Коридор в ветхой бывшей коммуналке на окраине Москвы был узок и извилист, словно змея, ползущая под полом. На стенах пожухлые обои в горошек, под ногами скрипучий паркет, укладывавшийся ещё в советскую эпоху. Воздух пахнул квашеной капустой и гдето шуршанием котов, хотя в квартире семь с самого начала не водились домашние звери.
Нина Сергеевна слегка дернула за дверную ручку, но не сразу открыла. Сначала она извлекала иззадвери старый замок, потом минутудве просматривала гостя через глазок, лишь затем впускала в свой мир.
Наконецто! воскликнула она, схватив дочерью. Я уже думала, что ты меня подведёшь. Заходи скорей, пирог уже готовится в духовке.
Аксинья, слегка подпрыгивая, держала в руках пакет с подарком.
Мамочка, у меня совсем мало времени. Я только бросилась поздравить тебя и сразу клюну обратно. Витя уже в машине меня ждёт.
Лицо Нины Сергеевны мгновенно потемнело: радость сменилась обидой.
Как «бросилась»? Я же стол накрыла, всё подготовила. Зинаида Петровна с пятого этажа придёт, Валентина с внучкой. Мы тебя ждём. Юбилейшестьдесят пять лет не шутка.
Мам, Аксинья клевало губу, я же говорила по телефону. У моего свёкра сегодня юбилей, семьдесят лет, большой банкет в ресторане. Все родственники, друзья, коллеги. Мы не можем туда не пойти.
А на мой юбилей можно не появиться? Нина Сергеевна прищипнула губы. Значит, я хуже, чем твой свёкор?
Мам, что ты так говоришь? Аксинья чувствовала, как будто её загнали в угол. Я предлагала перенести твоё празднование на завтра, собрать семью, поставить торт, подарки. Ты упёрлась: «Только сегодня, всё, никаких отлагательств».
Как могу перенести? День рождения у меня сегодня, а не завтра! бросила Нина Сергеевна руками. И Зина уже настроилась, и пирог испекла. Что им сказать? Что я, мать, уступила чужим людям перед своей дочерью?
В прихожей стало душно. Запах свежего пирога, доносящийся из кухни, закружил Аксинье голову. Или же крутилось чувство вины, которое преследовало её всю жизнь.
Они мне не чужие, мам, прошептала Аксинья, это семья моего мужа. Мы получили приглашение ещё неделю назад, до того как ты решила устраивать праздник.
Неделю назад! А я, потвоему, когда родилась? Вчера? отрезала Нина Сергеевна. День рождения матери помни всегда, а не ждите приглашения.
Аксинья взглянула на часы. Витя уже пятнадцать минут ждал её у машины. Они опаздывали.
Мам, я не могу спорить сейчас. Вот, держи подарок, протянула она пакет. Электрочайник с терморегулятором, как ты просила. И ещё, добавила, вынимая из сумки конверт, деньги на новое пальто, которое ты выбрала в «Снежной Королеве».
Нина Сергеевна не взяла ни подарок, ни конверт.
Мне не нужны твои подачки, отрезала она. Мне нужно внимание родной дочери. Хотя, о чём я говорю? Какое внимание? Ты даже Машу с собой не привезла, бабушку поздравить.
Маша лежит с температурой, тридцать восемь и пять, ответила Аксинья устало. Я звонила утром, сказала, что нянья с ней.
Няня! вскочила Нина Сергеевна. А бабушка, значит, не годится? Думаешь, я не справлюсь с внучкой?
Мам, при чём тут
В дверь позвонили. На пороге стояла Зинаида Петровна, соседка с пятого этажа, ровесница Нины Сергеевны, в ярком платье и с тортом в руках.
Ниночка, с днём рождения, дорогая! воскликнула она, но сразу же замолчала, увидев напряжённые лица матери и дочери. Ой, я не вовремя?
Заходи, Зиночка! оживилась Нина Сергеевна. Очень даже вовремя. Познакомься, моя дочь Аксинья. Забежала лишь на минутку, а уже убегает к более важным людям.
Зинаида Петровна скромно улыбнулась:
Не держи её, Ниночка. У молодёжи свои заботы. Не заставляй.
Я её не держу! демонстративно отступила Нина Сергеевна, открывая путь к двери. Иди, Аксинья, бегом к свёкру, а мать что мать? Она переживёт, она закалённая.
Аксинья стояла, сжимая подарок и конверт, не зная, что делать. В кармане вибрировал телефон Витя, наверное, интересовался, где она.
Мам, пожалуйста, прошептала Аксинья. Давай не устраивать сцену перед посторонними. Я завтра приеду с Машей, когда ей станет лучше, и мы отпразднуем всей семьёй.
Посторонних? Нина Сергеевна прищипнула брови. Зина мне ближе, чем некоторые родственники, которые лишь раз в месяц бросаются, деньги бросают и уходят. Она хотя бы спрашивает, как ты.
Зинаида Петровна переминалась, явно сожалела, что стала свидетелем семейного конфликта.
Я, пожалуй, пойду на кухню, поставлю чайник, пробормотала она и поспешно исчезла в глубине квартиры.
Хорошо, решительно поставила Аксинья подарок на тумбочку, рядом оставив конверт. Поняла тебя, мам. Прости, что не смогла остаться. С днём рождения.
Она быстро поцеловала мать в щёку и выскочила в подъезд, пока та не успела добавить ещё одно обидное слово. В коридоре пахло сыростью и пылью. Аксинья прислонилась к стене, глубоко вдохнула, пытаясь собрать мысли.
Телефон снова завибрировал, на этот раз она ответила:
Да, Витя, уже спускаюсь.
Что так долго? голос мужа звучал тревожно. Мы уже двадцать минут опаздываем.
Всё как обычно, коротко сказала Аксинья. Сейчас расскажу.
Она спустилась по обшарпанной лестнице и вышла на улицу. Витина «Тойота» стояла у подъезда, муж нервно постукивал пальцами по рулю.
Ну как? спросил он, когда она села.
Не поздравила, пристегнула ремень Аксинья. Сказала, что я ей не дочь, потому что иду к твоему отцу, а не остаюсь с мамой.
Витя вздохнул:
Опять двадцать пять. Может, стоило остаться?
И что бы изменилось? устало откинулась она. Завтра она найдёт новую причину обидеться. Подарок не тот, Маша слишком шумная, я редко навещаю. Это бесконечно, Витя.
Машина тронулась.
Помнишь, как в прошлом году? начала Аксинья. Я отменила нашу поездку к морю, чтобы устроить ей праздник. Накрыла стол, позвала подруг. Она весь вечер рыдала, потому что торт был покупным, а не домашним, и говорила, что я не заботлюсь о её здоровье, ведь в магазинных тортах химия.
Помню, сказал Витя, свернув на проспект. Ты потом неделю плакала.
А когда Маша родилась? Аксинья уставилась в окно, где вместо проезжающих машин всплывали картины прошедших лет. Вместо помощи она критиковала: «Неправильно кормлю, неправильно одеваю». Потом обижалась, что я редко прошу её держать внучку.
Может, сходить к психологу? бросил он взглядом. Вместе с твоей мамой?
Она скорее умрёт, чем признает, что у неё проблемы с дочерью, усмехнулась Аксинья. Психолог для неё как для сумасшедших.
Они подъехали к ресторану, где уже собирались гости на юбилей Виктора Степановича. Люди в блёклых костюмах входили в зал, озаряемый огнями.
Приехали, сказал Витя, паркуя машину. Старайся не думать о маме хотя бы сегодня, ладно? Отец ждал нас.
Аксинья кивнула, достала помаду, принялась надевать улыбку, как маску. Праздник есть праздник никто не должен видеть её грусть.
Внутри Виктор Степанович, высокий седой, встретил их у входа.
Вот и мои опоздавшие! воскликнул он, обняв сначала сына, потом и невестку. Аксинья, ты великолепно выглядишь!
С юбилеем, папа, поцеловала она свёкра в щёку. Прости за опоздание, я задержалась у мамы.
Лицо Виктора стало серьёзным:
Как она? Передавай ей мои поздравления. Совпадение с датами, конечно, неловкое.
Да, неловкое, согласилась Аксинья, стараясь звучать спокойно. Завтра будем отмечать отдельно.
Как Машенька? спросил он. Говорили, что простудилась.
Температура, кивнула Аксинья. Ничего серьёзного, просто простуда, оставили её дома.
Правильно, одобрил он. Здоровье ребёнка важнее всего. Проходите к столу, уже собрались.
В зале звучала музыка, официанты несли напитки, гости болтали. Витя погрузился в веселье, а Аксинья лишь делала вид, будто ей всё равно. Её мысли летали к старой квартире с пожелтевшими обоями, где Нина Сергеевна, наверное, жаловалась Зинаиде Петровне на неблагодарную дочь.
Во время перерыва к Аксинье подсела Татьяна Викторовна, мать Вити, в строгом синем платье.
Аксинья, ты сегодня как будто в облаках, заметила она. Что случилось?
Да нет, всё в порядке, просто переживаю за Машу, температура не спадает, прошептала Аксинья.
Понимаю, кивнула Татьяна. Дети часто болеют, к утру всё пройдёт. Кстати, я слышала про твою маму и совпадение дат. Мне неловко.
Вы тут при чём? День рождения это день рождения, его нельзя перенести. Просто мама сложный человек.
Я понимаю, мягко коснулась она руки Аксиньи. Моя свекровь тоже была трудной. Каждый раз, когда мы к ней приходили, она находила повод уколоть: «Ты плохая хозяйка», «Ты плохая мать», «Ты не так одеваешься». Я годы терпела, молчала, а потом поняла: изменить другого нельзя, но можно изменить своё отношение.
Легко сказать, пробормотала Аксинья. Как это сделать?
Нужно перестать ждать того, чего человек не может дать, ответила Татьяна. Принять его со всеми недостатками, поставить границы. Твоя мама никогда не будет идеальной книгой о материнстве, но ты можешь решить, как реагировать.
Аксинья задумалась, но в её голове всё ещё звучал голос матери обиженный, гневный, одинокий.
Мне всё равно её жалко, призналась она. Сидит одна в свой день рождения, обиженная.
Она не одна, напомнила Татьяна. С ней подруга, и она сама выбрала обиду, а не принятие. У тебя тоже есть право на свою жизнь, свои приоритеты.
Раздался звонкий тост, все подняли бокалы. Витин двоюродный брат произнёс речи о семейных ценностях. Аксинья механически улыбалась, но в мыслях всё ещё морщилась Мать.
Она украдкой достала телефон, отправила няне сообщение: «Как Маша?». Быстро пришёл ответ: «Спит, температура 37,4, не волнуйтесь». Затем отправила маме: «С днём рождения, мамочка, люблю тебя, завтра приеду с Машей, когда ей станет лучше». Ответ пришёл спустя мгновение: «Спасибо за поздравление. Торт от Зины оказался безвкусным, с химией. Твой был бы лучше. Целую, мама».
Увидев сообщение, Аксинья неожиданно улыбнулась это было самое близкое к примирению, которое могла достичь Нина Сергеевна.
Чтото хорошее? спросил Витя, заметив её улыбку.
Мама написала, показала она экран. Похоже, она почти не зла.
Витя ухмыльнулся:
Для твоей мамы это почти признание в любви.
Праздник продолжался: тосты, танцы, конкурсы. Аксинья постепенно расслаблялась, даже начала получать удовольствие от вечера. Она поняла, что слова свекрови имели смысл: нельзя вечно ругать себя за то, что не отвечаешь чужим ожиданиям, даже если это мать.
Ночь закончилась, они вернулись домой. Няня сообщила, что Маша спит спокойно, температура почти нормальна.
Завтра утром поедем к бабушке, сказала Аксинья, поправив покрывало над дочкой. Устроим ей настоящий праздник.
Уверен? спросил Витя, снимая галстук. Может, дать ей пару дней обиды, чтобы она ценила твоё присутствие?
Нет, твёрдо ответила она. Это моя мама, со всеми её недостатками. Не хочу, чтобы между нами была обида. Жизнь слишком коротка.
Утром Аксинья испекла мамин любимый медовик, одела Машу в красивое платьице и отправилась к бабушке. По дороге купила букет из белых хризантем мамины любимые цветы.
Нина Сергеевна открыла дверь сразу, как будто ожидала их. На ней новое праздничное платье, волосы уложены.
Бабушка! закричала Маша, бросаясь в объятия. С днём рождения! Смотри, что мы принесли!
Она протянула коробочку с бусинками, собранными в магазине. Нина Сергеевна расцвела, подняла правнучку:
Машенька! А я думала, ты болеешь!
Уже не болею! гордо ответила девочка. Доктор сказал, что я молодец.
Аксинья поставилаИ когда мать приняла дочерью, словно в тумане забытых воспоминаний, их сердца синхронно забились в тихом, бесконечном ритме семейного счастья.
