Ничего не изменилось
Я вбежала в квартиру, будто солнце уже светило в душе. В руках коробка с бисквитом, купленным специально для мамы и Бориса.
Изпод потолка доносилась музыка, а к ней приглушённые шепоты.
Отчим, голосом глухим, произнёс моё имя, и я замерла в коридоре.
Сколько ещё мне терпеть эту твою Василису? раздражённо пробормотал Борис. Она мне как камень в горле.
Я задержала дыхание, прислонившись к стене. Сердце билось так громко, что казалось, они услышат каждый стук.
Не кипятись, отозвался он. Пусть заплатит за юбилей, а потом куда подохнет. А пока веди себя тихо, как тень.
Эти слова отрезали мне воздух. Пальцы сжались так, что коробка чуть не превратилась в листок.
Так вот, значит, что проскользнуло в голове. Что они от меня хотят.
Я, будто тень, скользнула к двери, стараясь остаться незамеченной. Как только за мной захлопнулась дверь, я бросилась вниз по лестнице, будто вбросила себя в пропасть.
На улице солнце всё так же палило, но мир будто утратил все краски. Я упала на скамейку в парке напротив дома, коробка с тортом упала у меня на колени, и я безмолвно смотрела на неё, пытаясь принять реальность.
Пять лет молчания
Пять долгих лет я не переступала порог родительского дома. Не слышала маминого голоса, не видела её лица. И вдруг звонок, приглашение на юбилей.
Борис вошёл в нашу жизнь, когда мне исполнилось пятнадцать. Маленький, с хитрым прищуром и неугомонной ухмылкой.
Василиса! выкрикивал он, моргая маме. Наша стройняшка, кожа да кости, ейбогу. Её первым ветром унесёт!
Мама хохотала от его шуток, глядя на него как на воплощение великих истин. Боря, ты даёшь! хлопала в ладоши. Какой шутник!
А я сидела, опустив взгляд в тарелку, желая стать невидимкой.
Мам, он перебарщивает, однажды не выдержала я. Ой, что ты, как ребёнок, отмахнулась она. Это же шутки.
С каждым днём мама всё дальше от меня. Между нами выросла невидимая стена. Я цеплялась за воспоминания о папе, который всегда меня защищал, верил в меня. Отец ушёл два года назад, но успел открыть счёт, куда каждый месяц поступали рубли на образование. Я мечтала окончить школу, уехать в СанктПетербург, поступить в университет, начать жизнь без Бориса и его «шуток», от которых всё переворачивалось внутри.
Я верила. И ждала.
Выпускной
После выпускного я летела, будто на крыльях. Школа позади! Впереди новая жизнь, о которой так мечталось.
Открыв дверь квартиры, я застыла: за праздничным столом сидели десяток незнакомых мне людей. Воздух наполнял аромат жареного мяса и сладкий привкус. Бокалы звенели, смех грохотал.
Борис, возглавлявший стол рядом с мамой, первым заметил меня.
О! Наша выпускница пришла! воскликнул он. Иди к нам, красавица! Отметим двойной праздник твой выпуск и мою новую лодку!
Я робко подошла, ктото отодвинул стул, освобождая место.
Познакомьтесь, прошептал Борис, обводя взглядом гостей. Это Василиса, моя падчерица. Вложил в неё душу, как в родную дочь!
Друзья кивнули, а я стояла с вилкой в руке, и в голове крутились картины: как он заставлял меня мыть машину в стужу, как смеялся над оценками, как обещал, что после школы я стану продавщицей на рынке.
Василиса у нас головастая, продолжал Борис. Школу закончила, теперь работать будет, правда, дочка?
Я молчала, ковыряя салат.
Да ладно тебе, Боря, рассмеялся ктото. Пусть девчонка учится.
На что учиться? подмигнул Борис. Сейчас работа важнее. Я уже договорился с Михалычем возьмёт её продавщицей в свой магазин. На прилавке стоять не бином Ньютона.
Стол взорвался смехом, а я чувствовала, как внутри всё кипит.
Предательство
Когда мама ушла на кухню, я последовала за ней.
Мам, нужно поговорить, шепнула я.
Она выглядела слегка растолстелевшей, глаза блестели, движения замедлились.
Что такое? она неуклюже поставила стопку блюд.
Я хочу поступить в университет в СанктПетербурге, голос дрогнул. Мне нужны деньги со счёта.
Мама замерла, потом медленно повернулась.
Какие деньги? нахмурилась она.
Те, что папа откладывал на обучение, повторила я.
Аха, эти, отмахнулась она, будто речь шла о мелочи. Нет больше никаких средств.
Мир подо мной качнулся.
Как так? прошептала я. Там же были
Нет, перебила она. Борису лодку купить надо было. Да и застолье какоето устроили.
Я смотрела на неё, не узнавая. Куда делась заботливая мама, читавшая сказки перед сном?
Ты потратила мои деньги? не могла поверить я.
Технически они были на моём счёте, пожала плечами мама. А Борис столько для нас делает. И лодка, и отдых его право.
В этот момент в кухню ворвался сам виновник торжества.
Василиса! крикнул он. Я тут с Михалычем договорил. С понедельника будешь в его магазине кассиршей! и рассмеялся, довольный собой.
Я отвернулась и молча вышла в свою комнату. Трясущими руками открывала ящики комода, перерывала шкатулки. Где же были папины подарки? Золотые серьги, цепочка с кулоном, кольцо бабушки
Найдя их в старой коробке от обуви, я поняла: отец не добрался. На первое время в СанктПетербурге хватит.
Я села на кровать, взглянула на фотографию отца на тумбочке.
Я справлюсь, пап, прошептала, обещаю.
Неожиданный звонок
Пять лет пролетели, словно один день. СанктПетербург встретил меня дождями и туманами, но и теплом новых друзей. Университет, вечерняя работа в кафе, комната в общежитии с соседкой Машей. Жизнь налаживалась, прошлое я старалась забыть.
Телефон зазвонил ранним утром вторника. Незнакомый номер. Обычно я не отвечаю, но чтото подвигло меня нажать зелёную кнопку.
Алло?
Василька! Доченька! Как ты! голос звучал нежно, будто из детства.
Я молчала, собираясь с мыслями.
Ты там? спросила она. Василька, слышишь меня?
Да, коротко ответила я. Слышу.
Как жизнь? её голос раскрылся лаской. Я так скучаю, не представляешь!
«Пять лет не вспоминала, а тут вдруг заскучала», промелькнуло в голове.
Всё нормально, сухо ответила я. Учусь, работаю.
О, молодец! восхитилась она. А я тут, знаешь, юбилей скоро. Пятьдесят лет стукнет, представляешь? Очень хочу, чтобы ты приехала.
Я чуть не рассмеялась от неожиданности.
Серьёзно? После всего, что было?
Ой, старое оставь, в её голосе появился оттенок раздражения. Дело молодое, все ошибаются. Я раскаиваюсь, хочу, чтоб мы снова были одной семьёй!
Я закрыла глаза, и передо мной всплыло лицо Бориса самодовольное, с вечной ухмылкой.
А Борис? спросила я. Он тоже хочет меня видеть?
Конечно! ответила она слишком быстро. Он всё время о тебе спрашивает, переживает.
Хорошо, я сама себе согласилась. Приеду.
Правда? в её голосе прозвучало неподдельное удивление. Ой, как я рада! Когда ждать?
Через неделю смогу.
После разговора я долго сидела у окна, глядя наружу. Зачем согласилась? Что надеюсь найти? Может, увидеть маму? Может, она изменилась?
Через неделю я стояла на пороге родительского дома. Мама открыла дверь и бросилась в объятия.
Доченька! Как ты выросла! Красавица! тараторила она.
Мы сели за чай, мама рассказывала о соседях, знакомых. Затем, словно без причины, добавила:
Василька, у меня юбилей скоро, а денег нет, виновато опустила глаза. Хочется отпраздновать почеловечески, но Борис ты же знаешь, он не потратит ни рубля.
Я взяла её за руку, посмотрела в глаза.
Не переживай, мам. Я всё возьму на себя.
Посидев на скамейке, обдумав всё, я выпрямила спину и решительно направилась обратно в дом.
Они получат то, что заслужили, шепнула я себе.
Войдя в квартиру, я громко хлопнула дверью, чтобы они услышали.
Через мгновение из кухни выскочила мать с натянутой улыбкой.
Василька! Я думала, куда пропала! воскликнула она. Заходи, чаю попьём.
Я улыбнулась и протянула коробку с тортом.
Вот, решила вас побаловать, голос мой звучал бодро. А ещё, мам, у меня идея!
Какая? глаза мамы загорелись любопытством.
Я сняла шикарный ресторан за городом для твоего юбилея! воскликнула я. С фонтаном, живой музыкой! И заказала автобус, который привёзет всех гостей!
Мама хлопала в ладоши, как маленькая девочка.
Господи, Василька, ты моё золотце! обняла меня. А Борис как обрадуется!
Думаю, он будет в полном восторге.
Мы сидели на кухне, мама перечисляла, кого позвала. Я слушала, а потом, будто между прочим, добавила:
Кстати, у бабушки моей подруги Светки сейчас нет жилья. Я могу продать ей свою долю в квартире.
Лицо мамы мгновенно охладилось, улыбка исчезла, глаза сузились.
Что это за новости? спросила она холодно.
Не переживай! я махнула рукой. Вы же не хотите сами её выкупать? Бабушка почти не выходит из комнаты, никому не помешает. Я отдам вам половину от продажи на жизньбытьё.
Мама мгновенно изменила выражение.
Сколько это стоит? спросила она.
Я назвала сумму, от которой её глаза расширились.
Столько?! выдохнула она. Ну, тогда пусть бабушка въедет.
Я вытащила лист бумаги, начала писать.
Подпиши договор о продаже доли, произнесла я, будто беззаботно.
Мама схватила ручку и, не читая, поставила подпись.
Вот и славно, улыбнулась я. А теперь подумаем, какое платье ты наденешь на юбилей.
Расплата
День юбилея был солнечным и тёплым. У дома уже стоял большой туристический автобус, а рядом собирались гости в праздничных нарядах. Борис, как всегда в центре внимания, громко жестикулировал, рассказывая чтото о своей новой лодке.
Заметив меня, он раскрылся в широкой улыбке.
О, вот и наша благодетельница! воскликнул он. Василька всегда знала, как отблагодарить нас за счастливое детство!
Гости рассмеялись, я ответила лёгкой улыбкой.
Все готовы? спросила я, подходя к маме.
Да, дорогая, кивнула она. Ты ведь с нами?
Приеду на такси чуть позже, объяснила я. Нужно ещё коечто уладить.
Ой, какая ты заботливая!
Гости с радостными кличками запрыгнули в автобус. Я договорилась с водителем: половина оплаты заранее, остальное после возвращения.
Когда автобус исчез за поворотом, я вытащила телефон.
Алло, Виктор? Здравствуйте, это Ксения. Можно сегодня посмотреть квартиру? Сразу, если удобно.
Я представила, как толпа гостей во главе с мамой и Борисом приезжает к шикарному ресторану за городом, где их, конечно, никто не ждёт. Как они будут звонить, а мой телефон будет недоступен, как им придётся платить за обратный путь.
Через полчаса к дому подъехал высокий широкоплечий мужчина мой покупатель Виктор Степанович, тяжелоатлет. Доброжелательный, но взглядом говорил «Не шутите со мной».
Всё как договаривались, везу сегодня. сказал он.
Отлично, улыбнулась я. Думаю, с соседями быстро найдёте общий язык.
Он ушёл, я ещё раз прошлась по квартире, где выросла. Папина фотография всё ещё стояла на полке в комнате. Я аккуратно сняла её и положила в сумку.
Выходя, я представила лицо Бориса, когда он узнает о новом соседе, и маму, которая поймёт, что в ресторане их никто не ждёт, а деньги от продажи доли квартиры она никогда не увидит.
Говорят, месть блюдо, подаётся холодным. Но когда я закрывала дверь квартиры, в которую больше никогда не вернусь, в душе было тепло.
