Опять эта собака! раздраженно бросил трубку дежурный Павел Иванович, и старый телефон пробулькал. Аграфена Петровна, снова звонок про собаку в лесу. Третий за утро, кстати!
Какую собаку? майор Кузнецова оторвалась от бумаг и посмотрела на коллегу.
Три дня уже звонят. Говорят, бродячий пёс бегает у опушки, лает как сумасшедший, к людям подкатывает, тянет за одежду, скулит. Поставил всех в замешательство!
Аграфена нахмурилась. За пятнадцать лет в полиции она научилась слушать интуицию, а сейчас чтото подсказывало, что дело нечисто.
Серёжа, окликнула она молодого напарника, поедем посмотрим?
Да бросьте, Аграфена Петровна! отмахнулся он. Это же просто собака. Может, бешеная, а может, просто пугает людей.
А может, и не простая.
Она вспомнила, как двадцать лет назад её младший брат Костя исчез по дороге из школы. Три дня искали, всё отделом, с собаками, с волонтёрами. Нашли слишком поздно.
Собираться, твёрдо сказала она. Проверим.
Через двадцать минут их потрёпанная служебная «Нива» уже остановилась у кромки Тарасовского леса, поднимая облако пыли на гравии. Всё вокруг казалось жутким: старые конические стволы, ветви которых тянулись к небу, как скрюченные пальцы.
Бурелом гнил, а в зарослях колючего кустарника даже в знойный полдень прятались тени. Местные обходили этот участок стороной даже заядлые грибники сюда носа не ковали.
Ну и где ваш пёс? Серёжа скептически оглядывался.
В ответ из кустов долетел лай, и на поляну выскочил крупный, грязный, лохматый пёс, явно когдато домашний. Увидев людей, он замер, а потом бросился к ним, виляя хвостом.
Тихо, дружок, Аграфена присела на корточки. Что случилось?
Пёс заскулил, схватил её за рукав куртки и потянул в сторону леса.
Аграфена Петровна, вы же не пойдёте.
Иду, она решительно шагнула вперёд. Он хочет показать чтото.
Собака, поняв, что её поняли, радостно лаянула и потянулась вперёд, но постоянно оглядывалась, проверяя, не отстаём ли мы.
Шли мы уже минут двадцать, лес становился всё гуще, под ногами хлюпала грязь. Пару раз Серёжа спотыкался о корни, но не отставал.
Вдруг пёс остановился и зарычал.
Что это? я замерла.
Вдоль деревьев виднелось темное, покрытое мхом и травой, вроде старого сарая, почти незаметного в двух шагах.
Стойте здесь, скомандовала я и осторожно пошла вперёд. Пёс не отходил ни на шаг.
Подойдя ближе, я увидела массивный замок на двери. Снут же тихий стук, едва слышный, доносился изнутри.
Серёжа! крикнула я. Бегом сюда!
Дверь выломали петли проржавели насквозь. В нос ударил затхлый воздух, а когда глаза привыкли к темноте
Господи, выдохнула я.
В дальнем углу сарая, на подавленном матрасе, покрытом сырой тряпкой, сидел подросток. Худой, осунувшийся, с ввалившимися щеками и запавшими глазами, весь в грязи. Его руки, стянутые жёсткой верёвкой, были покрыты кровью. Паренек щурился от света, моргая, будто не мог поверить своим глазам. Взгляд его полон дикого страха, но и проблеска надежды. Он попытался чтото сказать, но из сухого горла вырвался лишь хриплый кашель.
Ты кто? бросилась я, доставая нож, чтобы разрезать верёвки.
А Артём, голос был хриплым, еле слышным.
Артём?! Артём Соколов?! замерла я на секунду. Тот самый, которого три дня назад
Мальчик кивнул.
Три дня назад в отдел поступило заявление о пропаже пятнадцатилетнего подростка. Матьодиночка работает на двух работах, а сын после школы не вернулся домой.
Серёжа, вызывай подкрепление и скорую! скомандовала я, помогая Артёму встать. Ты, малыш, держись, всё будет хорошо.
Пёс, до этого молча наблюдавший, вдруг насторожился. Шерсть на загривке встала дыбом, и из губ сорвалось рычание.
В ту же секунду раздался хруст веток ктото быстро пробегал через кусты.
На землю! крикнула я мальчику, выхватывая пистолет.
Но пёс уже бросился в сторону. Мы услышали крик, грохот падающего тела, а потом яростную ругань.
Когда мы, пробираясь сквозь кусты, добрались до места, перед нами открылась картина: крепкий мужик в чёрной кожаной куртке, того, кого обычно обходят стороной, лежал в прошлогодних листьях. На его спине, прижавшись к земле, сидел пёс. Шерсть у него стояла дыбом, а из горла вырывался такой гудящий рычок, что даже у бывалой Кузневой мурашки пробежали по коже. В тот момент в простом бродячем псе проснулся настоящий волкзащитник.
Спокойно, Тайрон, произнесла я первое, что пришло в голову. Мы справимся.
И пёс, странным образом, послушался, отступил в сторону, но взгляд его не уходил от преступника.
Дальше всё происходило в тумане. Прибыла оперативная группа, скорая, следователи. Выяснилось, что преступник Виктор Самойлов, профессиональный похититель детей, требовал выкуп, который, как выяснилось, был вовсе не деньгами, а обещанием «спасения» семьи.
Через неделю я сидела на своей кухне, обклеенной старенькими желтыми обоями, листала новости на телефоне и отрывисто отпивала остывший чай из любимой кружки.
В первой полосе местной газеты громким шрифтом красовался заголовок: «Героический пёс помог раскрыть преступление!» Под ним фотография Тайрона, уже не такой взъерошенный, но всё такой же внимательный и серьёзный.
Ну что, герой? я почесала его за ухом, пока он лежал рядом на диване. Как тебе новая жизнь?
Тайрон лизнул мне руку и положил голову на колени.
Говорят, случайностей не бывает. И кто знает может, эта встреча была предначертана нам обоим? Одинокой женщине, которой пятнадцать лет назад не удалось спасти брата, и бродячему псу, который помог спасти другого мальчика.
Знаешь, сказала я, поглаживая тёплую лохматую голову, иногда чудеса случаются.
Тайрон согласился тихим вздохом. Он-то знал это давно.
