Телефон зазвонил снова неизвестный номер.
Алло?
Это Лариса? женский голос.
Да, слушаю.
Меня зовут Тамара Ивановна, подруга Нины Петровны. Она показала мне вашу переписку.
Лариса закрыла глаза.
И что?
Хочу сказать, что вы правы. Нина Петровна слишком много вмешивается, всегда лезет в чужие дела. Я её знаю тридцать лет, и она действительно «облепленная». Так что не переживайте вы нормальная человек, который просто хотел выпустить пар.
Спасибо, пробормотала Лариса.
А ваша подруга Злата это уже подлая штука. Показать личные сообщения это предательство. Лучше с ней сейчас не общаться.
Не собираюсь.
Верно. Берегите себя.
Тамара повесила. Лариса посмотрела на мужа.
Подруга твоей мамы звонила, сказала, что я права насчёт Нины Петровны.
Артём поднял брови.
Тамара Ивановна? Странно, она всегда была на стороне мамы.
Видимо, даже её друзья понимают, что она перебарщивает.
Телефон звонил ещё пару раз, приходили звонки от знакомых свекрови, соседок, дальних родственников кто осуждал, кто поддерживал.
Выключи телефон, сказал Артём. Завтра разберёмся.
Лариса выключила, они молча поужинали, лёгкие разговоры сменились бессонницей. Лежа в кровати, она прокручивала всё в голове.
Злата была её лучшей подругой: первой рассказала о любви к Артёму, помогала планировать свадьбу, держала её за руку во время выкидыша. И вот теперь она предала её, показав переписку свекрови.
Утром Лариса проснулась с опухшими глазами, Артём уже завтракал.
Доброе утро. Как спалось?
Плохо.
Я думал, может, стоит встретиться со Златой и всё выяснить?
Не хочу с ней говорить.
Но пятнадцать лет дружбы нельзя так просто бросить.
Это она бросила, а не я.
Артём молчал, допивая кофе.
Я позвонил маме, сказал, что она неправильно поступила, показывая переписку всем.
И что она ответила?
Что имела право защищать своё достоинство.
Значит, я виновата?
Я имел в виду, что писать плохое о людях опасно рано или поздно это всплывает.
Так я виновата?
Не совсем.
Лариса резко посмотрела на него.
Ты говоришь, что надо быть осторожнее?
Да, потому что последствия бывают.
Я же писала в личных сообщениях!
Пишешь значит, принимаешь риск.
Она встала, пошла в ванную, умылась холодной водой, пытаясь успокоиться.
В дверь постучали. Лариса выглянула это была Злата.
Не открывай, сказал Артём, подходя.
Я и не планировала открывать, ответила Злата, стуча в дверь.
Открой, мне нужно поговорить! настаивала она.
Уходи, мне нечего с тобой обсуждать.
Пожалуйста! Я хочу объясниться!
Поздно объясняться.
Злата замерла, потом тихо произнесла:
Я думала, если Нина Петровна узнает, как ты к ней относишься, она перестанет вмешиваться.
Лариса отпирала дверь, увидела перед собой бледную Злату с красными глазами.
Ты серьёзно думала, что это сработает?
Я хотела помочь, а ты всё время жаловалась на неё, я устала слушать.
Люди вроде Нины Петровны не меняются, а только становятся жёстче, когда их задевают!
Я не думала об этом. Прости.
Ты показала переписку всем своим знакомым. Теперь половина района знает наши проблемы!
Я не хотела…
Артём вмешался.
Злата, почему ты сказала, что устала быть «жилеткой» для слёз?
Я была зла. Твои крики и жалобы довели меня до предела.
Ты ведь действительно так считаешь?
Иногда да, но это не значит, что я откажусь от дружбы.
Лариса посмотрела на свою подругу, стоявшую, опустив голову. Пятнадцать лет дружбы разве всё кончится изза одной глупости?
Я сейчас не могу с тобой говорить, сказала она. Мне нужно время.
Сколько?
Не знаю. Может, неделя, месяц может, никогда.
Лариса
Уходи, пожалуйста.
Злата кивнула и ушла. Лариса закрыла дверь и прислонилась к ней, а Артём обнял её.
Прости, что сказал в ярости. Ты не виновата, виноваты Злата и моя мать.
Спасибо.
Они стояли в темноте прихожей, обнявшись. Затем Артём сказал:
Я тоже хочу извиниться. Я всё время стоял на стороне мамы, боялся ей перечить, боялся конфликта. Но это неправильно. Ты моя жена, и я должен тебя защищать, а не её.
Лариса подняла глаза.
Правда?
Да. С сегодняшнего дня всё будет иначе, обещаю.
Он отправился к маме, вернулся через два часа, уставший, но довольный.
Мы поговорили. Я сказал ей, что показывать личные сообщения всем низко. Если она хочет с нами общаться, должна уважать наши границы.
И что она ответила?
Сначала крикнула, потом заплакала, в конце согласилась, что переборщила, пообещала извиниться.
Серьёзно?
Серьёзно, хотя не уверена, выполнит ли. Но попытка была.
Вечером позвонила Нина Петровна, голос её был сухим и напряжённым.
Лариса, я немного поспешила с тем, что сделала. Не стоило показывать переписку всем.
Немного?
Да, я была зла, обижена. Но Артём объяснил, что у каждого есть право на личную жизнь.
Спасибо, что поняли.
Мне было больно читать, что ты обо мне пишешь. Я всегда старалась быть хорошей свекровью.
Лариса хотела возразить, но сдержалась.
Давайте договоримся: я постараюсь открыто говорить о своих тревогах, а вы постараетесь не вмешиваться без приглашения. Хорошо?
Попробуем.
Свекровь молчала, потом кивнула.
Договорились.
Положив трубку, Лариса посмотрела на мужа.
Похоже, мы нашли общий язык.
Молодец, я горжусь тобой.
Неделя прошла. Злата писала каждый день, извиняясь, обещая больше не делать так. Лариса не отвечала ей нужно было время переварить всё.
С одной стороны, Злата была её подругой пятнадцати лет, с другой предательство было тяжёлым. Можно ли простить?
Лариса посетила психолога, шестидесятилетнюю женщину с добрым, усталым лицом.
Вы имеете право не прощать, но обида только съедает васИ, собравшись с мыслями, Лариса сделала шаг навстречу новой жизни, где искренность и границы стали её главным компасом.
