Я возвращаюсь вечером в квартиру в Москве и вижу Ольгу в столовой, где она накрывает стол к ужину. Хватаю её за запястье, прошу присесть рядом, потому что мне нужно сказать важное: «Я хочу подать на развод». Ольга молчит, потом спрашивает, почему. Я не могу ответить, и моё молчание выводит её из равновесия: ужин отменяется, она начинает бессвязно кричать, замолкать и снова кричать. Ночь проходит в слезах. Я понимаю её боль, но ничего утешительного сказать не могу я разлюбил Ольгу и влюбился в Анастасию.
С чувством вины протягиваю Ольге договор на подпись, в котором обещаю оставить ей квартиру и машину. Она рвёт бумагу на куски и бросает её в окно, снова расплакиваясь. Я ощущаю лишь угрызения совести женщина, с которой я провёл десять лет, теперь стала чужой.
Мне жалко годы, проведённые вместе, и я хочу скорее избавиться от этих оков и броситься к новой любви. На утро я нахожу на тумбочке письмо с условиями развода: Ольга просит отложить заявление на месяц и в течение этого времени поддерживать вид благополучной семьи, потому что наш сын готовится к экзаменам. Ещё она напомнила, что в день свадьбы я занёс её в квартиру на руках, и теперь хочет, чтобы я каждое утро выносил её из спальни тем же способом.
С тех пор, как в моей жизни появилась Анастасия, физический контакт с Ольгой почти исчез мы завтракаем вместе, ужинаем вместе, а спим в разных концах кровати. Когда я поднимаю её на руки после долгой паузы, меня охватывает смятение. Аплодисменты сына возвращают меня в реальность: на лице Ольги появляется счастливая улыбка, а мне больно. Я несу её из спальни в столовую, десять метров, а она, закрыв глаза, шепчет: «Не говори сыну о разводе до назначенного срока».
Во второй день роль любящего мужа даётся легче: Ольга кладёт голову на моё плечо, и я понимаю, как давно не замечал её черты, изменившиеся за десять лет. На четвёртый день, поднимая её, я вспоминаю, что она отдала мне десять лет своей жизни. Пятый день в груди щемит защита её хрупкого тела, когда она прижимается ко мне. С каждым днём переносить её становится легче.
Однажды утром я замечаю, что её гардероб стал огромным, а сама Ольга исхудавшая, словно сгоревшая от стресса. Я невольно гладлю её волосы, она зовёт сына и крепко обнимает нас двоих. Слезы подступают к горлу, но я отказываюсь менять решение. Я снова поднимаю её, она обнимает меня за шею, а я прижимаю её к себе, как в день свадьбы.
Ближе к концу отложенного месяца в душе крутится смятение. Я решаюсь пойти к Анастасии и говорю, что не буду развода. По пути домой я размышляю, что однообразие семейной жизни возникает не от исчезновения любви, а от того, что люди забывают о важности друг для друга. Останавливаюсь у цветочного киоска, покупаю букет и прикладываю открытку: «Я буду носить тебя на руках до последнего дня». С затаённым дыханием я вхожу в квартиру, пробираюсь по комнатам и нахожу Ольгу в спальне она мертва. Долгие месяцы, пока я витал в облаках от новой любви, Ольга боролась с тяжёлой болезнью, пытаясь в последний момент защитить сына от стресса и сохранить в его глазах образ любящего отца и мужа.
