14 октября, 2025г.
Чтобы духу кошки не было или выселить меня, крикнула хозяйка, когда я вошёл в комнату.
Комната, которую снял я, Игорь Петрович, была маленькой, но светлой. Мебель старой, но крепкой. Хозяйка квартиры Валентина Петровна сразу предупредила:
Я человек строгий. Порядок, чистота, тишина. Если чтото не так говорите сразу, без задержек.
Я кивнул. Хотел лишь переночевать спокойно, без соседских криков и скандалов. После ночевок в шумных районах города, где каждый шаг будто гром, это казалось раем.
Съехался. Привык. Валентина Петровна оказалась не злой, а закрытой, молчаливой. В её глазах словно застыло вечное разочарование в людях, в жизни.
Старался не мешать. Готовил рано утром, когда хозяйка ещё спала. Ходил тихо, почти не включал телевизор. Жил, как мышь.
А потом появилась Лада. Кошка сама пришла, точнее прибилась к себе. Серая, худая, с умными зелёными глазами. Сидела у подъезда, жалобно мяукала, будто говорила: «Возьми меня, пожалуйста».
Не выдержал и принёс её наверх. Накормил, напоил, положил в коробку со старым полотенцем. Кошка свернулась клубком, замурлыкала и в груди чтото оттаяло, впервые за долгие месяцы.
Лада моя маленькая спасительница. Спрятать её казалось легко: Валентина Петровна почти не заглядывала в мою комнату. Лада вела себя тихо, не царапала, не гонялась по углам, только мурлыкала и спала на подоконнике.
Однажды вечером прозвучал крик:
Игорь Сергеевич!
Голос Валентины Петровны прозвучал, как холодный ветер. Я вышел в коридор: хозяйка стояла у двери, на лице кривой гримасой, в руках клок серой шерсти.
Что это? У вас кто? спросила она, глаза блеснули.
Кошка? я отрезал.
Она закричала, будто речь шла о змее или крысe, лицо побагровело, руки дрожали.
Я не выношу их! Грязь! Шерсть! Запах! вопила Валентина. Чтобы духу кошки не было, освободите квартиру!
Она развернулась и хлопнула дверью. Я упал на диван, руки дрожали. Лада подошла, прижалась к ногам, жалобно мяукнула.
Что же нам теперь делать, девочка моя? прошептал я, слёзы скатывались по щекам.
Собирать вещи? Уезжать? Не было сил. Решил: пока меня не выгонят, останусь и спрячу кошку получше.
Следующие дни превратились в шпионскую игру. Прятал Ладу в шкаф, когда слышал шаги хозяйки. Кормил её лишь рано утром или поздно вечером, когда Валентина ходила в магазин за продуктами. Лоток ставил в самый дальний угол, за старым чемоданом.
Кошка будто понимала: сидела тихо на подоконнике, смотрела в окно зелёными грустными глазами, даже дышала осторожнее, словно боится быть замеченной.
Ты умница, шептал я, гладя её тёплую спину. Потерпи ещё немного. Всё образуется.
Но ничего не образовывалось. Валентина Петровна обходила комнату, как будто её предали, проверяла каждый угол, прислушивалась к шорохам. Однажды остановилась у двери моей комнаты, долго прислушивалась. Я замер, прижав Ладу к себе, сердце колотилось так, будто готово выпрыгнуть.
Хозяина ушла, но атмосфера в квартире сгустела. За ужином Валентина молчала, ела суп, не поднимая глаз. Вдруг крикнула:
Вы думаете, я дура?
Я поперхнулся чаем.
Я всё понимаю. Вы её не выгнали, а спрятали. Думаете, я не чувствую? спросила она.
Не надо! резко встала она из-за стола. Не врут меня! Я вас предупредила. Но если вы так хитры, пусть будет без шерсти и звука! И когда мой внук приедет чтобы духу нет!
Она ушла, оставив меня в полном замешательстве.
Внук? На следующий день Валентина рассказала, что Илья приезжает на каникулы. Двенадцать лет, родители заняты, он будет у неё в пятницу.
Это же хорошо! сказал я, пытаясь подбодрить.
Валентина поморщилась:
Соскучилась? Он теперь как чужой, сидит в телефоне, со мной почти не разговаривает. Приезжает, сидит неделю, и уезжает. Каждый год.
Боль прорезала её голос.
Вы же его бабушка! возразил я. Он вас любит!
Любит, хмыкнула она, ему всё равно, лишь бы интернет был.
Тихо добавила:
И чтобы вашей кошки не было. Понятно?
Я кивнул, но думал, куда девать Ладу на целую неделю.
Пятница пришла слишком быстро. Илья появился высокий, угловатый подросток в наушниках, мрачный взгляд. Поздоровался односложно, сразу уединился в своей комнате. Валентина звала ужинать, он сел, уткнулся в телефон.
Илюша, ешь хоть, просила бабушка.
Не хочу, отвечал он.
Я готовила котлеты специально для тебя.
Я сидел в своей комнате, слышал всё сквозь тонкую стену, сердце сжималось от жалости к Валенте. А Лада сидела на подоконнике, грустно смотрела в темноту за окном.
«Потерпи, девочка. Ещё чуть-чуть», шептал я себе.
На следующий день случилось неожиданное. Я вышел в туалет на минуту, оставив дверь приоткрытой, ведь замка не было. Лада, вероятно, захотела размяться, просочилась в щель и выбежала в коридор.
Вернувшись, я обнаружил, что её нет. Паника, холодный пот по спине.
Лада! закричал я, бросившись в коридор.
Посреди гостиной, на полу, сидел Илья, а рядом Лада, которую он гладил, и кошка громко мурлыкала, будто трактор завелся.
Ой, выдохнул я.
Илья поднял голову, впервые с приезда улыбнулся.
Чья это кошка?
Моя, я растерянно отвечал. Прости, Илюша, она случайно.
Можно её ещё погладить? в голосе мальчика прозвучала детская радость. Какая она ласковая!
Конечно, согласился я.
С одной стороны, могла выйти Валентина Петровна и начался бы скандал. С другой Илья смотрел на кошку счастливыми глазами.
Тут из кухни вышла хозяйка, увидела картину, замерла. Я готовился к взрыву.
Илюша, тихо произнесла Валентина. Ты что, с кошкой играешь?
Да, бабушка! Смотри, как она мурлычет! Можно её покормить?
Хозяйка молчала, потом медленно кивнула.
Можно.
С того дня всё изменилось. Илья буквально не отходил от Лады: кормил, играл, рисовал её портрет карандашом. Телефон исчез на диване, он смеялся, рассказывал бабушке про школу, про друзей, о желании завести кота.
Валентина Петровна сидела на кухне и впервые увидела в глазах тепло. Однажды вечером подошла к мне:
Пусть живёт, прошептала она. Ваша Лада. С ней в доме хоть радость появилась.
Сквозь её щёку скользнула слеза.
Три месяца прошли. Илья звонил каждый вечер, не маме, не папе, а бабушке, спрашивал про Ладу, хотел её увидеть по видеосвязи. Валентина возилась с телефоном, не могла поймать кошку в кадр, ругалась на технику.
Бестолковая штука! Илюша, ты её видишь?
Вижу, баб! Ладушка, привет!
Кошка, услышав знакомый голос, подходила ближе и мяукала, будто узнавала.
Бабушка, а на весенние каникулы я точно приеду?
Точно, внучек. Мы с Ладой тебя ждём.
Валентина уже приобрела в магазине удочку с перышками для Лады, думая, что Илья будет рад.
Я перестал прятаться в углах, стал готовить вместе с Валентой, пить чай, рассказывать ей истории о своём муже, о том, как тяжело было после его смерти.
Знаете, Валентина Петровна, если бы не Лада, я бы не справилась, признался я.
Она кивнула, понимая.
Животные чувствуют, когда нам плохо. Они приходят без слов, просто так.
Мы стали почти подругами: две одинокие женщины, объединённые судьбой и маленькой серой кошкой.
Весна пришла, Илья вернулся с огромным рюкзаком, где были корм для Лады, новый ошейник с колокольчиком и мягкая лежанка.
Бабушка, всё сам на карманные деньги купил! гордо заявил он.
Молодец, внучек, улыбнулась Валентина.
Илья провёл неделю с Ладой, играл, гулял во дворе, рисовал. Перед отъездом спросил:
Бабушка, а можно я на лето к вам приеду? Долго?
Конечно можно!
Валентина обняла внука и подумала: вот оно, счастье не в тишине и порядке, а в детском смехе, в топоте ног по коридору. Всё благодаря невзрачной серой кошечке.
**Урок:** даже в самой серой будничности может появиться лучик тепла, если открыть сердце и позволить маленькой радости зайти в дом.
