Ну что, дорогие гости, насытились? Напились? Я вас угощу? спросила Юлия, восседая во главе огромного московского стола, покрытого скатертью из багряных тканей.
Да, сестрёнка, произнёс Борис Петрович, ты, как всегда, на высоте!
Согласна сто на сто! поддержала её сестра Наталья Ивановна. Мы с мамой вдвоём готовили, а я никогда не получала такой вкусовой гармонии! Не зря я тебя зову на свои праздники!
Мамуля, вмешалась Глафира, а я опять из фитнесзала не могу выбраться! Но остановиться я не могла!
Мам, я тебе жену пришлю, чтобы ты её готовить научила, подхватил Андрей Сергеевич.
Вот поэтому я на тебя и женился! воскликнул Василий Алексеевич, отрыгивая с довольной улыбкой. Прошу прощения!
Угодила, значит! Юлия широко расплющила губы. А теперь, мои дорогие и любимые, она сделала паузу, и её улыбка мгновенно растворилась, вы все покидайте мой дом!
Это был последний ужин, который я для вас приготовила, и последний раз, когда я корячилась ради вас! Я больше не хочу вас видеть, слышать, знать!
Она схватила массивную салатницу, будто огромный медный колокол, и, со всей силой, бросила её в пол!
Хватит, карапузики! Танцы закончились! прошипела она, хмурясь. Больше никому не позволю на меня ездить! Особенно вам!
Тишина повисла над столом, а гости застыли в шоке. От кого бы они ни ожидали подобного, но уж точно не от Юлии тихой, услужливой, покладистой.
Ты в шоке? спросил Василий, получив от неё пощёчину.
Срочно звоните, у неё психологический приступ! воскликнула Наталья.
Юлия подняла графин с остатками кваса:
Кто к телефону потянется, тот получит в голову! улыбнулась она. А вы почему замерли? Расходите ноги, бегите! Таракашки, мои ненасытные!
Юлия! строго сказал Борис. Я, как старший брат, прошу: успокойся!
Нет! ответила Юлия с ухмылкой. Я больше не хочу вам служить! Не буду! Не буду угождать! Хочу броситься в бег, потому что ктото не может сам! Всё! Хватит!
Что тебя укусила муха? спросил Василий, поправляя раскрасневшуюся щёку. Всё было нормально!
Я не просто так вас всех собрала, Юлия опёрлась на спинку стула. Ваша наглость пересекла все границы, и уже давно! Ваш последний демонстрационный марш показал, насколько вы обнаглели. Поэтому я больше не хочу вас видеть!
Мы ничего не сделали, пробормотал Андрей.
Именно так, сыночек! поддержал он.
***
Говорят, жизнь надо прожить правильно, и спорить с этим нельзя. Но что значит «правильно»? Каждый отвечает посвоему.
Юлия прожила сорок пять лет, уверенная, что живёт правильно. Она могла бы упрекнуть себя, но не нашла в этом смысла. Родилась в семье, третьим ребёнком, второй дочерью. Родителей радовала, брата обожала, сестру не доставала. Пошла учиться, работать. Не добивалась звёзд, но и не стремилась к ним.
В своё время вышла замуж, родила двух детей, была верной, любящей женой, поддерживала мужа без причины, не ругалась без нужды. Хорошей матерью была, воспитала детей, отправила их в жизнь.
Во взрослом возрасте поддерживала связь с братом и сестрой: помогала, праздновала, решала проблемы, радовалась вместе. Считают её доброй, отзывчивой, умной и понимающей.
И вот в сорок пять лет она ощутила, что её бросили в одиночестве в самый мрачный момент.
***
Юлия Михайловна, заглянул врач после обеда, все анализы пришли, противопоказаний нет. Назначаем операцию?
Конечно, доктор, грустно ответила Юлия, вопрос уже решён.
Понимаю, заметил врач, увидев её подавленность, но мало ли
Делайте, отмахнулась она. Чем раньше начнём, тем раньше закончим.
Хорошо, записал врач в карту. Сегодня ужинаете, завтра нет, послезавтра операция.
Он повернулся к соседке по палате:
Катерина Петровна, с вашими анализами не всё в порядке, будем разбираться.
Хорошо, Олег Олегович, сказала она.
После выхода врача Юлия спросила:
Что с тобой, ты ведь боишься операции?
И это тоже, кивнула Юлия, муж ещё посмотрела на телефон.
А меня мой муж с песнями провожал, усмехнулась Катерина. Думаю, детей к маме привезёт, а сам праздник устроит! Ну, потом отработает! Может, и ты в отрыв ушёл?
По последнему голосовому сообщению он уже в полный рост, Юлия прижала губы. Паразит знает, что у меня операция! И чего? Поддержки! А он уже с друзьями у стакана!
Ай, отмахнулась Катерина, все такие! Кошка из дома, мышки в пляс!
И всё равно обидно, ответила Юлия. Удаление матки дело серьёзное. Хотел бы он хоть немного поддержать! Я же говорила, что мне страшно, и я нуждаюсь в поддержке. А он, только я уехала, два коротких сообщения, и вообще не отвечает!
Катерина была на десять лет моложе Юлии, ей не хватало опыта, чтобы утешить, и разговор затих сам по себе.
Юлия не пошла ужинать, ничего с собой не взяла, зная, что перед операцией придётся голодать. Лежала, глядя в потолок. Вспомнила, как Вячеслав на работе сломал ногу в двух местах. Она каждый день ехала к нему в больницу, привозила еду, чистую одежду, сидела с ним допоздна, а сама лишь к полуночи возвращалась домой.
Когда его отпустили, она брала отпуск, чтобы помогать, как белка в колесе. Ни словом, ни взглядом, ни мыслью не отказывала мужу в помощи: носила воду, кормила ложкой, мыла, чистила, чесала.
За что он так со мной? спросила Юлия, когда Катерина вернулась с ужина.
Не только твой так себя ведёт! улыбнулась она. Все они такие! Потребители! В школе их учат, как бабам на шею садиться?
Я тридцать лет трудилась, через знакомых устраивала, выбирала более жирные места. А ему всё не в масть. Пока не пригрозила разводом и алиментами, он не хотел работать!
Мой работает, ответила Юлия.
У твоего друга другая привычка, жестом объяснила Катерина, всё одно эксплуататоры! Если их сразу не приручить, сядут тебе на шею, ножки будут свисать, а потом погонят! Это я поняла!
Юлия уже начала понимать, что муж у неё как сыр в масле, а она как кот на задних лапах.
Может, я зря на него зависима? всё же спросила Юлия. Операция меня нервирует, я сама себя накрутила?
Всё вместе не мешает, сказала Катерина. А факт, что от него добрых слов нет, на лицо! Мой хоть какойнибудь, а каждый день приносит сокифрукты, звонит, сердечки в телефоне шлёт.
Юлия отвернулась и укрылась одеялом.
***
Провести день без еды, даже если это нужно, нелегко. Юлия планировала отвлекаться беседой с соседкой, но её, как и её утренние анализы, постоянно отсылали.
Телефон в руке:
Родные не откажут поговорить, чтоб время скоротать, подумала Юлия.
Сын Андрей не взял трубку, прислав лишь сообщение, что перезвонит.
Дочь Любовь дважды бросила звонок, после чего номер стал недоступен.
Хорошие детки, пробормотала Юлия, растерянная.
Не берут трубку? спросила Катерина, переводя дыхание между исследованиями.
Представь! ответила Юлия. Неужели так сложно ответить маме?
Взрослые? подхватила она. Уже живут отдельно.
Всё, мама, забудьте! Их вы увидите, когда чтонибудь понадобится! Птенцы выпорхнули из гнезда, теперь их только попутный ветер занесёт!
Мой старший, шестнадцать, уже меня в грош не ставит. Если живут отдельно, родители уже не нужны! Хорошо, если придут на поминки!
Нет, что ты! У нас отличные отношения! заверила её Юлия.
А почему тогда не берут трубку?
Катерина убежала, а Юлия задумалась.
«И действительно, не так сложно найти минуту, чтобы поговорить с мамой? Всё их визиты в последнее время были связаны с просьбой денег. Не в долг, а сколько не жалко».
***
Грустно было до предела. Но правильно сказала Катерина: «Выпорхнули птенчики». Теперь живут своей жизнью, о родителях вспоминают лишь, когда им чтото нужно.
Снова позвонила мужу. Ответа нет. Оставила сообщение, оно осталось непрочитанным.
Эх, Вячеслав! прошептала она. Не забыл бы!
К вечеру он появился, прислав сообщение:
«Где наши сбережения? Зарплата кончилась, жить не за что!»
Зарплата у него была три дня назад.
Однако! оценила Юлия способности супруга. Пир горой, вино рекой!
Но отвечать не стала. Если бы он хоть намёк дал, что волнуется, она бы ответила. А пока пусть сам разбирается.
***
Брат Борис Петрович ответил на звонок, но сказал, что занят, и бросил трубку.
Мда, он занят, произнесла Юлия.
Катерина в тот момент не была, поэтому реплики не услышала. Юлия вспомнила, как полгода жила в двух домах, когда её бросила жена Бориса, оставив детей. За ними Юлия ухаживала: за мамой, за кухаркой, за уборщицей, за всем, пока Борис новую женщину не нашёл.
Тоже пришлось улаживать конфликты, ведь Борис требовал любви к детям, а она своих, а чужие ему были помехой.
Полтора года их мирила, а благодарности не слышало. И сейчас он занят.
Когда Юлия перезвонила вечером, слышала только короткие гудки и отбой.
Спасибо, братишка, за чёрный список!
Кстати, он тоже знал, что Юлии предстоит тяжёлая операция. Когда он просил забрать детей на месяц, Юлия впервые отказала, сославшись на операцию.
***
Сестра Наталья Ивановна уделила Юлии всего пять минут, интересуясь лишь здоровьем:
Когда ты будешь в состоянии? К нам придёт родня мужа, десять человек. Поселим их в гостинице, но их надо будет накормить, а значит тебе нужна помощь!
Не знаю, Наталья, ответила Юлия. Операция сложная. Потом дветри недели в больнице, потом ещё месяц восстановления. Врачи говорят, что до пятидесяти дней.
Нетнет, сестрёнка! Так дела не делаются! Ты же должна быть, как швейцарский нож, готова через три недели, как штык! Это же родня мужа! Главное они!
Наталья, мне страшно, прошептала Юлия.
Давай, не придуривайся! Чикчирик и в бой! Всё, мне надо бежать!
Было обидно. «Чикчирик и в бой!»
А что, операция простая? Осложнения могут быть! Чёрт знает, что будет! произнесла Юлия, глядя на телефон. А поваркулинар нужен! Под пятьдесят лет, а готовить не умеет!
Наталья постоянно вызывала младшую сестру, чтобы та готовила её гостиным. То коллеги, то друзья мужа, то торжественное празднование. Юлия два дня от плиты не отходила, а за стол её ни разу не приглашали.
Ты что? возмутилась Наталья. Там же чужая компания!
А то, что Юлия готовила для этой чужой компании, не учитывалось.
Операция прошла без осложнений, но её держали в больнице ещё две недели. Юлия никому не звонила, ждала, кто о ней вспомнит. Никто не вспомнил: ни муж, ни дети, ни брат с сестрой.
Долго думала Юлия, пока не пришло судьбоносное решение.
Юлька, что ты несёшь? возмутился Борис. Тебе же кусок мозга и матку удалили?
А ты вспомнил! обрадовалась Юлия. Я думала, что уже никто и не вспомнит!
Она встала вновь во главе стола.
Слушайте, мои дорогие родные! Я провела в больнице две недели, и ни одна живой душа не позаботилась обо мне! Ни брат, который меня любит больше, чем новую маму, ниИ, подняв пустой салатник над головой, я объявила, что теперь буду жить только для себя, а не для чужих ожиданий.
