12 мая 2025г., записка в дневнике
Выбрал работу, а не меня
Ты ты Слышишь меня? Я просто не могу поверить! Твоя бесконечная работа, срочные звонки, очередные командировки! Василиса бросила чашку со стола; она разлетелась по стене, крошки кофе разбрizглись по полу, словно конфетти.
Хватит паниковать, не будь как ребёнок! Серёжа произнёс спокойно, и мне стало только хуже. Внутри всё бурлило, а он стоял, как статуя. Я не могу отменить эту командировку, поверь. Всё решает повышение.
Повышение?! она почти задохнулась от ярости. Твоё повышение всегда ставило меня в тень! Ты пропустил выпускной Веры, не позвонил в мой юбилей, хотя я напоминала за неделю! А теперь у Миши операция через два дня, а ты уже в Новосибирск летишь!
В Москву, вырвал Серёжа, сразу же зацепив язык. Как будто и в Сочи!
Вот ещё! она вскричала, размахивая руками. Ты не будешь рядом, когда ребёнку сделают наркоз! Когда он будет в ужасе, а я буду дрожать как лист на ветру! Всё изза твоей бумажки с подписью!
Серёжа выдохнул, провёл ладонью по лицу. Под глазами тени, густая щетина, но взгляд твёрдый, как всегда.
Это не просто контракт Это шанс стать финансовым директором, о чём я мечтал двадцать лет. Операция у Миши обычная миндалины, никакой опухоли.
А вдруг осложнения? воскликнула Василиса, впивая ногти в ладони. Что тогда?
Ничего не будет, отмахнулся он. Я лично поговорил с врачом.
Если всё же будет? она уже перебирала варианты.
Сядь! он поднял плечами. Если случится, сразу летим первым рейсом, как в тот раз, когда у Веры аппендицит резали.
Дада, помню! она ухмыльнулась ядовито. Прибыл через восемь часов, а врачи уже разошлись, а ты герой с трибуны!
Серёжа кивнул головой:
Я не резиновый, я не могу разорваться. Я пашу, как черт, чтобы всё у вас было. Ты помнишь, как я жаловался на новую квартиру? «Передвинемся, соседи шумят, двор грязный, метро далеко»
Лучше бы в хрущёвке жили! возразила она. Но с мужем, который хоть иногда видит своих детей, а не только в воскресенье!
Серёжа упал на стул, почти сместив его своей тяжестью:
Мы же договаривались: ты дома, дети, уют, а я на работе рука отрываю, деньги в дом вожу. Что изменилось?
В этот момент дверь захлопнулась, и в прихожей раздался шум детских рюкзаков.
Договоримся позже, пробурчала Василиса, пробегая к выходу с натянутой улыбкой, от которой щёки сжались.
Я открыл ноутбук, к вечеру надо доделать презентацию, а в голове туман, ни одной чёткой мысли.
Вечером, когда малыши уже спали, я сидел за столом и листал телефон. Двадцать два года брака, а наши отношения стали похожи на бухгалтерскую таблицу: доходы, расходы, активы, пассивы. Когда стало так тяжело?
Кофе? спросила Василиса, не отводя взгляда.
Буду, ответил я. Нужно поговорить.
О чём? она включила чайник. Всё уже ясно. Ты уезжаешь послезавтра, а мы с Мишей поедем в больницу одни.
Я подошёл, положил руки ей на плечи:
Понимаю, тебе тяжело, но это важно для меня.
Важнее нас? она повернулась, в её глазах я увидел усталость, а не гнев.
Всё для вас, тихо сказал я. Всё, что делаю, ради вас.
Нет, Серёжа, она качала головой. Это всё для тебя: твоего самолюбия, карьеры. Мы с детьми уже на втором плане.
Неправда, попытался возразить я.
Правда. Когда Миша говорил об операции, он сказал: «Хорошо, что папа в командировке, иначе бы нервничал изза пропущенной работы». Ему одиннадцать, а он уже подстраивается под мой график.
Я стоял, без слов.
И Катя вчера спросила, придёшь ли ты на её выпускной из института. Не потому, что хочет меня увидеть, а потому, что боится, что я опять исчезну изза «важных дел».
Постараюсь, пробормотал я.
«Постараюсь», отозвалась она. Всегда «постараюсь». А помнишь, когда я выкидыш пережила? Десять лет назад, ты прилетел через два дня, а меня уже выписали.
У меня были переговоры в Китае, начал я объяснять.
Именно, кивнула она. У тебя переговоры, а у меня умер ребёнок, и я была одна.
Она отвернулась, занялась кофе, отмеряя зёрна в чашку.
Ты никогда об этом не говорила, тихо сказал я.
И что бы это изменило? она пожала плечами. Ты бы извинился, пообещал, что больше так не будет, а в следующий раз снова выбрал бы работу.
Я сжатием пальцев приложил руку к переносице:
Может, тебе стоит поговорить с психологом.
Конечно, усмехнулась она. Проблема во мне, а не в том, что муж превратился в кормильца, а в том, что я не воспринимаю это позитивно?
Я не это имел в виду, покачал я головой. Ты слишком драматизируешь.
Драматизирую? она резко развернулась. Когда в последний раз была на родительском собрании? Знаешь, кто у Миши классный учитель? Какая у Кати дипломная работа?
Я молчал.
Ты упускаешь нашу жизнь, Серёжа, поставила передо мной чашку с кофе и села напротив. И продолжаешь упускать.
Я попробовал кофе, но он оказался слишком крепким, как и всё наше общение в последнее время.
Я могу взять отпуск летом, предложил я. Поедем всей семьёй.
Катя уезжает к друзьям в Сочи, напомнила она. А Миша записался в футбольный лагерь.
Ты могла бы предупредить меня раньше! впервые в голосе прозвучало раздражение.
Я предупреждала дважды. Ты сказал «хорошо, планируйте, потом посмотрим». Мы и спланировали.
Я потёр глаза:
Прости, я не помню.
Знаешь, что самое страшное? сказала она, глядя сквозь меня. Что без тебя мне легче. Когда ты дома, я постоянно надеюсь, что ты будешь с нами душой, а не лишь финансовым столпом, и каждый раз разочаровываюсь.
Что ты от меня хочешь? спросил я. Чтобы я отказался от повышения? Уволился?
Хочу отца, а не поставщика, она ответила. Хочу мужа, а не соседа, который иногда ночует в квартире.
Не могу бросить карьеру в пятнадцатьдесят, твёрдо сказал я. Слишком поздно начинать с нуля.
Никто не требует бросать, она ответила. Нужно лишь найти баланс.
Я пытаюсь! я повысил голос, но тут же смолчал, вспомнив спящих детей. Я действительно пытаюсь, но моя должность
Твоя должность, зарплата, ответственность перебила её. Я знаю эту песню наизусть. Дети растут, а ты их не видишь. И меня тоже.
Ты несправедлива, качал я головой. Я всегда старался проводить выходные с семьёй, когда не было срочных дел.
Когда не было срочных дел? уточнила она. Что происходило раз в месяц?
Тишина. За окном гудели машины, в квартире слышалось лишь тикание часов и гудок холодильника.
Я не могу отменить командировку, наконец сказал я. Но попрошу перенести её на день позже, чтобы отвезти Мишу в больницу.
Ты уже купил билеты? напомнила она.
Поменяю, решительно сказал я. И буду звонить каждый час, пока не услышал, что операция прошла успешно.
Думаешь, этого достаточно? она усмехнулась.
Нет, честно ответил я. Но это начало. Не хочу вас потерять.
Ты уже почти потерял, тихо произнесла она. И я не знаю, можно ли это исправить.
Больничный коридор гудел голосами и топотом ног. Василиса сидела у двери операционной, теребя ремешок сумки. Миша уже более часа внутри, хотя врач обещал максимум сорок минут.
Рядом была Катя, уткнувшаяся в телефон, но время от времени бросающая тревожный взгляд на двери.
Где папа? спросила она. Ты же в командировке.
Да, но обещал позвонить.
Я посмотрел на часы:
Сейчас у него важная встреча, наверное, забыл.
Как обычно, пробормотала она.
Внезапно открылся вход в операционную, вышел хирург в зелёной маске.
Всё прошло успешно, сказал он, улыбаясь. Мальчик в реанимации, но вскоре перебудет в палату. Через час можно будет навещать.
Спасибо, доктор, почувствовала я, как напряжение спадает, и на глаза наворачиваются слёзы радости.
Катя крепко сжала мою руку.
Нужно позвонить папе, сказала она.
Да, я достала телефон, но услышав голосовую почту, написала сообщение: «Операция прошла, Миша в реанимации, всё в порядке». Ответа не последовало.
Через полчаса Катя спросила:
Мам, вы с папой разводитесь?
С чего ты взяла? ответила я. Мы просто переживаем сложный период, но любим друг друга.
Вика из соседнего класса говорила то же, добавила она. А её родители развелись.
Я спросила её, как она себя ощущает.
Не знаю. Странно. Будет грустно, если папа уйдёт, но он почти дома не бывает, так что, может, и не изменится.
Никто никуда не уходит, твёрдо сказала я, хотя в душе уже не была уверена.
Телефон завибрировал: сообщение от Сергея: «Извини, был на совещании. Как Миша? Когда можно навестить?»
Папа написал? спросила Катя.
Спрашивает, как Миша, ответила я, отправив короткое: «Через полчаса можно, видеосвязь?»
Конечно, пришёл ответ. Как только освобожусь.
Я положила телефон, вздохнула.
Он занят, да? спросила Катя.
Перезвонит, когда будет свободен, ответила я. Ты же знаешь папу.
Знаю, Катя помолчала. Мам, помнишь, как ездили в Сочи, когда было девять?
Конечно, помню, улыбнулась я. Ты каждый день мороженое ел, а Миша тогда был маленьким.
Папа тогда был с нами всю неделю, продолжила она. Мы ходили в дельфинарий, катались на катере, даже в горы поднимались. Почему теперь так?
Не знаю, милая, честно ответила я. Всё изменилось.
К худшему, вздохнула она. Папа всегда занят.
Вернувшись домой, я снял обувь, поставил сумку на тумбочку, пошёл на кухню, налил себе воды и сел у окна. Вдруг телефон зазвонил: на экране Сергей.
Привет, голос был усталым. Как Миша?
Нормально, температура немного поднялась, но врач сказал, что всё в порядке. Катя с ним осталась.
Хорошо, что у него есть заботливая сестра, сказал он.
Да, согласилась я. Хорошо, что ктото о нём позаботился.
Неловкая пауза.
Аня, ты знаешь, я бы приехал, если бы мог, начал он. Но эта сделка
Я всё понимаю, перебила я. Не нужно объяснений.
Нужно, твёрдо сказал он. Ты думаешь, я выбрал работу, а не вас. Но это не так.
Как тогда? попросила я. Объясни.
Я запнулся. Не умею иначе. Я привык работать, и это стало частью меня.
А семья? спросила я.
Вы для меня всё, тихо сказал он. Гдето по дороге я потерял равновесие, стал уделять работе слишком много, а вам слишком мало. Я это понимаю, Аня, и хочу изменить.
Как? спросила я. Что предлагаешь?
Договорился с руководством, сказал он. Если получу должность, смогу делегировать задачи, будет больше свободного времени.
Если, повторила я. Всегда «если». А если нет?
Тогда подумаю о смене работы, решительно сказал он. Или сокрачу часы. Ты права, я пропустил слишком многое и не хочу упустить ещё больше.
Я молча слушала, а обещаний было уже слишком много, чтобы верить в них без оглядки.
Я люблю вас, сказал он. И детей. Хочу, чтобы мы были семьёй, а не просто людьми под одной крышей.
Я тоже этого хочу, ответила я. Но не уверена, получится ли.
Давай хотя бы попробуем, предложил он. Я обещаю стараться, реально.
Я посмотрела на фотографию на столе: мы все четверо на берегу Чёрного моря, улыбаемся. Пять лет назад.
Хорошо, наконец сказала я. Попробуем.
Спасибо, выдохнул он. Позвоню Мише перед сном и прилечу завтра после подписания.
Хорошо, кивнула я, хотя он не видел меня. Я передам Мише.
Повесив трубку, я долго сидела, глядя на снимок. Смогу ли мы изменить курс? Сможет ли Сергей действительно стать рядом, а не лишь в офисе, а я с детьми, ожидая лучшего?
Миша нарисовал большой серебристый самолёт с синими крыльями и чёрными иллюминаторами.
Смотри, это папин самолёт, сказал он, показывая рисунок. На нём папа к нам прилетит.
Красивый, улыбнулась я. Как твоё горИ когда он действительно прилетит, семья обретёт долгожданное спокойствие.
