Осенний вечер наполнял кухню золотистым светом, будто бы сам Пётр Иванович разлил на стол медовый рассвет. Аграфена стояла у окна, медленно помешивая чай серебряной ложкой, пока в парящей паре кружились её мысли. Последние недели ощущались чужеродными, как будто шесть чувств шептало о чёмто неладном. Сергей всё чаще задерживался на работе, говорил отрывисто, отводя взгляд, а вчера, сославшись на внезапную командировку, вовсе не вернулся домой.
Разговор её прервал звонок. На экране мигнула «Злата» лучшая подруга, с которой они переплетали судьбы с учёбы в педагогическом институте, уже двадцать лет тому назад.
Злата, нам нужно встретиться, голос звучал необычно серьёзно. Срочно. Можно к тебе зайти?
Конечно, ответила Аграфена, удивлённая настойчивостью. Сергея нет, будем говорить спокойно.
Немного помолчав, Злата прошептала:
Именно об этом я хочу поговорить.
Аграфена не придала этому особого значения. Они с Златой делились всем: радостями, горестями, мелкими победами. Именно Злата познакомила её с Сергеем на выпускном вечере института, и с тех пор прошло пятнадцать лет совместной жизни не без бурь, но, казалось, счастье всё же держало их вместе.
Когда в дверь постучали, Аграфена уже накрыла стол. Тёплые ватрушки с творогом, любимое лакомство Златы, пахли ванилью и домашним уютом.
Злата выглядела измождённой: тёмные круги под глазами, бледность, которой даже умелый макияж не мог скрыть, и нервозные движения говорили о глубокой тревоге.
Что случилось? спросила Аграфена, обнимая подругу и проводя её в кухню. На лице нет следов улыбки. Проблемы на работе?
Злата села, но к чаю не прикасалась, теребя салфетку, будто пытаясь собрать мысли.
Аграфена, я должна коечто тебе признаться, начала она, едва сдерживая голос.
Аграфена присела напротив, ободряюще улыбнулась:
Ты ведь знаешь, можешь рассказать мне всё, что угодно.
Злата подняла глаза, в которых смешались страх и вина.
Прости, но я беременна. От твоего мужа, вырвалось у неё в один миг, и она сразу же закрыла лицо руками.
Время будто застыло. Аграфена вслушивалась, не веря своим ушам. Это не шутка, не сон, не ошибка. Но всё, что было странным в последние месяцы, теперь встало в ряд: отстранённость Сергея, его постоянные задержки, напряжённость между ними
Что? произнесла она едва слышно.
Я знаю, это ужасно, Злата опустила руки, слёзы блеснули на щеках. Я никогда не хотела причинять тебе боль. Всё случилось случайно. На корпоративе в июне, помнишь? Когда ты заболела гриппом.
Аграфена вспомнила. Сергей вернулся под утро, радостный, с запахом дорогого бренди, рассказывал о конкурсах, о том, как начальство напилось и танцевало на столах. Она улыбалась, радуясь, что ему весело.
Это был один раз? спросила она, голосом, будто откудато чужим.
Злата отвернулась:
Нет. Потом мы встречались ещё несколько раз. Я предала твоё доверие, предала нашу дружбу.
А Сергей? Он в курсе ребёнка?
Да. Я сказала ему на прошлой неделе. Он в растерянности, говорит, что любит меня, но не может бросить ребёнка.
Аграфена подошла к окну. За стеклом шуршали жёлтые листья старого клена. Сколько раз она стояла у этого окна, готовя ужин, мечтая о детях, которые так и не появились? Сколько слёз проливала, сколько обследований переживала А теперь её муж станет отцом ребёнка её лучшей подруги.
Зачем ты мне это говоришь? спросила она, не оборачиваясь. Что ты ждёшь от меня?
Не знаю, тихо ответила Злата. Может, надеюсь на прощение, хотя понимаю, что его не заслуживаю. Я готова исчезнуть из вашей жизни. Если простишь Сергея, обещаю, что
Не надо, перебила Аграфена. Не говори того, чего не сможешь выполнить. У тебя будет его ребёнок, а вы теперь связаны навсегда.
Она посмотрела на Злату одновременно знакомую и чужую. Сколько тайн они делили, сколько вечеров провели в душевных разговорах. И всё время Аграфена думала, что знает её, как саму себя.
Я не знаю, что сказать, Злата. Мне нужно время, чтобы всё осмыслить. Пожалуйста, уйди.
Злата встала и, робко, подошла к Аграфене:
Аграфена, я
Просто уйди сейчас, прервала её она.
Когда дверь за Златой закрылась, Аграфена упала на пол кухни и разрыдалась. Всё, во что она верила, всё, чему доверяла, обрушилось в один момент. Любимый муж пятнадцать лет, подруга, которой доверяла как себе самой они предали её самым жестоким образом.
Сергей вернулся поздно, в темной гостиной не зажёг свет. Он щёлкнул выключателем, и, увидев жену в полумраке, остановился у двери.
Аграфена? Почему ты в темноте? Что случилось?
Она посмотрела на него, на того, кого знала всё пятнадцать лет, на каждую морщинку, на каждый голос. И отвечала простым: Злата приходила.
Сергей побледнел, рука с портфелем опустилась безвольно.
Что она тебе сказала?
Всё. Что она беременна от тебя. Что вы встречаетесь уже несколько месяцев.
Он прошёл в комнату и тяжело сел в кресло.
Аграфена, я не знаю, что сказать. Я виноват, это правда. Но это не то, что ты думаешь.
Что я должна думать, Сергей? её голос оставался странно спокойным. Что простые дружеские посиделки привели к беременности?
Нет, провёл рукой по лицу. Я не оправдываюсь. Всё началось на том корпоративе, мы выпили слишком много, потом было стыдно, решили забыть. Но вновь встретились, и всё повторилось.
И сколько это продолжалось?
Около трёх месяцев. Я понимаю, что нет оправдания, но ты должна знать: я никогда не планировал уходить от тебя. Это была слабость, глупость, но не любовь.
Что теперь? спросила Аграфена. Теперь у вас будет ребёнок. Тот самый ребёнок, о котором мы так мечтали, но не могли иметь.
Сергей вздрогнул:
Я знаю, как тебе больно. Мы столько лет пытались, столько надежд
Не говори об этом, резко оборвала её Аграфена. Не смей говорить о наших надеждах. Ты их разрушил.
Что ты хочешь, чтобы я сделал? спросил он тихо.
Что ты сам хочешь сделать?
Сергей прошёл по комнате, останавливаясь у окна:
Не знаю, Аграфена. Я люблю тебя, ты моя жена, мы столько лет вместе Но ребёнок я не могу отвернуться от него, не принять его существования.
Конечно, не можешь, кивнула Аграфена. И не должен. Это твой ребёнок, твоя кровь.
Но это не значит, что я хочу быть с Златой. Я её не люблю. Всё, что было между нами, ошибка, наваждение.
А она любит тебя?
Сергей замер:
Я не знаю. Мы никогда об этом открыто не говорили.
Вы вообще говорили о чёмто? горько усмехнулась Аграфена. Или только встречались для своих целей?
Пожалуйста, он попытался взять её за руку, но она отстранилась. Мы можем попытаться всё исправить. Я готов бороться, если ты дашь шанс.
Как я могу забыть, что гдето растёт твой ребёнок? Как каждый раз, глядя на Злату, я буду вспоминать предательство? Ты действительно считаешь, что можно просто перевернуть страницу?
Сергей опустил голову:
Не знаю. Но я готов попробовать, если ты позволишь.
Аграфена встала:
Мне надо подумать. И тебе тоже. Сегодня я переночую у сестры. Завтра обсудим всё.
Не уходи, он встал, дерзко. Давай решим сейчас.
Что решать? Ты уже выбрал, когда лёг в постель с моей лучшей подругой. Теперь живи с последствиями.
Квартира сестры встретила её теплом. Ирина, сестра, лишь обняла и сказала: «Оставайся, сколько нужно». Ночью Аграфена не сомкнула глаз. В памяти крутились отрывки прошлых лет, мечты о детях, визиты к врачам, где говорили о шансах и терпении. Всё это теперь разрушилось.
Утром позвонила Злата, голос её был надломлен:
Аграфена, мне нужно ещё раз поговорить. Я должна тебе коечто объяснить.
Что тут объяснять? устало ответила она. Всё уже ясно.
Нет, не всё. Пожалуйста, дай шанс. Я жду тебя в нашем кафе в час дня.
«Наше кафе» маленькая кофейня на углу парка, где они собирались каждую пятницу. Сколько тайн было рассказано за этими столиками, сколько радости и слёз И теперь предстояло ещё одно объяснение, самое тяжёлое.
Аграфена знала, что должна отказаться, но отчаянный голос Златы заставил её согласиться.
Кафе было почти пустым. Злата уже сидела за их обычным столиком у окна, перед ней стояла нетронутая чашка кофе. Увидев Аграфену, она резко встала, потом снова села, не зная, как вести себя.
Спасибо, что пришла, шепнула она.
Я слушаю, холодно ответила Аграфена. Что ты хочешь объяснить?
Злата глубоко вдохнула:
Я не заслуживаю твоего внимания, тем более прощения. Но я должна рассказать правду. Я я преследовала Сергея, подгоняла его к себе, завидовала твоему счастью. У тебя был любящий муж, красивый дом, интересная работа. Я же разведена, живу одна, мужчины не задерживаются рядом. Это разъедало меня изнутри.
И ты решила разрушить моё счастье?
Нет! Я просто когда вы с Сергеем поссорились, и ты не пошла, он был расстроен, пил, я утешала его, говорила, что ты его любишь. А потом случилось то, что случилось.
Она вспомнила ту пустяковую ссору, которой она даже не болела, просто была обижена.
И вы продолжали встречаться? спросила Аграфена.
Да, опустила глаза Злата. Он хотел всё закончить, говорил, что любит тебя, но я звонила, писала, находила поводы для встреч. Я знала его слабости, знала, как на него повлиять.
Зачем ты всё это говоришь?
Потому что Сергей любит тебя, просто сказала она. Он был со мной лишь заменой, суррогатом. Я знала это, но продолжала, потому что он был частью твоей жизни.
Аграфена молчала, пытаясь понять, возможно ли, что предательство имеет более глубокие корни, чем простая страсть.
А ребёнок? спросила она. Это тоже была часть твоего плана?
Нет, покачала головой Злата. Это случилось случайно. Я не планировала беременность, но когда узнала, решила сохранить ребёнка. Мне уже сорок три, это может быть последний шанс стать матерью.
Аграфена дрогнула. Сколько раз она сама думала о уходящем времени, о последнем шансе
Я не прошу тебя понять или простить меня, продолжала Злата. Я разрушила нашу дружбу, предала твоё доверие. Если ты сможешь простить Сергея он виноват, но не так, как ты думаешь. Он любит тебя, всегда любил только тебя.
Что будет с ребёнком? спросила Аграфена. Ты понимаешь, что если мы останемся вместе, он всё равно будет частью нашей жизни?
Я понимаю, кивнула Злата. Я не буду мешать вам, не стану требовать больше, чем полагается законом. Если ты не захочешь меня видеть я пойму, уйду в другой город.
Аграфена смотрела на подругу, которой знала двадцать лет, которая теперь носила ребёнка её мужа. Внутри неё бушевали ярость, боль, обида, всё смешалось в густой каше чувств.
Мне нужно время, наконец сказала она, вставая. Сейчас я не могу решить, что делать дальше.
Конечно, быстро ответила Злата. Я пойму. Только не вини Сергея слишком сильно. Вини меня.
Аграфена покинула кафе с тяжёлым сердцем, шла по парку, не замечая золотых листьев под ногами, не замечая синевы осеннего неба. В голове крутились обрывки фраз, воспоминаний, сомнений.
Что делать дальше? Сможет ли она простить Сергея? Смириться с тем, что у него будет ребёнок от другой женщины? Отпустить боль предательства и начать жить заново?
Она не знала. Но гдето глубоко внутри теплилась надежда: даже из самой тёмной ночи можно найти свет. Любовь, настоящая любовь, способна пережить такие испытания.
Вечером Аграфена вернулась домой. Сергей сидел в полутени гостиной, как и вчера, ожидая её. Они долго говорили о прошлом, о будущем, о боли и прощении, о доверии, которое придётся заново построить, о ребёнке, который появится, кем бы ни стали они.
К утру Аграфена поняла, что не готова отказываться от пятнадцати лет совместной жизни изза одной страшной ошибки. Путь к прощению будет долгим и трудным, но они решились идти им вместе.
Через неделю Аграфена позвонила Злате:
Нужно обсудить будущее, как мы будем жить дальше, втроём.
В трубке повисла пауза, затем тихо ответила подруга:
Спасибо, что не отвергла меня полностью.
Я не обещаю, что стану твоей подругой вновь, честно сказала Аграфена. Но ребёнок будет нуждаться в отце и матери. Я постараюсь найти в себе силы принять это.
Повесив трубку, она подошла к окну. За стеклом вальсировали золотые листья. Осень время прощания, подготовки к долгой зиме, но после каждой зимы приходит весна. Возможно, весной их жизнь зацветёт иначе, глубже, мудрее.
Время покажет, а пока каждый день шаг вперёд, с верой, что даже самая глубокая рана заживет, оставив лишь шрам, напоминание о прошлом, но не преграду будущему.
