Владимиру было пятьдесят два года. Нехитрый, крепкий мужчина в самом разгаре сил. Работал в крупной компании, держал порядочную должность, имел несколько старых товарищей, с одним из них дружил с детства. Но семьи у него не сложилось.
В молодости он часто менял подруг, наслаждаясь тем, что выглядел привлекательно и был в почёте у женщин. К сорока годам стал задумываться, что юность уже уходит. Встретил тогда красавицу Маргариту, и провёл с ней два года, даже планировав свадьбу. Внезапно она ушла к другому мужчине.
Владимир принял это за карму: за всё, что бросал девушек, сейчас и сам поплатился. С тех пор серьёзных отношений не завёл лишь мимолётные свидания и короткие романы.
К пятидесяти он смирился: жениться уже не планирует, детей, скорее всего, не будет. Если к старости найдётся одинокая женщина, готов провести с ней вечера; а если нет останусь один.
Родных почти нет. Родители ушли из жизни, братьев и сестёр не было. Остаётся троюродная сестра и племянник сын её мужа, но связь с ними редка. Друзья всё уже женаты, у большинства есть семьи, внуки, и они всё реже собираются мужской компанией, предпочитая встречи с женами и детьми. Владимир всё же часто слышит их приглашения, но чувствует одиночество возраст уже не позволяет игнорировать приближающуюся старость.
Он не хочет превратиться в ворчливого старика, который беседует с телевизором, ходит с собакой в парк и бубнит на молодых. Тем не менее, всё чаще представляется, что такова его судьба.
Тем не менее, он продолжает знакомиться с женщинами, в надежде встретить ту единственную. Попрежнему встречается с друзьями, иногда наведывается к сестре и племяннику. Похоже, в жизни больше ничего не меняется.
Однажды в выходной зазвонил телефон. Владимир собирался с товарищами в поход и, не глядя на экран, схватил трубку.
Да, пробормотал он, пытаясь одной рукой собрать вещи в рюкзак, а телефон прижать к плечу и уху.
Добрый день, Владимир? прозвучал мужской голос.
Он подумал, что это очередная рекламная рассылка, и хотел отклонить звонок, ведь времени было мало, а он уже опаздывал. Снова прозвонил телефон, и теперь Владимир посмотрел на дисплей: незнакомый номер.
Меня не интересуют ваши кредиты! отрезал он.
Владимир, я не рекламщик, тихо произнёс женский голос.
Он сел на диван, не понимая, с какой «мошеннической схемой» имеет дело.
Да? И с чего вы так решили? спросил он.
Меня зовут Ира, мне двадцать два года, и я, кажется, ваша дочь, произнесла она.
Владимиру стало ясно, что дело не в рекламе. Он посмотрел на часы, понял, что пока ещё есть пару минут, и решил подыграть.
Серьёзно? Как вы к этому пришли? спросил он.
Мою маму зовут Инна Комарова, ответила Ира, чуть смущённо.
Владимир вспомнил молодую, беззаботную жизнь, когда ему было тридцать, когда он был привлекателен и весёл, а работа часто отправляла его в командировки в соседний город. После тяжёлого дня он заглянул в бар, где сидели две подруги, оживлённо болтовавшие между собой. Одна ушла к парню, а вторая, Инна, осталась с ним.
Позднее они пошли гулять по ночному городу, будто знали друг друга годы. Инна пригласила его к себе, где с ней делилась маленькой квартирой с подругой, которая уже уехала к своему молодому человеку.
Три дня Владимир провёл в этом городке, три ночи провёл с Инной. Когда командировка закончилась, она проводила его на поезд. Он попытался дать ей свой номер, но она отказалась.
У нас нет будущего, произнесла она.
Он согласился, но всётаки назвал ей свою фамилию, на случай, если она захочет его найти. Через месяц о Инне он уже не думал в голову вошёл новый роман. Да, он был ветрен.
Владимир, вы там? прозвучал голос в телефоне, вытаскивая его из раздумий.
Да, я тут. Почему вы решили, что вы моя дочь? спросил он.
Мама рассказала, что она умерла месяц назад от рака. Перед смертью она назвала ваше имя и фамилию, показала фото, которое вы сделали, а она сохранила. Я нашла вас в соцсетях, нашла номер, объяснила Ира.
Владимир был потрясён и молчал. Ему трудно было всё воспринять.
Почему мама не сказала мне про ребёнка? тихо спросил он.
Она говорила, что вы не были готовы к семейной жизни, не хотела вас обременять, ответила Ира. Сейчас меня никто не поддерживает, я понимаю, что у вас, наверное, своя жизнь, семья Я не навязываюсь, просто
Ира, перебил её Владимир, давайте встретимся. Хочу познакомиться с вами лично.
Давайте, выдохнула девушка.
Он отменил поход. Эта новость перевернула его мир, и хотя он не знал, что чувствует, захотел увидеть свою дочь.
В кафе Ира пришла нервно, взяв с собой фотографию с мамой и свидетельство о рождении.
Я не хочу, чтобы вы подумали, что я мошенница, сказала она.
Я, конечно, не миллионер, чтобы к мне пришли мошенники, улыбнулся Владимир. Я верю вам, помню вашу маму.
Ира рассказала о детстве, о маме, о неудачном браке мамы, о том, что с отчимом не общается, и о том, как от отчаяния решила искать отца.
Мне жаль, что я ничего о вас не знал, сказал Владимир. Я бы хотел быть в вашей жизни, наблюдать, как вы растёте. Моя семейная жизнь тоже не сложилась, я не был женат, детей нет Оказалось, есть дочь, о которой я не догадывался.
Разговор длился три часа, они договорились ещё увидеться.
Ночью Владимир не мог уснуть, переживая за Иру и её мать, злясь на себя за упущенное. Но он радовался, что дочь нашла его, и решил наверстать упущенное.
На следующей встрече выяснилось, что у Иры с мамой была квартира в небольшом городе, а сейчас она живёт в квартире, снятой в Москве, сдаёт старую, чтобы собрать деньги на покупку собственного жилья. Владимир предложил ей переехать к себе, чтобы она могла откладывать и потом продать свою недвижимость.
Он постоянно хотел радовать Иру, покупал ей подарки, устраивал небольшие праздники, знакомил её с друзьями, рассказывал про её «брата» четвероюродного, но это была лишь формальность.
Через шесть месяцев Ира впервые назвала его папой. Владимир вышел на балкон, притворяясь, что звонит, а на самом деле стоял и плакал.
Через два года Ира вышла замуж, а когда у неё появился сын, дедушка сошёл с ума от радости, стремясь наверстать всё, что пропустил.
Теперь Владимир уже не ощущает одиночества. У него есть жена, с которой он планирует состариться, дочь, зять и внук. Он только сейчас понял, как близко был к счастью, названному «семья».
