Ну что, женщина. Девочканеонка, но крепкая. Не переживайте, всё будет хорошо и с вашей дочкой, и с внучкой.
Спасибо, да будет Бог, сказала женщина, когда врач, старшая сестра Алена Петровна, ушла в кабинет. После её ухода она пробормотала: Вот и беда.
Беда настигла семью Варвары Петровны шесть месяцев назад, когда к ней в огонёк зашла соседка, баба Даша Яковлевна, говорливая и любопытная, попивая чай с яблочным вареньем. Она случайно бросила:
Ты уже когда-нибудь прибавляешь? Уже пеленками запасаться начала?
Какое прибавление? Ты что, языком молотишь? испугалась Варвара.
Какое? Твою Клавдию на ферме на прошлой неделе дважды полоскали. Я сама видела, как она фартуком рот зажала и из телятника выбежала.
Может, съела чего не того, попыталась «держать оборону» Варвара.
Ага, ты сама в родах не была, что к чему не знаешь. А я не баба и в этом деле ничего не понимаю.
Вечером тётка Варвара допрашивала Клавдию Михайловну, а потом долго плакала, ругая, что её дочь, ещё не родившийся ребёнок и «загорелый» муж, уже исчезли, как и вся мужская часть семьи. Появление маленькой горластой Зины Орловой радости не принесло, лишь хлопоты, обиду и жгучий стыд. Клавдия не проявляла к ребёнку ни горячей любви, ни нежности: брала его на руки лишь когда кормила или успокаивала, но не более того. Тётка Варвара смотрела на внучку равнодушно, любви тоже не выказывала. И всётаки уже четвертая внучка, чему радоваться-то? Дочка её тоже мало хорошего родила. Так Зина пришла в мир нелюбимой, ползая нетвёрдой ножкой по жизни.
Через год Клавдия ушла в рабочий посёлок в Тульской области искать своё «бабье счастье». Зина осталась у тётки Варвары своей старшей бабки, не чужого человека. Девочка особой заботы не требовала, ела то, что давали, засыпала в своё время, не болела. Врач не обманула: Зина была крепкой и, увы, попрежнему нелюбимой.
У бабушки Зина прожила до семи лет. За это время Клавдия освоила профессию маляра, вышла замуж за Николая Колькиных и родила сына Колю. Тогда Клавдия впервые вспомнила о Зине, ведь девчонка уже взрослая, могла бы помогать маме. Она приехала в деревню за дочкой, но Зина, видевшая мать лишь два раза в год, особой радости от встречи не показала. Клавдия взглянула на неё с укором:
Ууу, Зина, ты как чужая. Другие бы обрадовались, прижали бы к себе, а ты стоишь, как инородная
Провожая девчонку, тётка Варвара слегка всплакнула, скучала пару дней, но в следующую субботу ей привезли двух внучек от старшего сына любимых Леночку и Оксану. Тётка Варвара в хлопотах быстро забыла о Зине. Нелюбимая Варвара Зине почти не жалела, а вот разлука с только что вылупившимися желтенькими цыплятами вызвала слёзы.
В рабочем посёлке Зина не особо понравилось, но выбора у неё не было. Со временем она привыкла, обзавелась подружками, пошла в школу. После школы делала уроки, бегала в магазин за хлебом и молоком, чистила картошку к приходу мамы. Когда постарше, ходила за Колькой в детский сад и, подражая маме, говорила большеголовому парню:
Смотри под ноги, наказание моё. Сил моих тебе не хватает! Тяну из себя последние жилы, а от тебя никакой помощи!
Любовных слов от Коленьки сестра не слышала, и это не удивительно; Зина тоже ни от кого не слышала слов любви, ведь она была нелюбимой. Девочка почти не страдала, не зная, что может быть иначе. Зина слышала, как её подружки называют маму ласковыми именами, а её мать звала Коленьку «солнышком» или «котёнком». Зина, бывшая Зинаида, Зина или просто Зина, искренне считала, что ей солнцем быть не полагается она взрослая, в отличие от Коленьки.
Дома Зину хоть и не баловали, но и сильно не обижали: куском хлеба не упрекали. Конечно, не наряжали и не баловали сладостями, но и голодной Зина не была просто нелюбимой.
В пятнадцать лет Зина покинула холодный дом, который вовсе не стал ей родным. Поступила в город в техникум, решила учиться на кондитера. Мечтала откусывать пирожные до отвала. В городе Зинайде понравилось, в общежитии у неё появились три соседкикомнатные, после занятий сама себе хозяйка.
А когда встретила Володью Петровича, жизнь заиграла красками. Несмотря на прохладный ноябрь, солнце светило для Зины, как никогда. Соседкикомнатные выходили часок в красный уголок смотреть телевизор. Володя не робел, говорил красивые слова, от которых кружилась голова, дыхание перехватывало.
Ты моя любимая, шептал он, и Зина, привыкшая к вечной нелюбви, таяла от счастья.
Но вскоре её тошнило поутрам. Она могла бы сразу к врачу, но пропустила нужное время. В восемнадцать лет Зинайде пришлось брать справки у врача и идти в ЗАГС с Володей. Началась семейная жизнь, а одновременно с этим закончилась её короткая любовь. Молодые переехали в дом к мужу. Мать и бабушка Володиной почти не проявляли к Зине особой любви, но её прописали в своей квартире. Куда деваться она не первая и не последняя, будет жить тихо. Может, и к лучшему: родится ребёнок, Володя остепенится.
Подружка из посёлка завидовала:
Счастливая ты, в городе будешь, городской станешь.
Зина её не переубеждала. Жизнь в городе не только название. Дом в частном секторе, удобства как в деревне, вода из колонки в конце квартала. Зина не жаловалась, шла потихоньку, вёдра с водой плескались, ноги студили. Так она, со студёной водой, расплескала и своего ещё не рожденного ребёнка. Свекровь ругала её, но разве Зина специально так делала?
Володя вроде бы жалел её, правда недолго деньдва. Потом загулял, закутил с дружками. Мать и бабушка его не гнали Зину из дома, пусть пока живёт, помогает по дому. Может, чтото и сложится, но не сложилось: через время Володя привёл другую девушку, сказал, что не любит её, Зину, ни когдато, ни сейчас.
Зинайда пожаловалась подружкам, поплакала, но недолго. И что, не любить так она привычная, всю жизнь нелюбимая. Собрала вещи, молча выслушала указание свекрови уйти во все четыре стороны и захлопнулась за ней дверь чужого дома.
Пошла Зинайда в заводское общежитие. Столовая на территории завода, общага рядом с проходной, клуб неподалёку. Жить малина, радуйся. Вместе с товарками шла с работы, в клуб, в кино. Домой к матери, отчиму и брату ездила редко их там не ждали, и она тоже не навязывалась. Бабушка Варвара умерла, когда Зине было двадцать один год. Съехала на похороны, посмотрела на старые места.
Бабушка Варвара отписала свой дом любимым внучкам Леночке и Оксанке. Зина не держала обиду они любимчики, ягодкималинки бабушки. А она отрезанный кусок, нелюбимая внучка.
Если Зина на наследство не претендовала, остальные родственники изза пятисот рублей в бабкином счёте разругались в пух и прах. Больше всех кляла и ругала родственников мать Зины, Клавдия Иванова, жалуясь, что её дорогой Коленьке не оставила гнутой ложки. Разве он не внук? Разве хуже Ленки и Оксаны? Старая клянясь, Клавдия про старшую дочь не вспомнила. Зине гнутой ложки не полагалось.
Пыталась Зинайда пару раз устроить жизнь, сходилась с мужчинами, но не сложилось. В ЗАГС никто из ухажёров её не повёл, так что и в ЗАГС она особо не рвалась. Побывала один раз хватит.
Личная жизнь Зинаиды не заладилась: один мужик пил и водил баб, другой пил и бил. Сама решай, что хуже, что лучше. Зина была рада, что с ЗАГСом не связывалась без кутерьмы вряд ли обошлось бы. Она бросила вещи в кожаный чемоданчик и вернулась к любимым подружкам на казённую койку.
В общежитии вечерами Зинайда не спешила, более десяти лет скиталась по общагам, устала от чужих кроватей. Ей уже под тридцать, и любой женщине нужен свой уголок, своя кастрюлька, своя полка. Одиноким квартиры дают в последнюю очередь, а семейным в первую.
Иногда заглядывала Зинайда в подсобку к тёте Асе, мывшей вечерами полы в заводском управлении, поговорить по душам. Через тричетыре месяца Ася завела беседу:
Зина, год назад племянница родами умерла, осталась девчонка и мужик. Я к тебе уже подросла, ты справная, трудолюбивая. Матвей, её муж, хороший человек, смирный, выпивает только по праздникам, хотя слов красивых не умеет, но Шурку любил. Подумай, может, сойдётесь. Девчонка крошечка, мамой тебя назвать будет
Зина подумала и переехала к Матвею. При майских праздниках она убрала его комнату, купила занавески, сшила платочки из желтого и голубого. Девчонка, Сонечка, скоро начала говорить, мамой Зинайда стала звать.
Матвей был смирным мужем, жену не обижал, зарплату отдавал, грубых слов не говорил. Слова любви от него Зинаида тоже не слышала, но она уже привыкла к нелюбви с рождения. Через три года брака она услышала их, но не от мужа. С двора пришла Сонечка, сжимая в кулачке желтые одуванчики, обняла Зину, поцеловала в щёку и шепнула:
Мама, я тебя люблю. Больше всех люблю, больше папы, больше Аси, больше куклы Юльки.
Зинайда обняла дочку, смеялась и плакала одновременно наконец она стала любимой.
Год спустя родила Илью. Матвей жалел жену, ночью вставал к малышу, развешивал пеленки, помогал выносить коляску. Через время им от завода выдали большую светлую квартиру. Жить и радоваться.
С Матвеем они вырастили детей, дождались внуков. На даче пожилая Зинаида варит компоты, а рядом внуки вертятся.
Бабушка, я тебя люблю, крикнула Оля.
Бабушка, и я тебя люблю, ответил Денис.
Баба, я бя люлю, лепетала малышка Машенька.
Мы всех бабушку любим, скрывая улыбку в седых усах, сказал дедушка Матвей.
Зинаида тихо вытерла слезу. Много лет назад она и не думала, что судьба, подарившая ей с рождения нелюбимой, принесёт столько любви.
