Слезы счастья
Коридор больницы был залит ослепительным полуденным светом, будто солнце решило пройти сквозь окна, а не над ними. Аглая на мгновение прищурилась, и когда глаза вновь открылись, её сердце сначала замерло, а потом зашвырнуло в бешеный скачок.
Впереди шёл он её муж. Тот, чью улыбку она помнила до мельчайших морщинок у глаз. Но в реальности его три года уже не было в этом мире.
«Вот и призраки снова пришли», пронеслось в её голове, и она сжимает ручку сумки, пытаясь вырваться из сладкой иллюзии.
Он приближался, и было очевидно, что лицо, рост, походка почти точьв-точь её любимого. Только взгляд стал более строгим, сдержанным, но всё равно фиксировал её, будто тоже увидел полупрозрачную фигуру.
Горячий румянец разлился по щекам Аглаи. Смущённо опустив глаза, она прошмыгнула мимо в палату к тёте. Так случилось, что у неё никого кроме Аглаи не было, а после операции требовался особый уход.
Следующая встреча с «призраком» произошла в перевязочной.
Аглая тащила пустую каталку, когда заметила его в белом халате, шепотом обсуждающего чтото с медсестрой. Когда скрип её колёс прервал тишину, он поднял голову и застыл. Его взгляд был тем же прямым, изучающим, как вчера.
Доктор Савельев, прозвучала звонкая реплика медсестры, разрывая неловкое ожидание. Всё?
Да, спасибо, кивнул он, но глаза всё ещё были устремлены в Аглаю.
Покраснев от смущения, она бросилась дальше, чувствуя себя глупой школьницей.
Дни в больнице текли томно, а взгляды скрещивались в коридорах снова и снова. Каждый раз, когда Аглая встречала его, в груди поднималась детская радость, как будто мир вновь дарил ей первые сладкие ощущения. Доктор иногда заходил в палату к тёте, всегда вежливый и профессиональный, но его взгляд задерживался на Аглае чуть дольше нужного.
Однажды вечером, когда сын Вовка должен был прийти на ночное дежурство, Аглая вышла в холл попить воды. У окна стоял доктор Савельев, глядя на темнеющий мегаполис, будто пытаясь уловить последнюю искру дня.
Ваш сын? тихо спросил он, повернувшись. Молодой человек, который навещает Анну Петровну?
Да, кивнула Аглая, удивлённая тем, что он знает имя её тёщи. Вовка. Он у меня слегка балбес, но золотой, заботливый.
Врач улыбнулся, и эта улыбка была до боли знакомой.
Он вас очень любит. Видно это в глазах.
В груди у Аглои вспыхнула давно забытая дрожь. Тело стареет, а ощущения остаются свежими, как в юности.
Да уж, смущённо потупилась она. Только не говорите ему это, он зазнается.
Он рассмеялся, и звук его смеха был тёплым и живым.
Меня зовут Алексей. Алексей Савельев.
Мария, ответила она, хотя сама уже была уже не Маша, а Аглая.
В тот момент в холл вбежал Вовка, размахивая пакетом с пирожками.
Мам, привет! Доктор! Как обещал, гостинец принес! Не обессудьте, с капустой остались.
Алексей взял пирожок с благодарностью, и Аглая поймала его быстрый, оценивающий взгляд, будто он уже видел её в своих снах.
На следующий день медсестры шепотом сообщили, что доктор Савельев заболел и ушёл на больничный. В душе Аглои чтото упало. «Значит, не судьба», подумала она с горькой обречённостью. «Всё, как должно быть. Может, и к лучшему: нет неловкости прощания, только приятные воспоминания».
Тёщу выписали через три дня. Собирая вещи, Аглая пыталась не думать о пустоте за стенами больницы. Она прощалась не только с этим местом, но и с призраком возможности, который так и не воплотился.
Вовка, погружая вещи в машину, вдруг сказал:
Знаешь, доктор Савельев вдовец. Жена погибла в аварии три года назад.
Аглая замерла, как вкопанная. Три года. Совпадение? Судьба?
Откуда ты знаешь? тихо спросила она.
Мы с ним за пирожками разговорились, пожал плечами Вовка. Он про папу спрашивал, очень вежливо. Видно было, что человек одинокий. И на тебя смотрит не как врач.
Молча сев в машину, Аглая ощутила, как в сердце вновь зажглась надежда.
Дома её ждала тишина. Она заварила чай, села у окна и взглянула на знакомый двор. Внезапно её взгляд упал на конверт, лежащий на столе, о котором она ничего не помнила.
В конверте была открытка с изображением старой больницы, похожей на ту, откуда они только что уехали. Дрожащими пальцами она раскрыла её.
«Мария,
Понимаю, что всё это звучит безумием. Очень жалею, что заболел и не смог попрощаться. Но я не могу позволить вам просто исчезнуть. Три года назад я потерял свою любовь. Когда увидел вас в коридоре, мне показалось, что солнце встаёт второй раз за один день.
Я не ваш муж. Я другой человек, со своей болью и своей историей. Возможно, наши истории могли бы продолжиться?
Если это не кажется вам полной абсурдностью, я буду завтра в пять вечера в кафе «Грани», напротив парка.
С надеждой, Алексей».
Слезы вырвались из глаз Аглои слёзы счастья. Она уже не была одинока в этом чувстве; ктото чувствовал то же самое и осмеливался сделать шаг, о котором ей страшно было даже думать.
На следующий день, в половине пятого, она стояла перед зеркалом, нервно поправляя платье.
Мам, ты прекрасно выглядишь! крикнул из кухни Вовка. Только не перебарщивай с вопросами о прошлом, ладно? Будущее важнее.
Она улыбнулась.
Кафе «Грани» было уютным, пахло свежей выпечкой. Алексей уже сидел у окна, напряжённо всматриваясь в меню. Увидев её в дверях, он встал, и на его лице засияла та самая знакомая, но одновременно новая улыбка.
Я боялся, что вы не придёте, сказал он, подвигая ей стул.
Я боялась, что вы пожалеете о письме, призналась Аглая, садясь.
Ни секунды, покачал головой Алексей. Его глаза были серьёзны. Знаете, когда я впервые увидел вас это было как чудо, напоминание, что жизнь не заканчивается.
У меня было то же самое, тихо ответила она. Как будто из прошлого подул тёплый ветер, но это было не прошлое, а нечто новое.
Он протянул руку через стол, и она взяла её. Его ладонь была тёплой.
Давайте попробуем, Мария, сказал он. Не спеша. Просто давайте попытаться быть счастливыми.
И глядя в его глаза глаза человека, прошедшего через ту же боль, но не утратившего надежду она кивнула. Впервые за долгие три года она почувствовала не грусть по ушедшему, а радостное, трепетное ожидание того, что будет. Это был её счастливый финал, который оказался лишь началом новой истории.
