Евгения в растерянности вертела в руках листок направление на ДНК-тест для Насти. Зачем? Кому это понадобилось? Неужели нашлись её настоящие родители? Но почему тогда не приехали, не поговорили?
Вопросов было множество, а ответов ни одного.
Мам, ты чего? Настя дотронулась до её плеча. Зову, зову, а ты будто в воду глядишь.
Задумалась.
Кто писал?
Да так, ерунда, Евгения быстро сунула бумагу в карман фартука. Смородины ведро собрала. Сладкая. Воду в бочку налила. Вечером грядки полью. Тебе ещё помочь? Мы с девчонками на речку собрались. Жара-то какая!
Идите, только осторожнее, машинально ответила Евгения.
Настя схватила тёплые пирожки, полотенце и умчалась.
Евгении нужно было прийти в себя. Она вышла во двор, присела на крыльцо. «Что делать? Завтра у Насти день рождения. Вот тебе и подарок Не зря всю неделю сна не было».
По улице медленно подкатила иномарка, остановилась у калитки. Из машины вышла пожилая, но строгая женщина в элегантном костюме.
Здравствуйте, мне нужна Евгения Николаевна.
Сердце сжалось в комок. Она сразу поняла письмо и эта женщина связаны.
Это я.
Можно поговорить? Меня зовут Вера Семёновна.
Да что ж я стою? Проходите в дом, засуетилась Евгения.
Женщина кивнула водителю, и тот достал из багажника объёмную сумку. Евгения с тревогой наблюдала за этим.
Иван, вы свободны до Вера Семёновна взглянула на дорогие часы, до трёх. Если понадобитесь раньше, позвоню.
А вы на речку сходите, предложила Евгения. Вот по этой тропинке спуститесь. У нас тут красиво. Даже полотенце дам. А машину под берёзы поставьте чего на солнцепёке оставлять?
Можно присесть? спросила Вера Семёновна, когда водитель ушёл.
Конечно, Евгения смахнула невидимые крошки со стола. Чайку попьём. Любите с вареньем?
Она поставила чайник, обернулась. Женщина смотрела на большую фотографию Насти на стене. Глаза Веры Семёновны наполнились слезами.
Это Анечка Я нашла её.
Ноги у Евгении подкосились, в глазах потемнело. Она опустилась на стул, чтобы не упасть.
Это Настя! Слышите, Настя! крикнула она, уронив голову на руки.
Вера Семёновна подошла, обняла её:
Я не хочу забирать девочку. Просто хочу быть частью её жизни. Успокойтесь Нам нужно поговорить.
Она села напротив, взяла Евгению за руки:
Расскажите, как она к вам попала. Что-то я знаю, но не всё.
Евгения взглянула в её глаза глубокие, печальные, полные боли.
Нашла её на опушке, когда корову искала, всхлипнула Евгения. Завтра будет ровно двенадцать лет. Мы всегда празднуем в этот день. Она лежала в канаве, мокрая, грязная, с плюшевым мишкой в обнимку. Я даже не сразу поняла, что это ребёнок думала, мусорный пакет
Она нервно теребила прядь волос:
Бедняжка даже плакать не могла сил не было. Принесла домой, накормила, она уснула.
Дрожь пробежала по телу от воспоминаний.
Соседского мальчишку послала за фельдшером и в сельсовет, чтоб в полицию позвонили. Нина прибежала, хотела осмотреть девочку, а та вцепилась в меня так, что пальцы побелели. Фельдшер сказала года два ей, здоровая, но истощённая.
Чайник зашипел, но женщины не замечали.
Участковый приехал, протокол составил. Говорит, в сводках о пропаже детей ничего нет. Обещал разобраться. Потом соседи подтянулись кто одежду принёс, кто игрушки. А она мишку никому не отдавала. Я их вместе и вымыла.
Евгения замолчала. Вера Семёновна не торопила её.
Три дня с рук не слезала. Всё есть просила. Фельдшер велела кормить понемногу, но часто. Потом ещё год Настя хлеб по углам прятала Назвала её так, потому что нашла в июле. Сначала на ножки встала, потом бегать начала. Радовалась, как крепчает. Спала со мной, по ночам кричала видно, кошмары снились. А говорить не говорила.
Евгения перевела дух:
Через месяц опека приехала забирать, а она меня уже «мамой» звала. Оторвать не смогли. Уехали ни с чем, только предписание оставили самой привезти. Хорошо, что сроки не указали. Я в отчаянии была как в детдом отдам? Сама там росла, знаю, каково это.
Вера Семёновна тихо гладила её по руке. Видно было хочет спросить, но не решается.
Решила удочерить, а мне отказ: не замужем. Тогда в отчаянии парню одному предложила: «Давай распишемся, мне для дела надо». Объяснила всё, даже бумагу написала, что претензий не буду иметь. А вышло и муж появился, и дочка. Так жизнь и сложилась. Живём душа в душу.
То ли от доброты женщины, то ли от того, что та слушала с участием, Евгения успокоилась:
Вы что-то хотели спросить?
Да, милая А ты сама как в детдом попала?
Родители погибли в экспедиции. Вулканологи они. Евгения хотела снять чайник, но забыла. Мне восемь было. Лето у бабушки в деревне проводила. Её опекуном не утвердили по здоровью не прошла. Родственников тоже не допустили: у кого доход мал, у кого жильё плохое. Видно, боялись, что тёмные дела всплывут. Кто-то квартиру нашу в Москве за день до их гибели «продал». Друзья родителей искали концы, да куда там
Вера Семёновна смотрела на неё. «Не ошиблась, хороший человек», подумала она.
Меня отправили в детдом подальше от столицы, но недалеко от бабушки. Я всё к ней сбегала. Грозились в психушку сдать как «неуправляемую». Потом директор школы, Иван Петрович, договорился, чтобы я у бабушки жила, а в детдоме только числилась. Через три года пришла бумага опеку разрешили. Я ему благодарна он и с Настей помог.
Евгения вдруг вспомнила:
Чай-то остывает! Пирожки свежие есть, с утра напекла.
Я тоже гостинцы привезла. Конфеты, печенье, фрукты, женщина достала красивые коробки.
Да у нас всего хватает А вы кем Насте приходитесь?
Родная бабушка.
Бабушка? Евгения снова села. Но вы же сказали, не заберёте её?
Успокойся, не заберу. Хватит ей потрясений. Я всё обдумала. Вера Семёновна достала таблетки. Можно воды?
Евгения подала стакан:
Вы больны?
Да. И серьёзнее, чем хотелось бы. Она помолчала. Ты, наверное, хочешь знать, как тебя нашла. Ничего, что на «ты»?
Евгения молча кивнула.
Наняла детектива. Все следы вели сюда. Он и о тебе информацию собрал. А теперь, поговорив с тобой, я только убедилась оставляю Аню здесь. Куплю дом в деревне, чтобы быть ближе. Вместе что-нибудь придумаем.
Вместе? Я не понимаю Я никогда не скрывала, что Настя приёмная. И она знает. Иногда просит рассказать, как я её нашла. Достаёт того мишку, молча смотрит на него Я не мешаю. У каждого должно быть что-то своё, сокровенное.
Дело не в тебе. Это долгая, запутанная история. Наш сын влюбился в однокурсницу яркую, дерзкую. Было в ней что-то неприятное, грубость какая-то. Сын не замечал, а мы списывали на недостаток воспитания. Умная, цепкая. Два года встречались, на последнем курсе поженились. Мы с мужем не в восторге были, но приняли её. Дмитрий и Лена красивая пара. Странно только на свадьбе её родни не было. Бормотала что-то про пьющих родителей, братьев. В прошлое своё не пускала.
Вера Семёновна говорила тихо, подбирая слова.
Мы оставили им квартиру, а сами переехали в загородный дом. В мае родилась Анечка счастью не было предела. Дмитрий души в ней не чаял.
Сын защитился, а сноха нет. Взяла академический, сидела с ребёнком. Потом наняли няню, Лена вернулась в институт. Оказалось не ходила. Где пропадала загадка. Начала истерики закатывать: «Денег дайте! Обещали машину за внучку!» А мы как раз дело новое запускали всё в развитие уходило. Сын включился.
Несколько раз в Швейцарию летали оборудование закупали. Как-то звоним, няня говорит: «Лена Аню забрала, как только вы уехали». А сама не берёт трубку. Бросили всё, вернулись. В квартире погром, вещи пропали. Вызвали полицию. Те отпечатки сняли в базе кое-что нашлось. Но никого не нашли.
Вера Семёновна вытерла пот со лба. Рассказ давался тяжело.
Дмитрий заявил о пропаже жены и дочки. Ему отмахивались: «Мать вправе ребёнка забрать». Дело забуксовало.
Чайник давно кипел, но они не замечали.
Полгода назад я осталась одна. Муж за рулём сердце остановилось. Сын рядом был. В больнице Дима только и успел сказать: «Найди Аню»
Голос её дрогнул.
Обратилась к бывшему оперативнику. Он вышел на того, чьи отпечатки в квартире были. Тот, оказывается, сводный брат Лены. Освободился, к сестре явился да не один. У Лены с его другом роман закрутился. Он и рассказал: ребёнка выбросили из машины на трассе, когда та плакать начала.
Евгения качала головой не верилось, что такое возможно.
Дальше дело техники. Нашёл протокол участкового, в опеке побывал. Всё сошлось. Правда, перестарался постановление на экспертизу вам отправил. Я за границей была, не знала. Как вернулась сразу к вам.
Евгения молча достала письмо, положила на стол.
Прости, если напугала. Вера Семёновна открыла сумку. Вот фото сына и внучки. Экспертиза и не нужна, но придётся сделать. Аня наследница Дмитрия.
Евгения смотрела на снимки. Да, это была Настя.
Как ей сказать?
У нас гости? Здравствуйте! О чём вы? И чего чайник-то кипит?
Женщины не заметили, как вошла Настя. Вера Семёновна побледнела, схватилась за сердце.
Настенька, это твоя бабушка, растерянно проговорила Евгения.
Бабушка? девочка настороженно посмотрела. Бабушка! Я знала, что ты меня найдёшь! Она бросилась к Вере Семёновне. Это ты мне мишку подарила!
Обнявшись, все трое плакали. Ещё многое предстояло обсудить, но одно было ясно Вера Семёновна обрела не только внучку.
А чайник на плите всё свистел
**Жизнь порой разлучает, но истинная любовь всегда находит дорогу назад. А чайник на плите всё свистел, будто торопил их с новым началом. За окном медленно гасло летнее солнце, отбрасывая тёплые блики на фотографию, где теперь среди старых лежало новое, ещё не до конца осознанное счастье. Вера Семёновна держала Настю за руку, не в силах отвести взгляд, а Евгения смотрела на них и впервые за долгие годы почувствовала, что всё, что было, не зря. Дом стоял тихий, но полный голосов, которые только-только научились друг друга слышать.
