Гостиная была тихой, лишь телевизор тихо гудел, да мой малыш всхлипывал у меня на руках. Я стояла в полумраке, укачивая Ваню, пытаясь успокоить его в сотый раз за эту ночь. Тело ныло, футболка пахла молоком и потом. Слезы подступали к щекам, но я сжала веки и не дала им пролиться.
На диване Артем листал телефон, вытянув ногу, а на столе перед ним валялись пустая банка от газировки и крошки от чипсов.
Три недели. Столько прошло с тех пор, как мы привезли Ваню домой. Три недели без сна, бесконечных кормлений и плача его и моего. Я думала, мы будем справляться вместе. Я верила, что Артем возьмет меня за руку, скажет, что я молодец, что мы будем смеяться сквозь этот хаос.
Вместо этого я стала для него воздухом.
Хотя бы помоги помыть бутылочки, попросила я, голос дрожал.
Артем даже не поднял глаз. Я целый день пахал, Аня. Мне нужно отдохнуть.
Мне хотелось закричать. Отдохнуть? А что такое отдых? Я не спала больше двух часов кряду, тело еще не зажило, а мысли путались. Но я промолчала, отвернулась и качала Ваню, пока его плач не сменился тихими всхлипами.
Той ночью, уложив его, я села на край кровати и уставилась в темное окно. В отражении была незнакомая женщина бледная, изможденная, одинокая.
Через пару дней все дошло до предела. Ваня не унимался, сжимал кулачки, личико покраснело от крика. Я ходила по комнате, напевая колыбельные, в которые уже не верила сама. Каждая мышца стонала от усталости.
Я взглянула на диван Артем спал, свет от телевизора прыгал по его лицу. Что-то во мне надломилось.
Я опустилась на пол, прижала Ваню к груди и разрыдалась. Пыталась сдержаться, но рыдания вырвались наружу глухие, отчаянные. В тот момент мне хотелось разбудить Артема, закричать: «Посмотри на меня! На нас! Мы тонем, а тебе все равно!»
Но я промолчала.
Просто прижала сына крепче и прошептала: «Все хорошо, солнышко. Мама здесь.»
Утром Артем нашел меня спящей на полу в детской, с Ваней на руках. Он нахмурился: Почему не положила его в кроватку?
Потому что он не переставал плакать, тихо ответила я. Не хотела тебя будить.
Он вздохнул, взял ключи и ушел на работу. Ни поцелуя, ни благодарности, ни понимания, через что мне пришлось пройти этой ночью.
Тогда я поняла, насколько невидимой стала.
Через несколько дней зашла моя подруга Даша. Взглянув на мои грязные волосы и синяки под глазами, она ахнула: Аня, когда ты последний раз спала?
Я слабо улыбнулась: Мамы же не спят, правда?
Но она не засмеялась. Взяла Ваню на руки и тихо сказала: Тебе нужна помощь. Не только с ребенком.
Ее слова пробили сильнее, чем я ожидала. Вечером, уложив Ваню, я села рядом с Артемом на диван. Телевизор был включен, но я выключила его.
Артем, тихо сказала я, я больше не могу одна.
Он нахмурился: Ты преувеличиваешь. Все наладится.
Нет, голос дрогнул, наладится, когда ты начнешь стараться. Когда будешь рядом. Я не жду идеала. Я жду, что мы будем командой.
Тогда он посмотрел на меня по-настоящему. На усталость в глазах, дрожь в руках. Я не знал, что тебе так тяжело, пробормотал он.
В том-то и беда, прошептала я. Ты не замечал.
Следующие дни стали другими. Не идеальными, но разными.
Однажды ночью Артем встал в два часа, чтобы покормить Ваню. Я проснулась от его фальшивого напева, и сердце сжалось. Он не пел месяцами. Я лежала и плакала теперь от облегчения.
Он учился пеленать, правильно держать Ваню после кормления. Даже стал оставлять телефон на кухне, когда мы проводили время вместе. Это не было чудом, но стало началом.
И впервые за долгое время я почувствовала, что мы возвращаемся друг к другу.
Спустя месяцы, когда Ваня начал спать всю ночь, мы с Артемом сидели на крыльце. Воздух был тихим, небо золотилось.
Я боялся, неожиданно признался он. Ты всегда знала, что делать. А если бы я попытался и облажался, ты бы решила, что я ни на что не годен. Поэтому держался в стороне.
Я грустно улыбнулась: Мне не нужно было, чтобы ты был идеальным, Артем. Мне нужно было, чтобы ты был рядом даже когда страшно.
Он кивнул, глаза смягчились: Теперь я понимаю.
Теперь, когда я вижу, как он качает Ваню, шепчет ему смешные истории, я вспоминаю те первые дни молчание, расстояние, усталость, которая чуть не сломала нас.
В родительстве так легко потерять друг друга. Легко забыть, что вы оба учитесь быть кем-то новым не просто матерью и отцом, но снова партнерами.
Раньше я думала, что любовь доказывают громкими жестами. Теперь знаю она строится в тихих, маленьких моментах. Среди ночи, когда плачет ребенок, а двое людей пытаются по-настоящему пытаются найти общий ритм снова.
Поэтому теперь, когда молодые мамы пишут мне, что чувствуют себя невидимыми, я говорю:
Ты не слабая, если просишь о помощи. Ты не истеричка, если плачешь в три ночи. И если твой партнер пока тебя не видит продолжай говорить. Потому что иногда любви просто нужно напомнить, что у нее есть работа.
Вчера я зашла в детскую и увидела Артема, спящего рядом с кроваткой, его рука лежала на груди у Вани.
Телевизор был выключен. Телефон забыт.
И впервые за долгое время тишина в нашем доме казалась мирной а не одинокой.
