Чтобы духу кошки не было, или уберите её из квартиры! вопила хозяйка, голос её пронзил коридор, будто колокольчик на ветру.
Комната, которую сняла Любовь, была крошечна, но залита светом. Мебель старенькая, но крепкая, будто выдержала годы советских бурь. Хозяйка квартиры, матьвладелица Мария Петровна, сразу дала понять:
Я человек строгий. Порядок, чистота, тишина мои принципы. Если чтото не так, говорите сразу, не молчите.
Любовь кивнула, желая лишь тихой ночи без соседских криков и запаха дешёвого пива, который часто доносился из соседних комнат в районе Зюзина. После нескольких лет в шумных коммунальных домах эта аренда казалась оазисом.
Она устроилась, попыталась слиться с обстановкой. Мария Петровна оказалась не злобной, а отстранённой, молчаливой. В её глазах читалась древняя обида, будто давно забытый шрам на сердце.
Любовь старалась не тревожить хозяев: готовила рано, когда Мария Петровна ещё спала, ходила тихо, почти не включала телевизор, жила, как мышка в подвале.
И тогда в её жизнь ворвалась Лада. Кошка пришла сама, будто ищет спасения. Серая, худая, с яркими зелёными глазами, она сидела у подъезда и plaintively мяукала, будто просила: «Возьми меня, пожалуйста». Любовь не смогла устоять.
Она принесла кошку наверх, накормила, напоила, уложила её в старое полотенце в коробке. Лада свернулась в клубок и замурлыкала, и в груди Любови впервые за долгие месяцы оттаяло чтото холодное. Ладушка, моя хорошая, прошептала она.
Спрятать кота казалось лёгкой задачей. Мария Петровна почти не заходила в комнату, а Лада вела себя тихо, не царапалась, не бегала по углам, лишь мурлыкала и спала на подоконнике.
Но однажды вечером прозвучал крик:
Любовь Сергеевна!
Голос хозяйки был ледяным, и Любовь дернула спину. Она вышла в коридор, где Мария Петровна стояла у двери с искажённым лицом, в руках держа клок серой шерсти.
Что это? У вас там кто?
Мария Петровна, я
Кошка?!
Хозяйка закричала, будто увидела змею. Лицо её побагровело, руки дрожали.
Я не выношу их! Грязь! Шерсть! Запах!
Но она чистая.
Чтобы духу кошки не было, освобождайте квартиру!
Мария Петровна отвернулась и хлопнула дверью. Любовь упала на диван, руки дрожали. Лада подошла, прижалась к ножкам, мяукнула жалобно.
Что нам теперь делать, девочка моя? прошептала Любовь, слёзы скатились по щёкам. Куда нам идти?
Снова начинать всё с нуля? Собирать вещи? Уходить уже не смогла силы её исчезли. И тогда она решила: пока не выгонят силой, останется. Кошку просто спрячут лучше.
Последующие дни превратились в шпионскую игру. Любовь прятала Ладу в шкаф, когда слышала шаги Марии Петровны в коридоре. Кормить её могла лишь рано утром или поздно вечером, когда Мария шла в магазин за продуктами за 12000 рублей в месяц. Лоток она прятала в дальнем углу, за старым чемоданом.
Которая будто понимала опасность, сидела молча на подоконнике, смотрела в окно грустными зелёными глазами, будто выдыхала каждый вдох осторожнее.
Ты умница, шептала Любовь, гладя тёплую спинку. Терпи ещё. Всё образуется.
Но образований не было. Мария ходила по квартире, словно её предали, проверяла углы, нюхала каждый шкаф. Однажды остановилась у двери Любови, прислушиваясь.
Любовь замерла, прижимая Ладу к себе. Сердце билось, будто готово вырваться наружу. Господи, лишь бы её не услышали.
Хозяйка просидела ещё минуту, затем ушла, но напряжение в квартире стало ощутимым, как стужа в январе.
За ужином Мария молчала, поглощённо ел свой борщ, не поднимая глаз. Вдруг бросила:
Вы думаете, я дура?
Любовь поперхнулась чаем.
Я всё понимаю. Вы её не выгнали, а спрятали. Думаете, я не замечу?
Мария Петровна.
Не надо! резким голосом сказала хозяйка, вставая от стола. Не надо врать. Я вас предупредила. Но если вы так хитра, пусть будет: без шерсти, без звука! И когда приедет мой внук, чтобы духу не было!
Она ушла, оставив Любовь в полной растерянности.
Внук? На следующий день Мария Петровна рассказала об Илье, своём внуке, который приезжает на летние каникулы. Двенадцать лет, родители заняты, он будет у неё в пятницу.
Это же хорошо! попыталась поддержать Любовь. Вы, наверное, скучаете?
Мария поморщилась.
Скучаю. Он словно чужой, весь в телефоне, со мной почти не разговаривает. Приезжает, сидит неделю и уезжает. Каждый год так.
В её голосе прозвучала глубокая боль.
Но вы же его бабушка! возразила Любовь. Он вас любит!
Любит? хмыкнула Мария. Ему всё равно, лишь бы интернет работал.
Она замолчала, потом тихо добавила:
И чтобы вашей кошки не было. Понятно?
Любовь кивнула, думая, где спрятать Ладу на целую неделю.
Пятница пришла быстро. Илья появился вечером: высокий, угловатый подросток в наушниках, мрачный взгляд. Поздоровался односложно и ушёл в свою комнату.
Мария суетилась, накрывала стол, звалa в ужин. Внук неохотно сел, уткнулся в телефон.
Илюша, ешь хотя бы, просила бабушка.
Не хочу.
А котлеты я специально приготовила.
Сказал же не хочу!
Любовь сидела в своей комнате и слышала всё сквозь тонкую стену, сердце сжималось от жалости к Марии.
Лада сидела на подоконнике, грустно глядя в темноту за окном.
Потерпи, девочка, ещё чутьчуть, шептала Любовь.
Но на следующее утро случилось непредвиденное. Любовь вышла в туалет на минуту, дверь в комнату приоткрыла, но не закрыла замка не было. Лада, вероятно, захотела размяться, просочилась в щель и выскользнула в коридор.
Когда Любовь вернулась, кошки в комнате не было. Паника, холодный пот по спине.
Лада! крикнула она, бросаясь в коридор и остановилась.
Посреди гостиной на полу сидел Илья, рядом с ним Лада. Мальчик гладил её, а кота мурлыкало так громко, будто трактор завелся.
Ой, выдохнула Любовь.
Илья поднял голову и впервые за всё время улыбнулся.
Чья это кошка?
Моя, растерянно сказала Любовь, переступая с ноги на ногу. Прости, Илюша, она случайно.
Можно её погладить ещё? в голосе мальчика прозвучала детская нежность. Какая она ласковая!
Конечно.
Любовь не знала, что делать: с одной стороны, Мария Петровна уже вернётся, и будет скандал; с другой Илья смотрел на кошку счастливыми глазами.
Тогда из кухни вышла Мария, увидела сцену и замерла. Любовь готовилась к взрыву.
Илюша, тихо произнесла Мария. Ты что, с кошкой играешь?
Да, бабушка! Смотри, как она мурлычет! Можно её покормить?
Хозяйка молчала, потом медленно кивнула.
Можно.
С того дня всё изменилось. Илья буквально не отходил от Лады, кормил её, играл, рисовал её карандашами. Телефон он бросил на диван, смеясь, рассказывая бабушке о школе, друзьях и о том, как мечтает завести своего кота.
Мария Петровна сидела на кухне, слушала внука, и в её глазах впервые появился теплый огонёк.
Однажды вечером она подошла к Любови.
Пусть живёт, сказала тихо. Ваша Лада. С ней в доме хоть радость появилась.
И слеза скользнула по её щеке.
Прошло три месяца. Илья звонил каждый вечер, не родителям, а бабушке, спрашивая о Ладе, просят показать её по видеосвязи. Мария возилась с телефоном, не могла поймать кошку в кадр, ругаясь на технику.
Бестолковая штука! Илюша, ты её видишь?
Вижу, баб! Ладушка, привет!
Кошка, услышав знакомый голос, подходила ближе, мяукала, будто узнавала.
Бабушка, а на весенние каникулы я точно приеду, да?
Точно, внучек. Мы с Ладой ждём.
И действительно ждали. Мария уже отложила в магазине игрушку для кошки удочку с перышками. Илья будет рад.
Любовь больше не пряталась в углах. Она готовила на кухне, пила чай с Марией, рассказывала о своём прошлом, о муже, о том, как тяжело было после его смерти.
Знаете, Мария Петровна, если бы не Лада, я бы не выдержала, призналась Любовь.
Хозяйка кивнула, понимая.
Животные чувствуют. Когда нам плохо, они приходят без слов.
Так две одинокие женщины, свершённые судьбой, нашли друг друга благодаря маленькой серой кошке.
Весной Илья приехал вновь с огромным рюкзаком, полным подарков: корм для Лады, новый ошейник с колокольчиком, мягкую лежанку.
Бабушка, я всё сам на свои деньги купил! гордо заявил он.
Молодец, внучек, улыбнулась Мария.
Илья провёл неделю с Ладой, играл, гулял во дворе, рисовал. Перед отъездом спросил:
Бабушка, могу я летом к вам приехать надолго?
Конечно, можешь!
Мария обняла внука и подумала: вот оно, счастье не в тишине и порядке, а в детском смехе, в топоте ног по коридору. Всё благодаря невзрачной серой кошечке.
