Дом дедушки, построенный ещё в годы колхозных тяжестей, встретил меня, Василису, давний аромат сырости и гнетущей тишины. Я распахнула тяжёлые окна настежь, впустив майское солнце и аромат сирени, которую дед вёл в саду. Прошёл месяц с тех пор, как Михаил Петрович, мой дед, скончался, и лишь сейчас я нашла в себе силы приехать в село Чернушка, где он жил, и расправиться с его вещами.
Михаил Петрович стал для меня больше, чем просто дед. После преждевременной гибели родителей именно он стал мне семьёй, воспитал, наставил на путь. Последние годы мы встречались редко я работала в областном центре Кирове, суетились будни, а времени всегда не хватало. Стоя в гостиной, где каждая полка напоминала о нём, я упрекала себя за упущенные дни.
Звонок прервал задумчивость.
Васёчка, уже начала разбирать? голос тети Галины звучал необычно ласково. Мы с дядей Владиком приедем завтра, поможем с мебелью. Пока ничего ценного не трогай, ладно?
Конечно, тётя Галя, ответила я, глядя на дедушкин сервант, заставленный морскими ракушками. Я только вещи разбираю, документы.
Вот и славно. После оглашения завещания всё стало так неловко Не обижайся, что дед оставил тебе лишь книги и пианино. Он хотел всё распределить справедливо.
Я сжала губы. Нотариус, зачитав завещание, разделил дом и основное имущество между детьми тётей Галиной и дядей Владимиром. Мне достались лишь книги, старое пианино и именные часы вещички дорогие сердцу, но без особой материальной ценности.
Всё в порядке, тётя Галя. Мне и так ничего не нужно, сказал я.
Правильно! У тебя своя жизнь, своя квартира. А нам с Владиком деревенский дом пригодится дачный сезон приближается. До завтра!
Я положила трубку и тяжело выдохнула. Дед часто говорил, что дом будет моим. «Кому ещё его отдать, если не тебе, внучка? Ты одна поймёшь, что значит родные стены», вспоминала я его слова. Видимо, в последний момент он изменил решение. Какое его право.
Весь день я провела, перебирая книги. Каждый том хранил память: сборник сказок в потёртой обложке, который дед читал перед сном, учебники, по которым он, будучи учителем, помогал мне с математикой. Среди страниц были сухие цветы, старые фотографии, записки его аккуратным почерком.
К вечеру я дошла до его кабинета. Маленькая комната с массивным письменным столом и стеллажами до потолка всегда была для меня особой. В детстве дед не пускал туда без стука «творческая лаборатория», шутиил он. Здесь Михаил Петрович писал мемуары, вел дневники, разбирал архивы.
Я бережно перерывала папки с рукописями, пожелтевшие конверты. В нижнем ящике стола нашла стопку писем, перевязанных бечёвкой письма моей бабушки, которой я никогда не знала. Рядом лежал потертый кожаный ежедневник. Открыв его, я увидела запись, датированную прошлым годом: «Позвонить С. П. насчёт нового завещания. Старое уничтожить».
Сердце пропустило удар. Новое завещание? На заседании нотариус Сергей Петрович представил лишь один документ.
Продолжая поиски, я нашла в секретере под стопкой старых газет конверт с надписью: «Завещание. Копия. Оригинал у нотариуса С. П.» Дата месяц до смерти деда.
Трепеща руками, я достала документ и начала читать. В нём Михаил Петрович оставлял весь дом, участок и ценные вещи мне, Василисе. Детям Галине и Владимиру полагались денежные компенсации.
«Это решение продиктовано не предпочтением одного наследника другому, писал дед, а желанием сохранить целостность родового гнезда. Я уверен, ты, Василиса, ценишь этот дом не как имущество, а как средоточие семейной истории. Сохрани его для будущих поколений», гласил текст.
Я опустилась в дедушкин кресло, не веря прочитанному. Почему второе завещание не представили? Знал ли о нём нотариус? Что теперь делать?
Ночь прошла без сна. Я ворочалась на старой кровати, обдумывая варианты. Предъявить завещание значит вызвать громкой скандал. Тётя Галина и дядя Владимир уже строили планы на дом, делили участок. Они редко навещали отца, но имели свои интересы. Было ли у них меньше прав?
Утром, едва успев выпить крепкий чай, я услышала звук подъезжающей машины. Тётя Галина вошла первой, заполняя пространство громким голосом.
Васёчка, мы с Клавдикой приехали, кивнула она в сторону дочери, которая недовольным видом блуждала у входа. Посмотрим, что можно забрать сразу. Владик потом приедет с грузчиками.
Здравствуйте, я улыбнулась натянутой улыбкой. Я ещё не всё разобрала
Ничего, поможем! Галя уже шла по комнатам, оценивая мебель. Этот сервант я заберу, а комод из спальни. Ты не против, Клавдия?
Клавдия пожала плечами:
Мне всё равно, мама. Я только за дедушкой коллекцию монет приехала, ты обещала.
Конечно, конечно! А где же отцовская нумизматическая коллекция? Он собирал её всю жизнь, знаешь ли. Клавдия, на память.
Во мне вспыхнуло возмущение. Коллекция монет была гордостью деда; он показывал каждую новую монету, рассказывал её историю. И теперь её планировали отдать Клавдии, которая лишь пришла на похороны с недовольным видом.
Тётя Галя, осторожно начала я, вы общались с нотариусом после оглашения завещания?
Галина замерла, резко обернувшись:
С Сергеем Петровичем? Нет, а что?
Мне кажется, что-то не так с завещанием, вложила я.
Что именно? прищурилась тётя.
Я нашла упоминание о другом, более позднем завещании, сказала я, показывая копию.
В комнате повисла тяжёлая тишина. Клавдия отложила взгляд от серванта и обернулась.
Что за глупости? воскликнула Галя, её голос дрогнул. Было одно завещание, его и зачитали.
Я думаю, нам стоит позвонить Сергею Петровичу, твёрдо сказала я. У меня копия другого документа.
Галя побледнела:
Василиса, зачем ворошить? Отец уже всё распределил, справедливо. Тебе достались самые дорогие вещи книги, пианино. Он же знал, как ты любишь музыку.
Дело не в вещах, ответила я. Дело в последней воле деда. Если он изменил решение, мы должны его уважать.
Изменил? горько усмехнулась Галя. Да он всю жизнь только о тебе думал! Почему он всегда ставил тебя выше своих детей? Мы же чужие ему?
Я растерялась от её всплеска.
Я никогда не просила особого отношения
Конечно, не просила! Ты просто была рядом, всегда. А у нас своя жизнь, свои заботы. Мы не могли постоянно сидеть с ним.
Мама, успокойся, вмешалась Клавдия. Если есть другое завещание, пусть юристы разберутся.
В дверях открылся вход, и в комнату вошёл дядя Владимир крупный мужчина с лицом, удивительно похожим на дедово.
О чём спорите? спросил он, осматривая напряжённые лица.
Василиса нашла ещё одно завещание, вырвала Галя. Говорит, отец всё ей оставил.
Владимир медленно прошёл к столу и сев в кресло, спросил:
Правду нашли?
В его голосе не было удивления, лишь усталость. Я посмотрела на него:
Вы знали о нём?
Владимир выдохнул:
Отец говорил, что хочет изменить завещание. Сказал, что дом должен остаться целым, а не делиться. Что только ты его понастоящему любишь.
И ты молчал?! воскликнула Галя. Предатель!
Не кричи, Галя, ответил он. Я не знал, оформил ли он новое завещание, или просто собирался. А разница? Дом старый, требует ухода. Нам с тобой он нужен лишь как актив, который можно продать. А тебе как память.
Значит, ты на её стороне? всплеснула Галя. Чудесно! Отдадим всё девочке, а сами останемся с носом!
Мам, хватит, вздохнула Клавдия. Дядя прав. Зачем нам этот дом? Ты же говорила, что хочешь продать его и купить квартиру в городе.
Я слушала их обмен репликами, чувствуя странное отстранение. Они говорили о доме как о вещи, а для меня он был целым миром запахами, звуками, воспоминаниями.
Предлагаю следующее, сказала я. Позвоним Сергею Петровичу, выясним, что с завещаниями. Если последняя воля действительно такова, я, как законная наследница дома, готова выплатить вам компенсацию за ваши доли, со временем, конечно.
Какую компенсацию? фыркнула Галя. На твою зарплату библиотекаря?
Я могу взять кредит. Или продать свою квартиру, ответила я.
Мам, хватит, вмешалась Клавдия. Давайте просто позвоним нотариусу.
Сергей Петрович согласился приехать немедленно. Через час пожилой мужчина с портфелем уже сидел за столом в гостиной, внимательно глядя на всех.
Вы обнаружили второе завещание, констатировал он, выслушав меня. Могу я посмотреть копию?
Я протянула ему документ. Нотариус изучил его, сверил даты и подписи.
Да, это подлинная копия, сказал он. Михаил Петрович действительно составил новое завещание незадолго до смерти.
Почему вы его не представили? возмутилась Галя.
Сергей снял очки, устало потер переносицу:
За неделю до смерти ваш отец позвонил мне и сказал, что хочет отменить предыдущее завещание. Он назначил встречу, но не дожил до неё.
Значит, последним его желанием было вернуться к первому варианту? уточнил Владимир.
Не могу утверждать наверняка, осторожно ответил нотариус. Он не объяснил причин, лишь сказал, что не хочет раздорa в семье.
Слова вызвали слёзы. Дед до последнего думал о нас, о наших отношениях, даже ценой собственных желаний.
Юридически, продолжил Сергей, действительным считается последнее завещание, которое не было официально аннулировано. То есть то, которое оставляет дом мне, Василисе. Но
Что «но»? прервала Галя.
Но если вы начнёте оспаривать его, дело может затянуться на годы, и выиграют только юристы, предупредил нотариус.
Комната погрузилась в глухую тишину. Я посмотрела в окно на старую яблоню, посаженную дедом ещё до моего рождения. Каждую весну она цвела белыми цветами, наполняя сад ароматом. Дед говорил: «Пока цветёт яблоня живёт дом».
Я не буду предъявлять второе завещание, вдруг сказала я, поворачиваясь к родственникам. Пусть всё остаётся как есть.
Что? удивилась Клавдия. Ты отказываешься от дома?
Нет, кивнула я. Предлагаю другое решение. Дом остаётся в общей собственности. Никто его не продаёт. Я буду здесь жить, поддерживать его в порядке. Вы сможете приезжать в любое время летом, на выходные, к праздникам. Как в настоящий семейный дом.
Но зачем тебе это? недоумевала Галя. Зачем делиться, если по закону всё может быть твоим?
Потому что дед хотел, чтобы мы были семьёй, ответила я просто. Он боялся, что наследство нас поссорит, и был готов изменить свою последнюю волю ради этого. Я хочу уважить его желание.
Владимир долго смотрел на меня, потом кивнул:
Я согласен. Это правильно.
Галя колебалась дольше, её лицо отражало внутреннюю борьбу: желать материальной выгоды против смутного чувства, что я предлагаю нечто более ценное.
Кто будет платить за содержание дома? За ремонт? спросила она.
Я возьму основные расходы на себя, ответила я. Вы будете приезжать в ухоженный дом. Единственное условие никто не будет требовать продажи. Никогда.
А если мне срочно понадобятся деньги? не сдавалась Галя.
Тогда я выкупаю твою долю, спокойно сказала я. По частям, со временем. Но дом останется домом.
Клавдия рассмеялась:
Дед бы одобрил такое решение. Он всегда говорил, что ты самая мудрая из нас.
Сергей Петрович наблюдал за нами:
Я могу оформить соответствующее соглашение, если вы решите действовать так. Это будет юридически чисто и в духе желания Михаила Петровича.
К вечеру, когда все документы были согласованы, а напряжение спало, мы сидели на веранде с чаем, вспоминая прошлое. Владимир рассказывал, как они с отцом строили эту веранду, Галя вспоминала мамин пирог, Клавдия смеялась над историями из дедушкиного детства.
Я смотрела на них и понимала, что нашла гораздо больше, чем потеряла. Не просто дом или имущество я вернула семью. И если для этого пришлось пойти на компромисс, так тому и быть.
Когда родственники уехали, я вышла в сад. Яблоня цвела, осыпая землю белыми лепестками, гдето в вышине щебетали птицы. Дом жил.
Спасибо, дед, мысленно произнесла я, глядя в небо. Я поняла твой урок. Настоящее наследство не в стенах и вещах, а в людях, которые помнят и любят друг друга.
Я спрятала в карман листок копию второго завещания. Может, когданибудь покажу его своим детям, расскажу эту историю. Но сейчас важнее сохранить то, что действительно ценно: родной дом, семейнуюИ спустя годы, когда внуки опять собирались под яблоней, я тихо шепнула ветвям: «Мы сохранили то, что действительно ценно».
