Доченька, решили продать твою тачку, брат впросак попал, а ты ведь и пешком ходишь, сказали родители, не предвидя, какой ответ даст дочь.
Алёна стояла у окна своей однокомнатки в Москве, наблюдая, как октябрьский дождь стекает по стеклу, превращая вечер в размытый акварельный сон. Тридцать лет тот возраст, когда чудо уже не ждёт, но в памяти всё ещё мерцает его образ. Она работала в консалтинговой фирме, получала хорошие рубли, снимала просторную квартиру в Хорошёвском районе. Жизнь текла предсказуемо, будто по ровной дорожке.
За спиной вспыхнул телефон. Прозвонило номер мамы. Алёна сдёрнула звук телевизора и подняла трубку.
Алёнка, доченька, голос мамы дрожал, ты дома?
Дома, мама. Что случилось?
Мы с папой едем к тебе. Нужно поговорить.
Алёна ощутила, как сжимается желудок. Когда родители приезжают «поговорить», обычно за этим следуют новые беды Артёма. Её младший брат, двадцать пять лет, будто собирает неприятности в коллекцию.
Через полчаса они оказались за кухонным столом. Отец молчал, глядя на свои руки, мать нервно теребила ручку сумки.
Ты слышала про Артёма? начала мать.
Что именно? Алёна знала, что лучше не додумывать.
Он он запутался в истории. Помнишь, мы отдали ему деньги от продажи дачи? Он купил мотоцикл
Мам, мы уже говорили об этом. Я предупреждала, что деньги лучше оставить в депозите, а не давать Артёму сразу.
Дочка, он обещал! в голосе мамы прозвучали нотки детской наивности. Он хотел снять квартиру, жениться на Лене
А вместо этого растратил деньги в барах, Лена бросила его, а он купил мотоцикл, чтобы «залечить душевную рану», продолжила Алёна. Угадала?
Отец наконец поднял глаза.
Он врезался в машину на парковке. Дорогую Порше.
Страховки нет?
Нет, тихо ответила мать. Он всегда думал, что с ним ничего не случится.
Алёна наливала себе чай, стараясь скрыть раздражение. Артём всегда верил в свою неприкосновенность, потому что родные постоянно его спасали.
Сколько?
Триста тысяч рублей, выдохнула мать. Хозяин согласился на рассрочку, но нужны половина сразу, иначе приставы начнут стучаться.
Алёна кивнула. Всё логично, теперь начинается самое странное.
Алёнка, доченька, мать взяла её за руку, мы решили продать твою машину.
Мою машину?
Формально она оформлена на папу, поспешно добавила мать. Мы её тебе подарили, когда продали дачу. Но сейчас у Артёма проблемы, а ты всё ещё пешком ходишь. Молодая, здоровая.
Алёна осторожно отстранила руку.
Я не согласна.
Дочка, это же семья, мать повысила голос. Артём твой брат! Он мучается, не спит, похудел!
Мам, а он хотя бы работу искал? Или в службу занятости ходил?
Алёнка, какую работу он может за неделю найти? мать посмотрела с недоумением. Он же не может сразу столько заработать!
А могу я потерять машину за неделю?
Отец наконец заговорил, голос его был тих, но твёрд.
Алёна, всё уже решено. Твоё мнение сейчас не имеет значения. Машина на меня, я её продам когда захотю. Не хочу ссориться, но выбора нет.
Алёна смотрела на отца, того, кто учил её ездить на велосипеде, читал сказки на ночь, гордился её успехами в институте. Теперь он спокойно говорил, что её мнение не имеет веса.
Папа, говорила она медленно, подбирая слова, а что будет, если Артём снова попадёт в историю?
Не будет следующего раза, быстро ответила мать. Он обещал больше не ставить всё на спорт.
Мам, он обещал это уже пятый раз.
Алёнка, ну что ты! мать заплакала. Он же твой брат! Как ты можешь быть такой жестокой?
Алёна подошла к окну, дождь усилился. Она вспомнила, как полгода назад Артём попросил у неё «самое необходимое» и она отдала двадцать тысяч рублей. Позже выяснилось, что деньги ушли на новые кроссовки и ресторанный ужин.
Знаете что, повернулась к родителям, у меня есть новость. Машину я переоформила на себя месяц назад.
Тишина. Мать перестала плакать, отец поднял глаза.
Как это?
Очень просто. У меня была доверенность от папы, когда я продавала дачу. Я подделала договор дарения и переоформила машину на себя. Знала, что придётся её продать ради Артёма.
Ты ты подделала документы? отец смотрел с изумлением.
Подделала. И знаете что? Я не жалею. Я устала спасать брата от последствий его поступков.
Мать схватилась за сердце.
Алёна, как ты можешь! Мы же семья!
Именно поэтому я и делаю это, Алёна села обратно за стол. Мам, пап, вы не помогаете Артёму, а делаете из него инвалид. Он в двадцать пять лет не может решить ни одной проблемы сам, потому что знает: родители всегда найдут выход.
Но он же пропадёт! крикнула мать. Его посадят!
Его не посадят за долги. Максимум запретят выезд за границу, а он и так никуда не ездит. Зато он наконец поймёт, что у поступков есть последствия.
Отец молчал, глядя в стол. Алёна видела, как он борется с собой.
Алёна, тихо сказал он наконец, умоляю, продай машину. Мы потом купим тебе новую.
Когда потом? Когда Артём в следующий раз попадёт в историю?
Не попадёт!
Попадёт, пап. Потому что он не умеет жить иначе. А вы не умеете сказать «нет».
Доченька, мать взяла её за руки, ну что ты делаешь? Он же твой брат!
Поэтому я не дам ему денег. Смотрите: двадцать пять лет, живёт с родителями, не работает, ставит всё на спорт, деградирует, а вы этого не видите.
Он просто он просто ещё не нашёл себя, растерянно сказала мать.
В двадцать пять лет пора уже искать. Или хотя бы начать искать.
Родители ушли, ничего не добившись. Алёна осталась одна, сидела на кухне, пить холодный чай. Телефон молчал они, вероятно, уехали к Артёму, чтобы сообщить плохие новости.
Через час позвонил брат.
Алёна, ты слышишь? его голос дрожал от злости. Ты понимаешь, что творишь?
Понимаю, Тимофей. Впервые за долгое время понимаю.
Меня могут посадить!
Не могут. За долги не сажают.
Алёна, я умоляю! теперь он плакал. Этот мужик серьёзный человек! Это же деньги! Где их взять?
Где все берут деньги? На работе.
Какую работу? Кому я нужен?
Тимофей, ты умеешь водить, разговаривать, у тебя руки и голова. Найдёшь работу.
За неделю?
Может быть. А может, договоришься с владельцем машины о рассрочке подольше. Взрослые обычно идут навстречу, если видят старания.
Алёнка, голос брата смягчился, почему ты такая злая? Это могло случиться с каждым!
Не с каждым, Тимофей. Только с безответственным, кто даже страховку не купил!
Он повесил трубку.
Следующие месяцы были тяжёлыми. Родители почти не звонили. Когда Алёна приходила к ним, в доме висела тяжёлая атмосфера. О Артёме молчали, но его отсутствие ощущалось в каждом слове.
Из обрывков разговоров Алёна поняла, что брат действительно ищет работу. Сначала он пытался стать курьером, потом грузчиком, а наконец устроился в автосервис мыть машины и подавать инструменты. Зарплата была крошечной, но работа была.
Владелец разбитого «Лексуса» оказался понимающим. Узнав, что Тимофей действительно работает, согласился на рассрочку. Брат переехал в коммунальную квартиру с двумя соседями. Родители помогли с залогом, но больше денег не стали давать Алёна настояла жёстко.
Мам, если дадите ему денег, он бросит работу, говорила она во время редкого визита. Пусть привыкает рассчитывать только на себя.
Но он ест одну гречку, жаловалась мать. Худой, бледный.
Значит, найдёт работу получше.
Через несколько месяцев Тимофей нашёл подработку: по вечерам разбирал старые машины на запчасти, в выходные помогал знакомым с мелким ремонтом. Оказалось, у него талант к технике руки росли, а голова хватало разбираться в новых вещах.
Алёна слышала об этом от родителей, которые постепенно оттаивали. Отец иногда с гордостью рассказывал, что Тимофей отремонтировал соседке машину.
Примерно через год после того разговора в дверь Алёны постучали. Она открыла и увидела Тимофея, стоящего с букетом хризантем в руках, слегка загорелого, улыбающегося.
Привет, сказал он. Можно войти?
Алёна отступила в сторону, пропустив его в кухню. Он поставил цветы на стол и сел на тот же стул, где год назад сидел отец.
Красивые цветы, сказала она. Хризантемы.
Спасибо, он молча разглядывал свои руки, покрытые мозолями и ссадинами, теперь работающими. Я пришёл поблагодарить тебя.
За что?
За то, что не дала денег.
Алёна села напротив него.
Ну, рассказывай.
Я открыл свой сервис в гараже. Маленький, но свой. Ремонтирую машины, продаю запчасти, зарабатываю нормально. Долг тому мужику уже давно выплатил.
Поздравляю.
Знаешь, Тимофей поднял глаза, я тебя тогда ненавидел. Думал, ты жадная и злая. Не понимал, почему ты не можешь помочь брату.
А теперь?
Теперь понимаю. Если бы ты дала деньги, я бы сидел дома, ждя, пока родители решат мои проблемы. А так пришлось вырасти.
Алёна кивнула.
Было тяжело?
Ты не представляешь, честно ответил он. Первые месяцы я каждый день думал бросить всё, жить в чужой квартире, экономить на еде. Но потом втянулся. Мне понравилось работать руками, чинить машины, разбираться, как всё устроено.
Родители не опекают?
Мама теперь всем рассказывает, что у неё сынпредприниматель, Тимофей усмехнулся. Папа иногда заходит в гараж, помогает, говорит, что гордится мной.
Они сидели в тишине, глядя друг на друга. Тимофей выглядел старше своих двадцати шести лет, но в хорошем смысле. У него появилось уверенное движение и спокойствие в глазах.
Алёна, сказал он наконец, я понимаю, что прощения не заслуживаю. Я был обузой для всех эти годы
Тимофей, прервала её, ты не был обузой, ты был избалованным ребёнком. Это другое.
Может быть. Но теперь я не ребёнок.
Теперь не ребёнок.
Тимофей встал, подошёл к окну, где всё ещё шёл осенний дождь, только через год.
Знаешь, что странно? сказал он, не оборачиваясь. Я стал счастливее. Живу лучше, денег больше, забот тоже, но… я счастливее. Понимаешь?
Понимаю. Когда сам зарабатываешь, деньги тратятся иначе, а проблемы кажутся решаемыми.
Да. И ещё я познакомился с девушкой, Катей. Она работает в банке, серьёзная, взрослая. Мы планируем жить вместе.
Поздравляю.
Спасибо. Он повернулся к ней. Алёна, можно иногда к тебе приходить? Просто так, поговорить. Я скучаю.
Конечно.
Они обнялись крепко, как в детстве, когда ещё не было машин, долгов и обид.
Кстати, у меня теперь тоже есть машина, сказал Тимофей, отстраняясь. Купил битую «Тойоту», сам отремонтировал, теперь как новая.
Молодец.
Это тебе спасибо за то, что не дала мне остаться ребёнком навсегда.
После его ухода Алёна долго сидела на кухне, разглядывая хризантемы. Они были действительно красивые желтые, пышные, с терпким осенним ароматом. Она задумалась, как часто любовь к близким заставляет нас причинять боль, как трудно отказать, когда просят о помощи, и как важно иногда сказать «нет», чтобы человек сказал «да» себе самому.
За окном продолжал идти дождь, но теперь он был очищающим, смывая старые обиды, страхи и детские иллюзии, готовя место для чегото нового, взрослого, настоящего.
Алёна поставила цветы в вазу, включила чайник. Завтра будет новый день, а сегодня она радовалась, что у неё есть брат настоящий, взрослый брат, который теперь умеет решать проблемы и дарить цветы.
