В полном составе
Во всех школах, сколько бы лет ни прошло, остаётся тот же «скелет»: люди, которые звонят друг другу, встречаются, держат круг общения. И когда наступает юбилей, знакомые берут на себя всё: место, меню, программу всё по привычке, легко и дружно.
Когда дошло до списка приглашённых, разговор стал острее. Учителей, конечно, звать надо. А одноклассники все придут?
Все придут, уверенно сказал Сергей. Только Сава Горчишина не звали. Надоел уже, пьянчужка.
Как он может не прийти? выкрикнула Зинаида в очках с толстой оправой. Будет! Я с ним говорила.
Зина, тихо возразила Вера, бывшая староста, он же может напиться, будет неудобно. Я недавно видела, как он шёл, едва держась, меня даже не узнал.
Зинаида лишь вздохнула:
Ничего. Я знаю, он готовится.
Может, добавила она, для него эта встреча важнее, чем для всех нас вместе взятых.
***
Сава в школе был другим. Тихий, доброжелательный, не повышал голос, никого не обижал. Умел слушать, помочь, быть рядом, когда ктото нуждался. Аккуратные тетради, ровные буквы, диктанты без ошибок. Физика и математика давались ему легко, формулы шептали решения прямо ему. На олимпиадах почти всегда возвращался с дипломом может, не с первым местом, но всегда с результатом. На линейках ставили рядом с отличниками, а «положить руку на сердце» вызывало не гордость, а смущение так он воспринимал любую похвалу.
Он мечтал о военном училище после девятого класса. Помню, как с классной руководительницей ездил на день открытых дверей, вернулся вдохновлённым: рассказывал о форме, строевой, дисциплине, о том, что там научат быть нужным. Все верили, что у него получится.
Но дома всё было иначе. Отца давно не было, мать пила.
Однажды на последний звонок она пришла после серьёзного запоя. Стояла гдето сзади, шатаясь, глаза мутные, волосы спутанные. Когда Саве вручили диплом, она крикнула:
Молодец, Сава! Мой сын!
Он стоял с красным лицом, сжатыми руками, словно хотел провалиться в землю. Похвала от матери была как случайный взрыв в его жизни в таком виде она ему была не нужна
Планы на военное училище разрушились. Он боялся, что сестру отправят в детдом, если уедет. Поэтому остался учиться, подрабатывал вечерами, стал часто прогуливать школу, потом завёл плохую компанию, и всё пошлопоехало не туда
***
Он готовился к встрече со старыми товарищами посвоему. Нашёл гдето серый костюм на два размера больше, но чистый. Долго выбирал рубашку, гладил, проверял пуговицы. Брился осторожно, привёл в порядок волосы собирался как мог. Два дня не пил, хотел быть самим собой в тот вечер, когда все соберутся вместе.
Подойдя к ресторану, не решался сразу войти. Стоял в стороне, где его почти не было видно, и наблюдал. Смотрел, как одноклассники обнимаются, показывают чтото в телефонах, шутят, громко смеются, будто всё даётся им без усилий.
Он стоял, смущённый и неуверенный, будто боялся, что один неверный шаг развалит хрупкую картину вечера. Только через час собрался и вошёл.
***
На пороге он выглядел так: волосы чистые, но не подстриженные, костюм не по размеру, плечи чуть опущены, взгляд робкий.
Зинаида мгновенно окликнула:
Сава, иди сюда! Здесь твоё место!
Он подошёл. Остальные оживились: тосты, смех, музыка. Сава почти не пил, почти не ел просто сидел, слушал, наблюдал, иногда улыбался едва заметно.
Когда вечер приближался к концу, Сава встал. Голос его дрожал, каждое слово давалось тяжело, как будто годы сжимались в узел и вырывались наружу:
Спасибо вам спасибо, что позвали меня это, наверное, лучшее, что случилось со мной за последние пятнадцать лет
Глаза блестели, ком подступал к горлу, плечи сжаты, руки слегка дрожали. Он был открыт, как ребёнок, впервые верящий, что его примут таким, какой он есть.
Я я очень благодарен простите, если когдато ну, если комуто чтото
И тут хором раздалось:
Конечно, Сава! Мы тоже рады! Как же без тебя! Даже вопрос не стоял, приглашать тебя!
Искренность его переживаний слегка смягчилась под этим однообразным эхом: улыбки, хлопки по плечу, громкие заверения Это были не жесты сострадания, а удобная социальная вежливость, в которой никто не хотел копаться глубже. Лицемерие чистой воды: слова тёплые, глаза скользящие, забота на показ.
Зинаида наблюдала за всем этим, а в голове звучало: «Вы же не хотели его приглашать»
Но главное Сава, к счастью, этого не заметил. Он поверил в их слова, потому что не имел причин сомневаться. Поблагодарил, слегка поклонился и ушёл одним из первых, тихо вышел из зала, не прощаясь, не дожидаясь, не оглядываясь
После него долго ещё смеялись, вспоминали старые истории, рассказывали, кто где работает, как живёт, кого кто встречал И снова смех, музыка, звон бокалов.
***
Поздно ночью Зинаида, возвращаясь домой, увидела Саву на скамейке перед подъездом под тусклым фонарём. Он сидел, согнувшись, уже пьяный, глаза мутные, руки на коленях. Зинаиде его не узнала.
Она подошла ближе, сердце сжалось:
Почему ты напился, Сава? Сегодня ты держался молодцом, был собой Почему сейчас это?
Зинаида смотрела на него, на тёмный двор, пустые окна, фонарь, и думала:
Сколько жизней ломается тихо, незаметно, потому что рядом не оказалось руки, плеча, верного слова? И если бы ктото был рядом, тогда разве бы Сава сейчас не сидел здесь, в этом костюме, пьяный
Вопрос висел в ночной тишине. Ответа не было.
