Я была с твоим мужем, пока ты лежала больной, улыбнулась Светлана, поправляя безупречную прическу. Её голос звучал спокойно, даже лениво, будто она сообщала прогноз погоды.
Катя медленно повернула голову на подушке, которая казалась набитой камнями. Затхлый запах лекарств в спальне смешивался с резким, навязчивым ароматом её духов. Казалось, этот запах уже въелся в обои, шторы, в саму суть дома, вытесняя всё родное.
А теперь я забираю и его, и дом. Олег уже всё подписал. Не волнуйся, тебе вызовут социальное такси.
Светлана окинула взглядом комнату, как настоящая хозяйка, задержав взгляд на старинном туалетном столике из карельской берёзы единственной семейной реликвии Кати. Её улыбка была острой и тонкой, как лезвие скальпеля.
Катя смотрела на женщину, которую двадцать лет называла сестрой. Двадцать лет общих праздников, доверенных тайн, слёз, пролитых друг у друга на плече. Двадцать лет, которые теперь свелись к одной фразе, брошенной в душную, наполненную болью спальню.
Ты не могла, прошептала Катя. Её голос звучал чужим, надтреснутым, как старая пластинка.
Почему же нет? Светлана подошла к окну и резко отдернула тяжёлую штору, впуская в комнату безжалостно яркий дневной свет. Катя невольно зажмурилась. Ты всегда была слишком правильной, Катюша. Слишком удобной. Думала, твоя жертвенность это добродетель? Нет, дорогая. В современном мире это просто слабость. Ресурс, который надо использовать.
Олег, её муж, появился в дверном проёме. Он не смотрел на неё взгляд его был устремлён куда-то в пол, на узор паркета. В руках он держал чемодан. Старый Катин чемодан для командировок, который она не открывала уже много лет.
Олег? позвала она, и в этом единственном слове звучала последняя, отчаянная надежда.
Он вздрогнул, плечи его опустились ещё ниже, но он так и не поднял глаз.
Прости, Кать. Так будет лучше. Для всех, его голос звучал глухо, будто доносился сквозь толщу воды.
Светлана издала короткий, победный смешок.
Видишь? Он даже не спорит. Мужчины любят силу, действие, страсть. А ты ты просто фон. Уютный, тёплый, но выцветший фон, на котором я выгляжу ещё ярче.
Она подошла к кровати и наклонилась так близко, что Катя почувствовала её горячее дыхание на щеке.
Я спала в твоей постели, носила твои шёлковые халаты, пока ты боролась за жизнь. А он смотрел на меня так, как никогда не смотрел на тебя. С голодом. С настоящим желанием.
Каждое слово было точным, выверенным ударом. Не было криков, не было мелодрамы. Только этот спокойный, ядовитый шёпот и виноватое молчание человека, который когда-то клялся ей в вечной любви.
Убирайся, промолвила Катя так тихо, что сама едва услышала.
О, я уйду. Но не одна, Светлана выпрямилась и величественно кивнула Олегу. Дорогой, помоги мне. Вещи Кати нужно вынести. Ей нельзя волноваться.
Олег сделал шаг в комнату, наконец подняв на неё взгляд. В его глазах застыла серая, вязкая пустота. Он покорно взял собранный чемодан и понёс его к выходу, стараясь не задеть мебель.
Катя смотрела им вслед. Физическая боль от болезни на миг отступила, вытесненная чем-то другим холодным, твёрдым, кристаллизовавшимся внутри. Она вдруг поняла, что все эти годы жила в иллюзии.
В уютном мире, созданном её руками, который рухнул не сегодня он был мёртв уже давно, просто она не хотела этого признавать.
Когда входная дверь щёлкнула, отрезая их от неё, Катя несколько минут лежала неподвижно. Потом медленно, преодолевая тошноту и головокружение, поднялась с кровати.
Ноги дрожали и не слушались. Она подошла к туалетному столику. Её отражение в зеркале было бледным, измождённым, с тёмными кругами под глазами. Но сами глаза глаза были другими. В них больше не было страха или слёз только сухой, выжженный покой.
Она взяла телефон. Пальцы дрожали, но она набрала номер, который знала наизусть.
Вадим Петрович? Добрый день. Это Екатерина Орлова. Да, жена Олега. Мне очень нужна ваша помощь. Кажется, мой муж совершил огромную ошибку.
На том конце провода повисла пауза. Вадим Петрович, давний партнёр Олега по бизнесу, человек старой закалки, не терпел пустых драм и женских истерик.
Катя, что случилось? С Олегом всё в порядке?
Более чем. Он только что вынес мой чемодан из нашего общего дома. Вместе с моей лучшей подругой.
Снова пауза, но на этот раз в ней чувствовалось напряжение.
Понял. Деньги? Документы? Что он подписал? голос Вадима Петровича стал жёстким, деловым.
Она сказала всё. Дом. Наверное, и счета. Она уверена в себе, Вадим Петрович. У неё нет и тени сомнения. Это не похоже на обычную интрижку.
Где ты сейчас?
Пока здесь. Но я не останусь. Поеду в квартиру на Набережной. Бабушкину.
Хорошо. Это правильное решение. Ничего не трогай, Катя. Ни с кем не говори. Я буду у тебя через час. И ещё попробуй вспомнить всё, что Олег говорил о делах последние полгода. Любую мелочь. Особенно о новых проектах. Имена, которые упоминал. Жди меня.
Катя положила трубку. Час. У неё был час. Она оглядела спальню, которая вдруг стала чужой. Слабость накатывала волнами, но теперь ею управляло нечто большее, чем просто воля к жизни.
Она подошла к гардеробной. Вещи Светланы висели вперемешку с её собственными. Катя не стала ничего собирать.
Вместо этого подошла к стене за своим шкафом и нажала на незаметную панель. Открылся маленький сейф. Олег думал, что только он знает о нём. Но Катя знала всё о своём доме ведь это она его создала.
Внутри лежали документы и несколько флешек. Она взяла не старую, а самую новую, ту, что появилась там несколько месяцев назад, и положила её в карман. Потом написала короткое сообщение давнему знакомому из службы компьютерной безопасности и нажала «отправить».
Выходя из дома, она не оглянулась. Она оставила позади не просто двадцать лет брака. Она оставила там ту Катю, которая прощала, терпела и верила.
Квартира на Набережной встретила её запахом старых книг и пыли. Катя села за кухонный стол, чувствуя, как стены этого места обнимают её защитой.
Ровно через час приехал Вадим Петрович. Он сел напротив, положив на стол кожаный портфель.
Рассказывай.
И Катя рассказала. О болезни. О том, как Светлана стала приходить каждый день. О том, как Олег отдалялся, ссылаясь на «сложный проект».
Проект Вадим Петрович потер виски. Он называл его «Феникс». Я был категорически против. Слишком рискованно, почти афера. Но Олег меня не слушал.
Это её идея? тихо спросила Катя.
Светланы? Теперь я в этом уверен. Она работала в конкурирующей фирме, которую мы почти разорили в прошлом году. Кажется, это её месть. Идеальный план. Она нашла самое слабое место твоего мужа, ослеплённого жадностью и новой страстью.
Вадим Петрович открыл портфель.
Худшее в том, что он использовал мой цифровой ключ для подписания кредитного договора. Огромного, под залог всего нашего общего имущества. Я тогда был в Германии на операции, когда он позвонил. Сказал, что горит сделка, вопрос жизни и смерти. Я поверил. Идиот.
Катя смотрела на него, и холодная ясность окончательно наполнила её сознание.
Он не мог провернуть это сам. У него не хватило бы знаний.
Но он это сделал.
Нет, Катя покачала головой. Он был лишь исполнителем. Она управляла им. Я нашла её черновики в нашем общем облачном хранилище. Олег был неосторожен, думал, что я ничего не понимаю в этих папках. Там были схемы, расчёты. И подробные инструкции для него.
Она достала из кармана флешку.
Мой знакомый расшифровал её. Это рабочий архив Олега. Он всегда делал резервные копии. Там есть все транзакции за последний год. И переписка. Не со мной, разумеется. С подставных адресов. Но я думаю, можно доказать, кто за ними стоит.
Вадим Петрович смотрел на флешку, потом на Катю. В его глазах боролись удивление и уважение.
Катя Я недооценивал тебя.
Меня все недооценивали, ответила она, и в её голосе не было ни обиды, ни боли. Только спокойная, ледяная уверенность. И это была их самая большая ошибка.
Следующие несколько дней квартира на Набережной превратилась в штаб. Вадим Петрович привлёк своего юриста, Зубова.
Они работали почти без перерыва. Катя, хоть и слабая физически, казалась неисчерпаемой её питала новая, незнакомая ей сила. Она сверяла даты, вспоминала обрывки разговоров, находила нужные файлы в скопированном архиве.
Выяснилось, Светлана играла двойную игру. Она не просто мстила бывшей фирме. Она планировала разорить и компанию Олега, и кредиторов, а все активы вывести в офшор.
Олег в этом плане был лишь инструментом, который потом должны были выбросить.
У нас есть всё, что нужно, сказал Зубов. Мошенничество в особо крупных размерах.
Этого мало, твёрдо ответила Катя. Тюрьма это слишком просто. Они должны почувствовать то же, что и я. Пустоту.
Вадим Петрович внимательно посмотрел на неё.
Что ты предлагаешь?
Назначьте им встречу. Завтра. В нашем старом офисе. Скажите, что прилетели швейцарские инвесторы «Феникса». Светлана не упустит случая блеснуть. Она придёт, чтобы насладиться своим триумфом.
На следующий день в переговорной царило напряжение. Олег и Светлана вошли вместе. Он напряжённый. Она сияющая, в платье, стоимость которого равнялась годовой зарплате их секретарши.
А за столом сидели только Вадим Петрович и Катя.
А где?.. начал было Олег.
Инвесторов не будет, Олег, ровно сказал Вадим Петрович. Инвестор здесь я.
Светлана презрительно фыркнула.
Вадим Петрович, не стоит этих сцен. Всё по закону. А дом дом он подарил мне.
Светлана нагло взглянула на Катю.
Тебе стоило лучше заботиться о муже, дорогая. А не валяться по больницам.
Катя не ответила. Она лишь нажала кнопку на проекторе. На экране появились документы из облачного хранилища схемы вывода активов, детальные инструкции для Олега. А потом скриншоты переписки с офшорной компанией, где Светлана обсуждала, как «кинуть» и кредиторов, и самого Олега после завершения аферы.
Лицо Светланы побелело, как мел. Олег смотрел на экран, и в его глазах отражался первобытный ужас. Он обернулся к Светлане, и в его взгляде теперь жила ненависть он понял, что его тоже предали.
Вадим Петрович положил на стол папку с документами.
Это заявление в полицию. А это бумаги о передаче твоей доли, Олег, мне. Ты подпишешь их. Сейчас же.
Я я всё подпишу, прошептал Олег. Она это всё она придумала! Я не хотел!
Это был конец. Не громкий и не драматичный, а тихий, жалкий. Предатель предавал свою сообщницу.
Светлана вскочила, её лицо перекосилось от ярости.
Ты пожалеешь об этом, гадина!
Нет, спокойно ответила Катя, поднимаясь. Пожалеть будешь только ты. О том, что недооценила тихую, слабую женщину. А теперь вон отсюда.
Они ушли. Вадим Петрович тяжело откинулся на спинку кресла.
Поздравляю нас, Екатерина Андреевна. Мы спасли компанию.
Катя подошла к окну. Жизнь продолжалась. Она не чувствовала ни радости, ни мести лишь глубокое, всеобъемлющее облегчение.
Через месяц она вернулась в свой бывший дом забрать вещи. Дом стоял пустой и гулкий. Запах духов Светланы давно выветрился. Остался лишь едва уловимый аромат опустошения. Катя не чувствовала тоски. Тот дом оказался лишь красивой декорацией.
Её настоящим домом стала бабушкина квартира. По образованию Катя была реставратором, и теперь вернулась к любимому делу. Начала с малого восстанавливала старинный шкаф. Возвращая жизнь старым вещам, она будто возрождала и себя.
Одним вечером к ней заглянул Вадим Петрович. Он часто заезжал после работы не с проверкой, а просто так. Посидеть в кресле, пахнущем воском, выпить кофе и поговорить. Не о бизнесе о книгах, музыке, старом кино.
Устал, признался он, принимая чашку. Иногда хочется всё бросить и самому начать что-то полировать.
Это не так просто, как кажется, улыбнулась Катя, проводя рукой по поверхности старинного стола.
Знаю. Ты научила меня, что самые ценные вещи требуют терпения и честности, сказал он тепло. Я рад, что тогда, два года назад, ты позвонила мне.
Я тоже, искренне ответила она.
Их отношения остались тёплыми и дружескими. Им не нужно было большего. Им хватало этого спокойного, искреннего человеческого тепла.
Когда он ушёл, Катя осталась в мастерской одна. Включила тихую музыку, надела фартук и взялась за работу. Впереди была ночь кропотливого, любимого труда.
Она больше не боялась одиночества. Поняла, что одиночество и целостность разные вещи. Можно быть среди людей и чувствовать себя опустошённой, а можно быть одной и ощущать гармонию. Она выбрала второе. И впервые в жизни была по-настоящему счастлива.
А ещё через год она снова создала семью научилась доверять, не боясь. Потому что каждый заслуживает второй шанс на счастливую жизнь.
