Когда-то давно я отправился в приют за щенком а вернулся домой со старой слепой собакой.
Я точно знал, чего хочу: маленького, игривого щенка с блестящими глазами, полного жизни. После того как мой двенадцатилетний верный друг Барс ушел, дом опустел. Я не собирался сразу заводить нового пса но тишина ранила. Мне не хватало топота лап, теплого дыхания рядом по ночам.
В приюте пахло дезинфекцией и грустью. Добрая волонтер, Анастасия, встретила меня и провела к вольерам. Десятки собак лаяли, прыгали, выпрашивали внимание. Я остановился у клетки, где вертела хвостом, будто пропеллер, маленькая черная собачка.
Он настоящий комочек счастья, сказала Анастасия.
Ему нет и двух месяцев, добавила она с улыбкой.
Но затем, почти шепотом, произнесла:
Хочу показать тебе еще одну.
Я послушно пошел за ней. В дальнем углу, почти незаметный, стоял тихий вольер. Там, свернувшись калачиком, лежала крупная собака. Ее шерсть поседела, глаза оставались закрытыми.
Она Груня. Тринадцать лет. Слепая. Мы нашли ее на обочине. Думаем, ее бросили Она уже не могла сама о себе заботиться. Почти не двигается. Кажется, она просто ждет конца.
Я молча смотрел на нее. В ее позе не было ни мольбы, ни злости лишь покорное спокойствие. Как будто она ничего не ждала.
Я возьму ее, сказал я, не раздумывая.
Анастасия удивленно моргнула. Она объяснила, что значит ухаживать за такой собакой. Я все понимал. Но внутри что-то уже решилось.
Первые дни были трудными. Груня почти не ела, редко вставала. Я ложился рядом и шептал: «Ты дома. Я здесь».
Ее тело дрожало. Иногда ночью она тихо скулила. Я просыпался, гладил ее, и она снова засыпала.
А потом начались маленькие чудеса.
На четвертый день она сама пошла к лотку.
На седьмой положила голову мне на колени.
Я плакал. Это был ее первый шаг доверия.
Я начал читать, учиться ухаживать за слепой собакой. Вешал колокольчики на двери, не передвигал мебель, чаще разговаривал с ней. Груня запомнила мои шаги, мой голос. Мы учились жить заново.
Через месяц она знала каждый угол дома. Выходила в сад, поднимала морду к солнцу. Люди спрашивали:
Это твоя собака? Но она же старая!
Я отвечал с нежностью:
Да. Она моя дочь.
Однажды на прогулке к нам подбежал пятнистый щенок. Неуклюжий, дрожащий от восторга, он захотел поиграть с Груней. Та испугалась, заскулила. Я взял ее на руки. Всю ночь она металась, беспокоясь.
На следующий день я вернулся в приют. Щенок все еще был там.
Так в нашей жизни появился Тихон.
Я боялся, что Груня его не примет, но Тихон был бесконечно терпелив. Он ложился рядом, уважал ее границы. Пока однажды Груня не положила на него лапу. С тех пор они не расставались.
Тихон вырос. Он вел ее, подталкивал носом, ждал, когда она замедлялась. А она словно помолодела. Стала больше ходить, даже играть. Мне казалось, она улыбалась.
Прошел год.
Груня больше не старая, брошенная собака.
Она стала сердцем нашего дома.
Спокойным. Мудрым.
Тихон ее верная тень.
А я понял, что иногда мы получаем не то, что хотим, а то, что нам по-настоящему нужно.
Потому что любовь не знает ни возраста, ни внешности.
И я не просто спас Груню.
Мы спасли друг друга.
