— Вы чего там бормочете за моей спиной? Говорите сразу, что задумали? — строго спросила Любовь Михайловна.
Зять с дочерью переглянулись.
— Да ну, выкладывайте уже!
— Мам, мы решили встретить Старый Новый год на даче. Потом работа начнётся — не выбраться, — сказала Таня.
— Вам разве Нового года мало? Езжайте. Погода тёплая, снега почти нет, дорога чистая. Или ещё что-то скрываете? — насторожилась Любовь.
— Дело в том… Ты едешь с нами, — выпалила Таня.
— Я-то зачем?
Любовь заметила, как дочь беспомощно посмотрела на мужа.
— Что за театр? Никуда я не поеду. Вам, молодым, веселье нужно, а мне и дома хорошо. Никаких праздников мне не надо, тем более Старого Нового года. Хотите — поезжайте. Только учтите, дом холодный, печку надо топить с утра.
— Мы как раз об этом… Алексей вчера съездил, всё приготовил, — быстро ответила Таня.
— О-о-о, какие шустрые. Только мне кажется, не просто так вы туда собрались.
— Хотели отдохнуть на природе. Праздники кончились, а мы так и не выбрались. Воздух свежий, тишина… Дом тёплый, — поддержал зять.
— И когда ты успел? Сам печку растопил? Не спалил ничего? — недоверчиво спросила Любовь.
— Взял отгул. Хотели с Таней сделать вам сюрприз. Она мне уши прожужжала, как вы раньше на дачу зимой ездили. Мы подумали… — и Алексей вдруг замолчал.
Любовь не пропустила, как дочь дёрнула его за рукав и бросила строгий взгляд.
— Мам, ну пожалуйста! Давай вместе. А то ты тут одна, а мы там… Ведь праздник семейный. В воскресенье вернёмся. — Таня смотрела так умоляюще, что Любовь сдалась.
— Ладно. Что с вами поделаешь, — вздохнула она.
— Тогда собери вещи, а завтра утром заедем. В семь. — И пока Любовь не передумала, Таня с мужем поспешно ушли.
Любовь решила, что ничего страшного в поездке нет. Собрала кое-что и легла спать.
За городом снег лежал пятнами. Вот раньше зимы были — сугробы по пояс! А сейчас — крещенские морозы едва чувствуются.
Раньше они каждый Новый год встречали на даче. Сначала вдвоём с мужем, потом с Таней, для которой поездка была целым приключением. Часто звали друзей. Традицию завёл ещё отец Любови.
Приезжали тридцатого, ставили ёлку в доме, а вторую наряжали во дворе. Лепили снеговиков… Как давно это было! Куда всё ушло? Дочь выросла, стала праздновать с друзьями. А они с мужем последние два года встречали Новый год дома. А потом муж ушёл. Вернее, она его выгнала.
Однажды она вернулась раньше и застала мужа с соседкой. Они не валялись в постели — этого Любовь бы не пережила. Они сидели на кухне, пили чай. Но это выглядело не менее подозрительно.
Любовь замерла в прихожей, слушая их смех. Муж что-то шептал — слов не разобрать. Они не сразу её заметили, сидели плечом к плечу, почти касаясь головами.
— Что это такое? — громко спросила Любовь.
Парочка вздрогнула и отпрянула друг от друга. Соседка — молодая, красивая, недавно въехавшая в их дом — смущённо убежала. Муж начал лепетать что-то несвязное, оправдываться, уверять, что «между ними ничего».
Как же, вот она и поверила! Сколько они там сидели? За это время можно было сто раз… Вряд ли они всю дорогу анекдоты рассказывали.
Даже сейчас Любовь сжимала кулаки при воспоминании. А тогда… Кричала, вела себя как истеричка, чуть ли не волосы на себе рвала. Муж собрал вещи и ушёл. А она потом побросала его одежду в чемодан и выставила в коридор.
Дочь уговаривала простить отца, но Любовь не могла. Скучала, плакала, но простить — нет. Ей было всё равно, куда он ушёл, лишь бы не к той соседке. Встречала её в подъезде — демонстративно отворачивалась. А потом соседка съехала. Увидев её пустующую квартиру, Любовь немного успокоилась. Но мужа простить так и не смогла.
Они прожили вместе двадцать шесть лет. Самое больное было то, что он не просто изменил — он сделал это в их доме, на их кухне. Разве такое прощают? Муж клялся, что это «случайность», что «один раз». Как она могла ему верить? Что мешало им встречаться? Если бы не её ранний приход, она бы до сих пор ничего не знала.
Приезжала его сестра, говорила, что Дмитрий живёт у неё, что ему плохо. А ей разве хорошо? Разве она не страдает?
— Прости его. Кто без греха? Одумаешься поздно — потом будешь кусать локти.
Честно говоря, Любовь и сама подумывала о примирении. Дочь вышла замуж, жила отдельно. В одиночестве хоть на стену лезь. Если бы Дмитрий позвонил… Но он молчал. А её гордость не позволяла сделать первый шаг.
Так и жили врозь полгода. Дочь иногда видела отца. Говорила, что он похудел, выглядит плохо. Уговаривала мать помириться.
Любовь не представляла, как они снова будут жить вместе. Видеть его — значит снова переживать тот удар. Или жить, как чужие? Нет, лучше уж никак.
Она расстегнула шубу, ослабила шарф. В машине стало душно. Дочь с мужем тихо переговаривались. Под монотонный гул мотора Любовь задремала. Проснулась, когда машина остановилась у дачного забора. Вышла, вдохнула морозный воздух. Удивилась, увидев следы шин и ботинок на снегу. Вспомнила — Алексей же приезжал.
Перед окнами стояла наряженная ёлка. Старую, из её детства, давно срубили — слишком разрослась. Несколько лет назад Дмитрий посадил новую. За год она заметно подтянулась.
— Красиво, правда? — Таня подошла и встала рядом.
Алексей разгружал из багажника пакеты, относил их к дому.
— Мам, возьми яйца. — Дочь протянула ей корзинку.
Любовь взяла, но не двигалась с места.
— Иди, замёрзнешь! Мы с Лешей догоним.
Любови действительно стало зябко. Алексей с Таней о чём-то шепЛюбовь медленно направилась к дому, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди — ведь там, за этой дверью, её ждало либо прощение, либо новый виток боли.
