Коридор в старой пятиэтажке был узок и длинен, как кишка. Пожёлевшие обои в цветочек висели на стенах, а под ногами скрипел паркет, отлитый ещё в советские годы. В воздухе постоянно пахло квашеной капустой и котами, хотя в квартире семь никогда не жили кошки.
Нина Сергеевна не сразу открыла дверь. Сначала она долго возилась с замками, потом минуту уставилась в глазок, а лишь потом впустила гостью.
Наконецто! воскликнула она, обнимая дочь. Я уже думала, что ты не придёшь. Заходи, у меня в духовке уже пахнет пирогом.
Аглая нервно переставала вес на ноге, держала в руках пакет с подарком.
Мам, у меня совсем мало времени. Я заскочила поздравить тебя, а потом сразу уйду Витя уже в машине ждёт.
Лицо Нины Сергеевны мгновенно охладилось. Радость сменилась разочарованием.
Как это «заскочила»? Я же стол накрыла, всё приготовила. Зинаида Петровна с пятого этажа придёт, Валентина с внучкой. Мы тебя ждём. Юбилей шестьдесят пять лет, а не шутка.
Мам, Аглая кусала губу, я же говорила по телефону: сегодня у свекра юбилей, семьдесят лет, большой банкет в ресторане, все родственники, друзья, коллеги. Мы не можем не пойти.
И на мой юбилей можно не прийти? Нина Сергеевна поджала губы. Я хуже твоего свекра?
Мам,что ты говоришь? Аглая чувствовала себя загнанной в угол. Я предлагала перенести твой праздник на завтра, сделать его подомашнему, с тортом и подарками. Ты упёрлась: только сегодня и всё.
Как же я могу перенести? День рождения у меня сегодня, а не завтра! размахнула Нина Сергеевна руками. И Зина уже настроилась, и пирог испечён. Что я им скажу? Что моя дочь предпочла чужих людям, а не своей маме?
В прихожей стало душно. Запах пирога, доносившийся из кухни, закружил Аглае голову, но сильнее её терзало чувство вины, преследующее её всю жизнь.
Они мне не чужие, мам, сказала она. Это семья моего мужа. Мы получили приглашение неделю назад, ещё до того, как ты решила устраивать праздник.
Неделю назад! А я, потвоему, только что родилась? отозвалась мать, фыркнув. День рождения матери надо помнить всегда, а не ждать приглашения.
Аглая взглянула на часы. Витя уже пятнадцать минут томился в машине. Они опаздывали.
Мам, я сейчас не могу спорить, протянула она пакет. Это электрочайник с терморегулятором, как ты хотела. И вот ещё конверт с пятью тысячами рублей на новое пальто, которое ты присмотрела в «Снежной Королеве».
Нина Сергеевна не взяла ни подарок, ни деньги.
Мне не нужны твои подачки, отрезала она. Мне нужно внимание родной дочери. Хотя, какое внимание? Ты даже Машу с собой не привезла, бабушку поздравить.
Маша с температурой лежит, 38,5°, устало ответила Аглая. Я звонила утром, нянька осталась с ней.
Нянька! всплеснула руками мать. А бабушка не годится? Думаешь, я не справлюсь с внучкой?
Мам, причём тут начала она, но в дверь позвали.
Зинаида Петровна, соседка с пятого этажа, ровесница Нины Сергеевны, стояла в нарядном платье с тортиком в руках.
Ниночка, с днём рождения! воскликнула она, но тут же замолкла, увидев напряжённые лица.
Заходи, Зина! оживилась Нина Сергеевна. Вот и моя дочь Аглая, забежала на минутку поздравить маму и уже уходит к более важным людям.
Зинаида смутилась:
Не держи её, Ниночка. У молодёжи свои дела.
Я и не держу! демонстративно отступила мать, открывая проход к двери. Иди, Аглая, уходи, пусть свёкр не обидится. А мать? Мать переживёт.
Аглая стояла, сжимая подарок и конверт, не зная, что делать. В кармане зазвенел телефон Витя, наверняка, интересовался, где она.
Мам, пожалуйста, прошептала она. Не будем устраивать сцену перед посторонними. Завтра приду с Машей, когда ей станет лучше, и отметим праздник всей семьёй.
Посторонних? удивилась Нина Сергеевна. Зина мне ближе, чем некоторые родственники, которые раз в месяц приходят на пять минут, бросают деньги и уходят. Она хотя бы интересуется моим здоровьем.
Зинаида покачала ногой, явно жалея, что стала свидетелем семейного разлада.
Пойду на кухню, поставлю чайник, пробормотала она и ушла вглубь квартиры.
Аглая решительно положила подарок на тумбочку и рядом конверт. Я поняла, мама, сказала она, прости, что не смогла остаться. С днём рождения.
Она поспешно поцеловала мать в щёку и вышла в коридор, пока та успела ещё чтото возразить. В подъезде пахло сыростью и пылью. Аглая прислонилась к стене, глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.
Телефон вновь зазвонил. На этот раз она ответила:
Да, Витя, уже спускаюсь.
Что так долго? голос мужа звучал тревожно. Мы уже двадцать минут опаздываем.
Как обычно, коротко ответила она. Сейчас расскажу.
Она спустилась по обшарпанной лестнице и вышла на улицу. Витина «Тойота» стояла у подъезда, муж нетерпеливо барабанил пальцами по рулю.
Как настроение? спросил он, когда она села в машину.
Не поздравила, пристегнула она ремень. Сказала, что я ей не дочь, потому что иду на юбилей к твоему отцу, а не остаюсь с ней.
Витя вздохнул:
Может, стоило остаться?
И что бы это изменило? устало откинулась она. Завтра она найдёт новую причину для обиды. Подарок не тот, Маша шумная, я редко навещаю. Этот конфликт бесконечный.
Машина завелась, и они поехали.
Помнишь, как в прошлом году? начала Аглая. Я отменила поездку к морю, чтобы устроить ей праздник, накрыла стол, позвала подруг. Она же весь вечер нытила, что торт магазинный, химия. Я потом неделю плакала.
Помню, кивнул Витя, свернув на проспект. Ты тогда всё время переживала.
А когда Маша родилась? задумалась она, глядя в окно, где вместо проходящих домов мелькали воспоминания. Вместо помощи ей приходила и критиковала: «Не так кормлю, не так одеваю». Потом обижалась, что я мало прошу её посидеть с внучкой.
Слушай, бросил он, может, к психологу сходить? Вместе с мамой?
Она скорее умрёт, чем признает свои проблемы, усмехнулась Аглая. Психолог для неё как для психов.
Они подъехали к ресторану, где уже собирались гости на юбилей Виктора Степановича. Люди в нарядных костюмах входили в сверкающие огнями двери.
Приехали, сказал Витя, паркуя. Постарайся не думать о маме хотя бы сегодня.
Аглая достала помаду, быстро привела себя в порядок, надела улыбку. Праздник был праздником, никто не должен видеть её расстроенной.
Внутри ресторанного зала стоял шум, музыка, официанты разносили напитки. Виктор Степанович, седой высокий мужчина в военной форме, встретил их у входа.
Вот и мои опоздавшие! воскликнул он, обнимая сначала сына, потом невестку. Ольга, ты выглядишь прекрасно!
С юбилеем, папа, поцеловала он его в щёку. Простите за опоздание, я задержалась у мамы.
Лицо Виктора стало серьёзным:
Как она? Передавай ей мои поздравления. Совпадение с датами, конечно, неловкое.
Да, неловкое, согласилась Аглая, пытаясь звучать спокойно. Завтра отпразднуем отдельно.
Как Машка? спросил он. Витя говорил, что она приболела.
Температура, кивнула она. Обычная простуда, оставили её дома.
Правильно, одобрил он. Здоровье ребёнка важнее. Заходите к столу, все уже собрались.
В зале звучала музыка, гости болтали, столы ломились от еды. Витя влился в веселье, а Аглая лишь делала вид, её мысли блуждали в тусклой квартире с желтыми обоями, где, вероятно, сейчас мать жалуется Зине на неблагодарную дочь.
Во время паузы к ней подсела Татьяна Викторовна, мать Вити, в строгом синем платье.
Аглая, ты сегодня както грустная, заметила она. Чтото случилось?
Нетнет, всё в порядке, просто переживаю за Машку, температура не спадает, ответила Аглая.
Понимаю, дети часто болеют, к утру всё пройдёт, кивнула Татьяна. Витя рассказал мне о твоей маме, о совпадении дат. Мне неловко.
Вы-то при чём? День рождения не меняется, вздохнула Аглая. Просто мама сложный человек.
Я понимаю, осторожно коснулась она руки. Моя свекровь тоже была непростой. Каждый визит к ней удар, критика, замечания. Я долго терпела, молчала, но потом поняла: изменить другого нельзя, можно лишь изменить отношение к нему.
Легко сказать, пробормотала Аглая. Как это сделать?
Перестань ждать то, чего человек не может дать, ответила Татьяна. Принимай его таким, какой он есть, ставь границы. Твоя мать никогда не будет идеальной книгой, а ты выбираешь, как реагировать.
Аглая задумалась. Слова свекрови звучали правдой, но
Мне всё равно её жалко, призналась она. Она сидит одна в день рождения, обиженная.
Она не одна, напомнила Татьяна. У неё есть подруга Зина. Она сама выбирает обижаться, а не принимать ситуацию. Но и ты имеешь право на свою жизнь, на свои решения.
Тут прервал их очередной тост, все подняли бокалы. Витя внук произнёс речи о семейных ценностях, о важности родственных уз.
Аглая улыбнулась, но в голове всё ещё горело лицо матери обиженное, гневное, одинокое. Она украдкой достала телефон и написала нянке: «Как Маша?». Тот же миг пришёл ответ: «Спит, температура 37,4». Затем сообщение маме: «С днём рождения, мамочка. Я тебя очень люблю, завтра приду с Машей, как только ей станет лучше».
Ответа не было долго. Когда телефон наконец зазвонил, на экране всплыло: «Спасибо за поздравление, торт у Зины оказался безвкусным, с химией. Твой был бы лучше. Целую, мама». Аглая невольно улыбнулась это было самое близкое к примирению, к которому могла дотянуться Нина Сергеевна.
Чтото хорошее? спросил Витя, заметив её улыбку.
Мама написала, показала она. Похоже, она уже почти не зла.
Для твоей мамы это почти признание в любви, ухмыльнулся он.
Праздник шёл дальше: тосты, танцы, конкурсы. Аглая постепенно расслабилась, даже начала получать удовольствие от вечера. Свекровиные слова отразились в её сознании: нельзя вечно винить себя за чужие ожидания, даже если эти ожидания исходят от родной матери.
Домой они вернулись поздно. Нянька сообщила, что Маша спит спокойно, температура почти нормализовалась.
Завтра утром поедем к бабушке, сказала Аглая, заглянув в детскую и поправив одеяло спящей дочери. Устроим ей настоящий праздник.
Уверена? спросил Витя, снимая галстук. Может, дать ей ещё пару дней обиды, чтобы она ценила, когда ты приходишь?
Нет, твердо ответила она. Это моя мама, со всеми её недостатками. Я не хочу, чтобы между нами была обида. Жизнь слишком коротка.
На следующее утро Аглая испекла мамин любимый медовик, одела Машу в белое нарядное платьице и отправилась к бабушке. По дороге купила букет из белых хризантем любимый цвет мамы.
Нина Сергеевна открыла дверь, как будто ждала их у порога, в новом праздничном платье, волосы уложены.
Бабушка! закричала Маша, бросаясь к ней в объятия. С днём рождения! Смотри, что мы принесли!
Машенька! А я думала, ты болеешь! обрадовалась Нина Сергеевна, подхватив внучку.
Уже не болею! гордо ответила девочка. Доктор сказал, что я здорово.
Аглая поставила медовик на стол и протянула маме букет:
С юбилеем, мам.
Они обнялись, и мать прижала дочь к себе, словно пытаясь загладить долгую обиду. Нина Сергеевна, улыбаясь, сказала:
Заходите, у меня уже чай готов, пирожки свежие. Вчера Зина принесла магазинный торт, как бы химия, но мы справились.
Аглая переглянулась с Машей, подмигнула ей, и в её глазах больше не было раздражения, а лишь тёплая улыбка. Мама есть мама, со всеми причудами и сложным характером, и каждый совместный момент теперь стал драгоценным, потому что они не вечны.
