Папа, больше не приходите к нам! Иначе мама сразу начинает плакать, а плакать будет до самого утра.
Я засну, проснусь, снова засну и проснусь, а она всё рыдает. Я спрашиваю: «Мама, почему ты плачешь? Изза папы?..»
А она отвечает, что не плачет, а просто сопит, у неё насморк. Я уже подрос, и знаю, что насморк не заставляет слёзы звучать как крик.
Отец Алексей Петрович сидел с дочкой Алёной за столиком в кафе «Трезвый Гусь» в Москве, размешивая микроскопическую чашку с уже остывшим кофе.
А Алёна даже к мороженому не прикоснулась: перед ней стояла вазашедевр разноцветные шарики, покрытые зелёным листочком и вишенкой, всё это залито шоколадом. Любая шестерёнкадевочка не устояла бы, но не Алёна: уже в прошлую пятницу она, кажется, приняла решение поговорить с папой серьёзно.
Папа долго молчал, а потом, наконец, произнёс:
Итак, что нам делать, дочурка? Не видеться совсем? Как же я тогда буду жить?..
Алёна морщила носик, такой же красивый, как у мамы чутьчуть картошкой, подумала, и ответила:
Нет, папа. Я тоже без тебя не справлюсь. Давай так: позвони маме и скажи, что каждый пятничный день будешь забирать меня из детского сада. Мы погуляем, если захочешь кофе или мороженого, можем и в кафе посидеть. Я расскажу тебе, как мы живём с мамой.
Потом, задумавшись, добавила через минуту:
А если захочешь увидеть маму, я буду каждую неделю снимать её на телефон и присылать тебе фотографии. Хочешь?
Отец, не глядя на дочь, слегка улыбнулся и кивнул:
Хорошо, так будем жить дальше, дорогая
Алёна вздохнула с облегчением, взяла своё мороженое. Но разговор ещё не закончился ей нужно было сказать самое главное. Когда от ярких шариков у неё под носом «усы» образовались, она лизнула их языком и вновь приняла серьёзный, почти взрослый вид.
Почти женщиной, которой уже придётся заботиться о своём мужчине, пусть даже и пожилом: у папы на прошлой неделе был день рождения. Алёна нарисовала ему открытку в садике, раскрасив огромную цифру «28».
Лицо девочки стало серьёзным, брови сдвинулись, и она произнесла:
Мне кажется, тебе уже пора жениться
И, с улыбкой, добавила:
Ты же ещё не так уж и стар
Папа оценил «жест доброй воли» дочери и ухмыльнулся:
Скажешь ещё «не так уж и стар»
Алёна с энтузиазмом продолжила:
Не так, не так! Вот, дядя Серёжа, который к маме уже дважды приходил, даже слегка лысый. Вот
Она показала пальцем на верхушку своего мягкого кудрявого волоса, потом, когда папа напрягся и резко посмотрел ей в глаза, она раскрыла мамин секрет.
Поэтому обе ладони притянула к губам, расширив глаза символ страха и растерянности.
Дядя Серёжа? Какой ещё дядя Серёжа частенько к вам наведывается? Это, что, мамин начальник? почти вслух, будто в всё кафе, сказал папа.
Я, папа, не знаю даже запнулась Алёна от такой бурной реакции. Может, и начальник. Он приходит, приносит конфеты и торт всем нам.
И ещё, Алёна взвешивала, стоит ли делиться такой тайной с отцом, тем более «неадекватным», маме цветы.
Папа, сцепив пальцы, что лежали на столе, долго смотрел на них. Алёна поняла, что сейчас он принимает важное в своей жизни решение.
И потому она, юная женщина, не торопила отца выводами. Она уже догадалась, что мужчины твёрдокоренные, и к правильным решениям их нужно подталкивать. А кто же подталкивать должен, как не женщина, особенно одна из самых дорогих в его жизни?
Папа молчал, молчал и, наконец, собрался с духом. Шумно вздохнул, поднял голову и сказал Если бы Алёна была чуть постарше, она бы поняла, что его тон напоминает тот, с которым Отелло задавал свой трагический вопрос Дездемоне.
Но пока она о великих романах не слышала, лишь набирала жизненный опыт, живя среди людей и наблюдая, как они радостно и иногда мучительно переживают мелочи.
И тогда папа произнёс:
Пойдём, дочурка. Уже поздно, я отвезу тебя домой, а потом поговорю с мамой.
О чём именно он собирался говорить, Алёна не спросила, но поняла, что это важно, и быстро доела мороженое.
Потом осознала, что то, к чему папа решился, важнее любого вкусного мороженого, и, почти храбро, втыкнула ложку в стол, сползла со стула, вытерла губы тыльной стороной ладони, сопнула носом и, глядя прямо в папу, сказала:
Я готова. Пойдём
Домой они не шли, а почти мчались. Точнее, мчался папа, а Алёна, держась за руку, выглядела, словно прапор.
Когда они вломились в подъезд, двери лифта медленно захлопнулись, унося вверх соседку. Папа слегка смутился, глянул на Алёну, а та, посмотрев вверх, спросила:
Ну? И чего мы стоим? Кого ждём? У нас же всего седьмой этаж
Папа подхватил дочку на руки и бросился по лестнице наверх.
Когда мама наконец открыла дверь, папа сразу же выдал её:
Ты не можешь так поступать! Какой ещё Серёжа? Я люблю тебя, и у нас есть Алёна
Он, не отпуская дочь, обнял маму. Алёна обняла их обоих за шею и закрыла глаза потому что взрослые целовались.
Вот так иногда в жизни происходит: двоих неуклюжих взрослых спасает маленькая девочка, которая их любит, а они любят её и друг друга, но всё ещё хранят гордость и обиды
Пишите в комментариях, что вы об этом думаете, и ставьте лайки.
