«Мы продаём твою квартиру и переезжаем к моим родителям», повторил он, выходя на балкон. «Мама с папой уже всё подготовили. Комната на втором этаже, отдельный санузел. Будет удобно».
Алевтина медленно отложила книгу, которую читала на балконе. Весенний воздух был прохладен, но приятен после душной зимы. Она посмотрела на мужа, стоявшего в дверях. Всеволод выглядел решительным слишком решительным для субботнего утра.
«Что ты сказал?» спросила она, надеясь, что ослышалась.
«Мы продаём твою квартиру и переезжаем к моим родителям», повторил он, ступая на балкон. «Мама с папой уже всё устроили. Комната на втором этаже, отдельный санузел. Будет удобно».
Алевтина смотрела на него, пытаясь понять, шутит он или говорит всерьёз. Три года брака научили её разбираться в его настроениях, но сейчас она терялась.
«Сева, это бабушкина квартира. Она оставила её мне».
«Ну и что? Квартира требует ремонта, коммуналка дорогая. А у моих родителей большой дом места хватит всем. Деньги от продажи положим на депозит».
«Чей депозит?» уточнила Алевтина.
«Семейный, конечно. Мама говорит, это разумное решение. Она всегда давала мудрые финансовые советы».
Алевтина поднялась с плетёного кресла и подошла к балконному ограждению. Во дворе играли дети. Она вспомнила, как сама бегала здесь в детстве, когда приезжала к бабушке на каникулы.
«Твоя мама решила, что мне делать с моей квартирой?»
«Не начинай, Лёля. Мы спокойно обсуждаем».
«Обсуждаем? Ты поставил меня перед фактом».
Всеволод шагнул ближе и попытался взять её за руку, но она отстранилась.
«Послушай, это логично. Зачем нам две недвижимости? Родители стареют, им нужна помощь. А квартира что в ней особенного? Обычная двушка в спальном районе».
«Там моё детство», тихо сказала Алевтина. «Бабушка оставила её мне, потому что знала я буду дорожить каждым уголком».
«Сантименты это мило, но не практично. Мама права надо думать о будущем».
«О чьём будущем? Твоей матери?»
Всеволод нахмурился. Он не терпел, когда кто-то критиковал его родителей, особенно мать. Регина Витальевна растила его одна первые десять лет, пока не встретила Виктора. С тех пор Всеволод считал своим долгом защищать её от любых нападок.
«Лёля, хватит. Решение принято. В понедельник встречаемся с риелтором».
«Какое решение? Кем принятое?»
«Мной. Я глава семьи».
Алевтина рассмеялась не от веселья, а с горечью.
«Глава семьи? Серьёзно? Всеволод, мы с тобой равные партнёры. По крайней мере, я так думала».
«Равные партнёры не цепляются за хлам. Моя мама продала свою квартиру, когда вышла за отца. И у них всё хорошо».
«Твоя мама продала однушку на окраине и переехала в отцовский особняк. Есть разница».
Всеволод покраснел. Он ненавидел, когда ему указывали на очевидные вещи, которые он предпочитал игнорировать.
«Не смей так говорить о моих родителях!»
«Я говорю правду. И вот ещё одна правда я НЕ продаю квартиру».
«Посмотрим», прошипел Всеволод и вышел с балкона.
Алевтина осталась стоять на месте. Солнце поднималось выше, согревая её лицо. Она вспомнила бабушку Нину, которая всю жизнь проработала врачом и копила на эту квартиру. «Лёлечка, говорила она, у женщины всегда должно быть своё место. Запомни это».
Вечером Всеволод привёл родителей «на чай». Алевтина знала, что это не просто визит вежливости. Регина Витальевна вошла первой, окинув квартиру оценивающим взглядом.
«Да, здесь лет двадцать не делали ремонта, заключила она. Обои отклеиваются, паркет скрипит. Представляешь, сколько денег уйдёт, чтобы всё привести в порядок!»
Виктор Александрович молча прошёл в гостиную и сел в кресло. Он редко вмешивался в разговоры жены, предпочитая наблюдать.
«Здравствуйте, Регина Витальевна, Виктор Александрович», поздоровалась Алевтина. «Чай? Кофе?»
«Зелёный, если есть, ответила свекровь. И без сахара. Следим за фигурой».
Алевтина пошла на кухню. Всеволод последовал за ней.
«Не дуйся, сказал он. Родители хотят помочь».
«Помочь в чём? Лишить меня дома?»
«Не преувеличивай. Ты же не на улице останешься».
«Нет, я буду жить в доме твоих родителей. По их правилам, по их расписанию».
«Что плохого в правилах? Мама просто любит порядок».
Алевтина заварила чай, поставила на поднос печенье. Руки её слегка дрожали от сдерживаемых эмоций.
В гостиной Регина Витальевна уже раскладывала на столе какие-то бумаги.
«Алевтина, садись, сказала она тоном, не терпящим возражений. Надо обсудить детали».
«Какие детали?»
«Продажу квартиры, конечно. Я навела справки. За такую недвижимость можно выручить приличную сумму. Естественно, цену придётся сбить из-за состояния, но всё равно выйдет хорошо».
«Регина Витальевна, я НЕ собираюсь продавать квартиру».
Свекровь приподняла брови.
«Простите? Всеволод сказал, вы согласны». Алевтина поставила поднос на стол, выпрямилась и посмотрела свекрови прямо в глаза.
Сева сказал неправду. Я не согласна. И не соглашусь.
Регина Витальевна открыла рот, но Алевтина заговорила первой:
Эта квартира память о бабушке, о моей семье, о моей жизни до вас. Я не стану её продавать ради вашего удобства.
Всеволод побледнел.
Ты что, выбираешь квартиру вместо семьи?
Я выбираю себя, тихо сказала Алевтина. И, возможно, это и есть первое настоящее решение в моей жизни.
Она подошла к книжному шкафу, достала потрёпанную коробку с бабушкиными письмами и поставила её на видное место посреди стола.
Уходите. Пожалуйста.
Дома воцарилась тишина, нарушаемая только тиканьем часов. Сквозь открытую дверь балкона врывался весенний ветер и шевелил страницы старой книги.
