Ой, сынок приехал! радуется Евдокия, вскидывая руки.
Николай, держит кепку у порога, и говорит: Здравствуй, мамочка. Я не один. Он делает паузу, подталкивает к стене худенького парня в очках с рюкзаком за спиной.
О, Божечки, внук принес! Это Шурик или Алешка? Без очков не узнаю, восклицает она.
Николай садится на стул.
Надень, указывает он, это Васёк, мой внебрачный сын. Помнишь, как мы с Зинаидой год расстались? Тогда я с Валентиной сошёлся, и он появился. Я бездумно записал его в паспорт, вздыхает Николай.
Евдокия отшлёпивает его:
Ты чего такие разговоры при ребёнке? Малый ещё о твоей «непутевой» жизни знать не должен. Вася, иди в зал, включи телевизор, пока я с твоим отцом разберусь.
Парень молча уходит в комнату. Евдокия тихо спрашивает:
А Зинаида про него знает? Она не любила жену сына, была сварливой и шумливой.
Николай вздрагивает:
Что ты, мать? Если бы узнала, давно бы выгнала нас с порога. А мне жалко, я же строил его собственными руками.
Евдокия вздыхает:
Какой ты у меня «непутёвый», не мужик, а шут. Всю жизнь под каблуком у Зины. Как же тебе удалось завести сына на стороне, просто чудо. И зачем ты его сюда привёз? Зинаида узнает, и мне будет плохо.
Николай, нервно перебирая мысли, объясняет:
Валентина, змея такая, собиралась выйти замуж, уехала на юг с новым мужем на месяц. Позвонила и сказала: «Забирай сына куда хочешь». Я ей сказал, что у меня жена, она меня выгнёт, а если не согласится будет подругому. Принесу твоей Зине свидетельство о рождении, а ты сама решай, как действовать. Всё, конец мне. Валентина едва простила меня, полгода не разговаривала. Поэтому я решил: пусть он у тебя месяц будет, а потом приеду и заберу, говорит, не поднимая глаз на мать.
Евдокия качает головой:
Вот как был в детстве, так и остался. Что бы ни делал, помогу, мама. Ладно, куда тебя девать? Оставляй парня. Но он ведь не наш, она замешкает, точно твой?
Николай машет рукой:
Мой, не сомневайся. Валентина тоже не сахар, но баба надёжная.
Тишина. Евдокия встаёт:
А я зачем здесь сижу? Давай хотя бы накормлю с дороги.
Николай поднимается:
Прости, мама, но я еду. Зинаида дома ждёт. Сказал, что еду за запчастями в город. Корми Васеньку, а я ушёл.
Евдокия обнимает непутевого сына и шепчет:
Да будет тебе благодать, кровь моя.
Васёк ест быстро, не отрывая глаз от тарелки.
Может ещё? жалуется Евдокия, глядя, как он всё проглотил.
Не надо, спасибо, встаёт он из-за стола.
Иди на улицу погуляй, а я пока ужин готовлю. Что у тебя в рюкзаке? спрашивает она.
Он бурчит: Вещи.
Евдокия кивает: Стирать сам будешь или мне?
Впервые он испуганно смотрит на неё: А я не умею. Мама всегда стирала.
Евдокия берёт лёгкий рюкзак: Иди, а я посмотрю и полощу грязное.
Он выходит, а она перебирает простенькие вещи: две футболки, трико и пару трусов.
Не густо, качает головой, даже тёплой кофты не положила. Видно, ещё та мамаша. Замочив вещи в тазу, она берёт тесто для вишнёвого пирога.
Вдруг с улицы слышен крик. Евдокия бросается наружу, не отряхивая руки от муки.
Что случилось?
Васёк ревёт и держится за ногу: Меня гусь укусил. Больно, слёзы катятся.
А ты к ним подошёл? Они гдето пасутся, а ты во дворе был, спрашивает она, замечая красное пятно.
Я просто посмотреть хотел, всхлипывает Васёк.
Ты с детства гусей не видел? удивляется она.
Видел, но близко не подходил, шепчет он.
Ладно, пойдем в дом, помажу мазью, берёт её за руку.
После ужина кладёт его на диван и долго не может уснуть. Что же происходит? Она бы никогда не отдавала своего Кольки чужой бабушке. Мамаша, наверное, ещё та. Ребёнок рядом, штаны дороже. И вдруг слышит всхлипывание. Прислушивается, точно мальчишка плачет. Подходит к нему тихо: Что, сынок? Не нравится? Подожди, месяц пройдёт, и мама тебя вернёт.
Он вскакивает и шепчет: Не вернёт. Слышал, как она с дядей Виталием говорила, что когда придут, меня в интернат отправят, а только на каникулы будут забирать. Я не хочу, дома с мамой было хорошо. Пока дядя Витя не пришёл, а дяде Коле я не нужен, он даже по имени меня не зовёт. Вы, бабушка, хорошая, но я вам тоже не нужен, мальчишка заплачет ещё сильнее.
У Евдокии защемило сердце. Она обнимает его худенькое тело.
Не плачь, Васенька. Я тебя не оставлю. Хочешь, поговорю с твоей мамой, и ты у меня будешь жить? У нас хорошая школа, учителя. Мы будем ходить за грибами и ягодами, доить корову. Ты такой слабый, а парное молоко даст тебе сил. Не веришь? Завтра познакомлю тебя с Павликом, хорошим мальчиком, крепким как колобок. Хочешь?
Он обнимает её за шею: Хочу. А ты не обманешь?
Евдокия нежно целует его в макушку: Конечно, нет.
Проходят годы. Валентина иногда приезжает, привозит подарки, но спешит уйти, её вечно подгоняет Витя. Николай появляется редко. Зинаида узнаёт о Васе и винит не мужа, а Евдокиу, говоря, что родные внуки ей не нужны, а всякие «приблуды» как раз к месту.
Евдокии всё равно. Из хрупкого мальчишки вырастает настоящий крепыш. Сегодня утром, готовя любимые блюда внуку, она часто выглядывает в окно. Вдруг в дом заходит молодой солдат и тихо зовёт: Бабуля, я пришёл, где ты?
Она выбегает, обнимает его за шею: Васенька, мой родной внучок!
К материто поедешь? спрашивает она. Он отложил вилку, удивлённо отвечает: К какой? К той, что бросила меня и раз в год привозила безделушки? Нет, не поеду. Моя мама это ты, и это неизменяемо, и спокойно берётся за еду.
Евдокия украдкой вытирает слёзу, радуясь, что у неё есть такой внук отрада и поддержка в старости. Кровинушка её, родная.
О, сыночек, ты приехал! – обрадовалась Евдокия с широкой улыбкой.
