Пригласили меня сегодня, готовь чтонибудь необычное или закажи, но без банальностей! шепчет, завязывая шелковый платок на шее, внося последние штрихи делового образа, Николька отдает указания мужу. На балконе слой пыли, ноутбук уже не видно, вытри его.
Ты перестала там работать, вот и собирается пыль, спокойно отвечает Антон, выходя из кухни. На широком плече у него кухонное полотенце, в руках детская кружка, только что вышедшая из посудомоечной машины, а на торсе подложена трикотажная футболкапередник. Он подходит к жене, чтобы поцеловать её в щёку, но Николька отстранилась раздражённо.
Мне ещё и дома пахать? Неужели в офисе мне мало?
Когда ты работала дома, мы тебя хотя бы видели.
Слава богу, это закончилось! бросает сумку через плечо, гордясь собой. Убери, постирай, пропылесось, собери игрушки, приготовь еду угоди всем! И хотя бы скажи «спасибо».
Ой, не парься! Стирать посуду машина, пылесос робот, а девочки горько вздыхает муж, шалят, они же дети.
Хорошо, если так считаешь. На работе я полезнее, чем дома. Ктото в семье должен зарабатывать, замечает она и уходит, хлопнув дверью.
У Никольки каждое утро расписано по минутам: подъём в шесть, зарядка или пробежка (она недавно начала бегать), контрастный душ, завтрак, макияж и укладка на ходу. Пробка в центре Москвы, но она выезжает рано, если дома ничего не задерживает, как сегодня.
Год назад у Антона утро было почти таким же, только зарядку он пропускал, предпочитая полежать в тёплой постели рядом с любимой женой. Работа была неподалёку, о пробках не думали. К шестисеми он уже был дома, помогал Никольке на кухне, убирал после ужина, играл с дочками. Часто укладывал их спать, а потом собирал игрушки или наведывался в гостиную.
Всё изменилось год назад. Младшая дочь вторая годика ходит в детский сад, адаптационный период позади. Старшая, Оксана, третьеклассница, сама ходит в школу во дворе, к танцам ездит на трамвае папа её научил. Никольке предложили вернуться в офис, она долго думала: дома неплохо, но тянуло «в люди». Обещали быстрое повышение, и она согласилась.
Через три месяца пришло первое повышение, потом второе, плюс привилегии и гибкий график, который ей по вкусу. Домашние почти её не видят, но всё понимают, папа всё объясняет. Николька не успевает ни в роли хозяйки, ни мамы, ни любимой жены; приходит поздно, без сил.
Парень и жена обсуждают ситуацию, Антон не хочет ворчать, понимает, что у неё нет повода увольняться. Они решают поменяться ролями: Николька будет работать, не оглядываясь на быт, Антон уходит с работы и берёт на себя домашние обязанности.
Со временем найдёшь удалённую работу, уговаривает её Николька, будто стыдясь, что мужу придётся готовить каши, развешивать и гладить бельё, забирать Оксану из сада, водить к стоматологу, младшую к логопеду. У тебя получится, я уверена.
Ты умница, целует в макушку Антон, поэтому и дома, и на работе у тебя всё в порядке, хвалит он её.
Антон быстро привыкает: звонки и сообщения с инструкциями о стирке, уборке, расписании исчезают. Он справляется без труда, домашние дела не грузят его, дочери не раздражают, как мама после работы, уставшая. При этом Николька ценится в компании, её уважают коллеги и руководство, ей доверяют любые задачи. Компромисс в семье даёт ей возможность реализоваться как в личной, так и в профессиональной сфере, и она гордится собой, её карьерный рост ускоряется.
Ты сегодня поздно, ужин остывает, встречают её в прихожей Оксана и младшая Валя, а муж кивает. Она развязывает тот же шелковый платок, вспоминая, как день сливается в одну кучу дел. Нечаевых не будет?
Что? морщится Николька. Муж просто бесит.
Ты же говорила
Николька бросает презрительный взгляд на мужа, будто на подчинённого, пересекающего границы.
Я же сказала, в выходные!
Ты вроде про сегодня упомянула.
Антон, ты перестал меня слышать? добавляет она, проходя в большую комнату. Что за бардак? Почему ты не переодел Валю? Штору кто зацепил? она бросает взгляд на окно, дергает штору. Снова мячом в квартире играли? На улице нельзя?
Антон, Оксана и Валя стоят, не зная, что ответить, ведь, по их мнению, они ничего плохого не сделали.
Это так ты гостей ждал?! указывает Николька на беспорядок.
У них тоже дети, поймут, мы просто играли.
Блин, Антон! Посмотри, во что ты превратился: небритый, растянутая майка, пустой взгляд.
Антон, всё ещё в шутливом настроении, подмигивает дочерям: «мама шутит, она устала», стараясь не реагировать на провокации жены.
Пойдём на кухню, накормим тебя. Умолела? ласково спрашивает он.
Да! Меня бесит твоё отношение! Неужели так сложно сделать то, что сказано? Даже тупой справился бы. Зарабатываешь, а дома со шваброй и грязными тарелками не справляешься.
Гнев вспыхивает на лице Антона, но он не хочет спорить при детях. Николька идёт к плите и придирается:
Ты заказал ужин, а обо мне не подумал? Я не люблю острое, жирное. Сделай мне чай, раз уж я голодна.
Сделай сама! отвечает он, поднимая младшую на спину, старшую держит одной рукой, будто пушинку. Пойдём чистить зубы, уже поздно, спать пора. Завтра в садик и в школу. Кстати, у Вали была фотосессия на прошлой неделе, я говорил, фотографии на камине уже два дня, ты не заметила.
Они уходят, смехом шипя. В ванной несколько минут звучит детский гомон, слышен плеск воды. Затем дверь в детскую закрывается, наступает тишина. Через десять минут Антон возвращается на кухню. Николька всё ещё сидит за столом, глотая обиду, вместо горячего чая муж её не понимает.
Успокоилась? спрашивает он. Что случилось? На работе проблемы?
Нет! На работе всё отлично, а дома
Николька, ты перебарщиваешь! наклоняется к ней Антон, строго глядя в глаза. Я не твой помощник, не секретарь, не подчинённый. Я никогда не упрекал тебя в мелочах, когда ты была дома, хотя могли быть причины, но ты же не робот, могла чтото упустить не беда, сделаем вместе.
Тебе легко говорить! Я тогда и девочками занималась, и работала из дома. А теперь они подросли, всё понимают. Ты же говорил: посуду моет посудомойка, стирает стиральная машина, еду можно заказать, почему ты не можешь справиться с элементарными задачами? Почему?!
У Антона губы подёргивает от ярости, но он держит себя в руках.
В кого ты превратилась? Скуф, ничтожество, домашний управдом. Скоро и живот отрастёт.
Николька!
Не кричи, я слышу, о чём ты.
Антон, разозлившись, уходит в спальню. Когда жена приходит к нему, он, схватив подушку, направляется в зал, бросая последнюю реплику:
Завтра я возвращаюсь на работу! Найми себе другую помощницу по дому.
Слабак! Сдался изза грязных тарелок!
Он, подложив подушку под мышку, уходит в гостиную. Николька злилась, потом поняла, что Антону сейчас нельзя идти на работу, он не готов к этому. Она не пошла за ним ночью, утром извинилась, согласилась: ему пора, но не сразу, нужен человек, который будет забирать Валю, помогать по дому. Её «подожди немного» растянулось на три месяца, а домашний тон стал привычным. Она оставляла Антону список дел, а вечером проверяла их, и если хотя бы одно не выполнено, получало наказание и он, и девочки.
Завтра заберёшь Валю сама, ставит он её перед фактом.
А ты?
Не могу, мы с друзьями собираемся.
Офигеть! Я вкалываю до семивосьми, иногда до десяти, а ты с друзьями пиво пьёшь! Я тебя не отпускаю! У меня завтра планёрка в девятнадцать ноль.
Я тебе не отпрашиваюсь, а ставлю в известность. У тебя каждый день то планёрка, то ЧП.
Я сказала нет!
Антон выходит в прихожую, надевает куртку, обувается.
Куда ты? кричит в коридоре Николька, я тебя не отпускала!
Я не твой сотрудник и не домработница. Пока.
Он хлопает дверью, а Николька бросает ему резкие оскорбления.
В тот вечер Антон не возвращается домой. Утром Николька оставляет ему инструкции в сообщениях: что сделать, кого где забрать. Он не отвечает. Вечером, совсем неожиданно, звонит воспитательница детского сада, просит забрать Валю, она последняя. Николька бросает всё и мчится по всей Москве в сад, отправляя мужу гневные сообщения, но получает тишину. И этой ночью он не приходит.
Николька в ярости. Она не ревнует, не боится, что он уйдёт: кому он нужен? От таких, как она, не уходят. Но Антон продолжает молчать, а Николька лишь выплескивает негатив в сообщения. Пришлось привыкать к самостоятельной жизни, успевать, но за две недели она полностью выгорает, нервы на пределе, ночи без сна, начальство недовольно, няни отказываются, а работа требует всё больше.
Николька звонит мужу, требует вернуться.
Я заберу девочек в выходные, но дома не вернусь.
Ты совсем? Порадовало жить без напряга? Я тоже не собираюсь таскать твоих детей…
Я подаю на развод, бросает Антон и вешает трубку, зная, что Николька ничего вменяемого не скажет.
Она теряет дар речи, не верит, что он дошёл до такой подлости. Дети слышат, как она кричит в телефон, называют его ничтожеством.
Блин, как он это делает? спрашивает мама у Оксаны, доставая из машинки её белую школьную блузку. У неё один выходной, а нужно заниматься этим Как он выводит пятна? Я уже забыла.
Просто, мама, отвечает Оксана, вытаскивая из стиральной машины синий пакет: кислородный отбеливатель. Сначала замачивает в горячей воде, потом ставит в машину на сорок минут. Рубашки всегда белоснежные.
Волшебник!
Он много чего мыл этим порошком: мои кроссовки, пятна на платьях Вали.
А я хотела выбросить.
Оксана пожимает плечами. Мама разбирается с инструкцией, вспоминая, сколько мелочей дома надо делать, и сколько Антон делал, чтобы мелочи не отвлекали её от карьеры.
Они разводятся, Николька устанавливает график и чередование времени с детьми у неё и у папы. Антон попрежнему забирает младшую из сада, возит старшую куда нужно. Делает это спокойно, не слыша за спиной жалоб начальницы.
Мама, а папа больше не вернётся? спрашивает Оксана.
Куда он делся? Посидит у мамы и придёт. Кому он нужен, кроме нас? уверенно отвечает Николька.
Оксана молча уходит, понимая, что папа не вернётся, а мама уже не изменится.
Антон возвращается на прежнюю работу, через год после развода женится значит, понадобится швабра, думает Николька. Часто забирает девочек к себе на неделю, иногда на несколько. Ей всё устраивает.
Бесит лишь один факт: бывший муж ничтожество, без амбиций, быстро устроился и опять живёт неплохо. Она же успешна, умна, привлекательна, но ни один мужчина не задерживается после первой встречи. Так она начала копаться в себе, задаваясь вопросом: что со мной не так?
