Каждый день в нашем дворе появляется одна старушка. Ей лет восемьдесят, но она всегда выглядит опрятно, словно только что сошла с обложки журнала «Семёрка». Я вселился в этот пятиэтажный дом в Москве в конце осени. По утрам, спускаясь к лифту, я натыкаюсь на неё: то сидит на скамейке под раскидистым липой, то медленно шагает, опираясь на трость.
Через какоето время мы начали здороваться. Я останавливаюсь, бросаю вёдро вопросов о здоровье Марии Ивановой и желаю ей доброго дня. Она всегда улыбается, отталкивая кристальночистый свет, и благодарит меня.
В конце декабря в наш двор завёлся новый жилец щенок. Он был крошечный, пушистый и явно бездомный, и никто не знал, откуда он взялся. Пушистый, запутанный, без какойто породы, он выглядел как уличный клоун. Как только Мария бросила ему кусок колбасы, судьба его запечаталась: с того же дня он никоим образом не покидал двор. Вряд ли он выжил бы гденибудь ещё, учитывая его безнадёжный вид.
Большинство соседей отнёслись к нему со скепсисом. Некоторые пытались прогнать его криками: «Отвали, пёс!» как только он приближался, вскидывая жалобные глаза в надежде на крошку хлеба. Всё же иногда ктото подкидывал ему корку, ктото кость, а Мария угощала его сухариками и черствым хлебом, поглаживая по голове и называя его «Лапка».
Весной, когда снег почти растаял, я встретил Марию на дворе. Она заявила, что вечером уезжает в деревню к своей внучке Злате и останется там до осени. «Даже до конца осени», добавила она, «у нас в избушке печка, а рядом с ней так тепло, что даже в морозную ночь не зябнет».
Она попросила меня обещать навещать её.
В августе я наконец решился поехать к Марии. Купил ей маленький сувенир, сели на автобус и поехали в Тарусу, где она проводила лето. По прибытии я нашёл её на веранде, где она чистила крупные красные яблоки. На деревянной ступеньке рядом дремал тот же самый пёс.
Лапка, подойди, поприветствуй гостя! крикнула она.
Собака подпрыгнула, виляя пушистым хвостом, и бросилась ко мне. Теперь он выглядел совершенно иначе: шелковистая, блестящая шерсть переливалась на солнце, словно новогодняя мишура.
Мария Ивановна, это действительно тот же самый Лапка, который рычал в нашем дворе? спросил я, удивлённо прищурившись.
Да, это он! А теперь посмотри, как он превратился! улыбнулась старушка. Заходи, садись, выпьем чаю. Расскажи, что нового в нашей столице!
Мы долго сидели за столом, потягивая чай с вишневым медом и болтая о жизни. После тарелки каши Лапка свернулся калачиком у печки и сладко заурчал, будто снился ему сон о бесконечных полях. Снаружи лёгкий ветерок покачивал ветви яблони, и спелые красные яблоки плавно падали на траву, как маленькие солнечные шарики.
