Ты нам больше не нужна, бросил сын, забирая ключи.
Мама, хватит истерик! Мы же договорились обсудить всё спокойно! Сергей нервно постукивал пальцами по столу, избегая её взгляда.
Людмила Ивановна сидела напротив в своей уютной кухне, где каждая вещь знала своё место, где пахло свежим хлебом и крепким чаем. Руки её слегка дрожали, но голос звучал твёрдо.
Какие истерики? Я просто спрашиваю, почему вы с Ольгой решили продать дом в деревне, не спросив меня?
Потому что он оформлен на меня. Ты сама переписала его пять лет назад, забыла?
Помню. Но я думала… это просто формальность. Чтобы тебе было проще с документами.
Сергей встал, прошёлся по кухне. Ему было сорок, но сейчас он казался старше седина в волосах, усталость в глазах.
Мам, пойми. Нам нужны деньги. У Ольги бизнес провалился, кредиты висят. Лена в институт поступила, за общежитие платить надо.
Я могу помочь. У меня есть сбережения…
Твои сбережения копейки, мам. Прости, но пенсия в тридцать тысяч это не те деньги, которые нам помогут.
Людмила Ивановна подошла к окну. За стеклом медленно падал первый снег.
В том доме твой отец каждое дерево сажал. Помнишь яблоню у крыльца? Ты ему помогал, тебе было шесть лет.
Помню, тихо ответил Сергей.
А баню мы строили, когда тебе шестнадцать было. Ты тогда сказал, что будешь приезжать туда с детьми, внуков моих растить.
Планы меняются, мам.
Планы… она обернулась. А что же память? Там каждый угол наша история. Твоё детство.
В дверь постучали. Сергей пошёл открывать. На пороге стояла Ольга, его жена. Высокая, ухоженная, в дорогой шубе.
Ну что, договорились? спросила она, проходя мимо свекрови без приветствия.
Ольга, здравствуй, сказала Людмила Ивановна.
Здрасьте, бросила та. Сергей, нам пора. Агент ждёт.
Какой агент? насторожилась старуха.
Который продаст дом. Уже есть покупатели.
Но там же мои вещи! Папины инструменты, фотоальбомы…
Заберёте, отрезала Ольга. У вас неделя.
Неделя? Как я одна всё вывезу?
Мам, мы поможем, неуверенно сказал Сергей.
Поможем? Ольга посмотрела на мужа. У тебя что, время свободное есть? Ты на двух работах вкалываешь.
Я что-нибудь придумаю.
Людмила Ивановна села, почувствовав слабость в ногах.
Серёжа, может, не продавать? Может, сдавать будете? Я не буду мешать.
Мам, сдавать невыгодно. Дом старый, ремонт нужен. А продадим получим хорошие деньги.
Пять миллионов, добавила Ольга. Как раз на долги хватит.
Пять миллионов за папин дом… прошептала Людмила.
Это нормальная цена, сказал Сергей. Участок большой, место хорошее.
Для кого хорошее? Для тех, кто снесёт наш дом и построит особняк?
Какая разница? пожала плечами Ольга. Главное деньги.
Людмила встала, взяла сына за руки.
Серёжа, прошу. Не продавай. Это память об отце.
Отца нет десять лет, мам.
Для тебя десять лет. А для меня будто вчера. Я прихожу туда и чувствую его. В каждой доске, которую он строгал, в каждой грядке.
Людмила Ивановна, вмешалась Ольга. Вы же понимаете, что это просто сентименты? Жить прошлым нельзя.
А будущее? Где ваша дочь будет отдыхать?
В Турции. Или в Сочи. Как все нормальные люди.
Нормальные…
Завибрировал телефон Сергея. Он глянул на экран.
Это агент. Мам, мне пора.
Подожди, Людмила вышла в комнату, вернулась с альбомом. Вот, посмотри.
Сергей открыл его. Фотографии. Дом в разные годы. Вот он, маленький, на плечах у отца, рвёт яблоки. Вот подростком копает картошку. Вот его свадьба столы во дворе, гости смеются.
Мам…
А вот Леночка первые шаги делает. Помнишь? По дорожке между грядками.
Ольга выхватила альбом, захлопнула.
Хватит манипулировать! Сергей, пошли!
Я не манипулирую, тихо сказала Людмила. Прошу сохранить то, что дорого.
Дорого? Ольга рассмеялась. Знаете, что мне дорого? Жизнь без долгов. Образование для дочери. Нормальная машина, а не тазик, на котором Сергей ездит.
Ольга, хватит, попытался остановить её муж.
Что хватит? Правду говорить? Твоя мать живёт в прошлом, а мы должны из-за этого страдать?
Я не прошу вас страдать. Прошу не продавать дом.
А я прошу вас не лезть в наши дела! повысила голос невестка.
В наши? Это же и мои дела. Это дом моего мужа, отца моего сына.
Был домом твоего мужа. Теперь он Сергея. И он решил продать. Точка.
Людмила посмотрела на сына.
Это окончательно?
Сергей отвёл взгляд.
Да, мам. Прости.
Что ж, она села, сложила руки. Тогда мне остаётся одно.
Что? насторожилась Ольга.
Я перееду туда. Насовсем.
Что? Сергей уставился на мать. Мам, ты с ума сошла? Зима на носу!
Там печка есть. Дрова запасены.
Но там нет удобств! Туалет на улице, вода из колодца!
Я деревенская, Серёжа. Справлюсь.
Это шантаж! крикнула Ольга. Ты специально так говоришь, чтобы сын передумал!
Я говорю то, что думаю. Если дом продадите, мне некуда будет ездить. А здесь, в этой квартире, я задыхаюсь.
В съёмной, между прочим, вставила Ольга. Которую мы оплачиваем.
Людмила вздрогнула.
Я не просила. Могла бы сама…
На пенсию? Не смеши.
Устроюсь на работу.
Куда тебя в твои годы возьмут?
Уборщицей. Сторожем.
Сергей подошёл к матери.
Мам, хватит. Никуда ты не поедешь. Продадим дом, закроем долги, и жизнь наладится.
Чья жизнь? Ваша?
И твоя тоже.
Моя жизнь без этого дома не наладится.
Драматизируешь.
Людмила сняла с гвоздя ключи.
Вот. От дома. Берите.
Мам…
Берите. Делайте что хотите. Только меня в это не втягивайте.
Она протянула ключи. Сергей взял их, покрутил в руках.
И ключи от квартиры отдай, вдруг сказала Ольга.
Что? оба обернулись к ней.
Ключи от этой квартиры. Мы за неё платим, имеем право.
Ольга, ты что? опешил Сергей.
А что? Если дом продаём против её воли, то уж извини, доверия нет. Мало ли что она тут устроит.
Что я могу устроить? устало спросила Людмила.
Всё что угодно. Газ оставит, пожар устроит…
Ольга! рявкнул Сергей. Хватит!
Нет, она права, Людмила сняла с кольца ключ от квартиры. Вот. Берите.
Мам, не надо…
Бери, она вложила ключ ему в руку. Больше вам от меня ничего не нужно?
Нужно, сказала Ольга. Подпись на документах.
Зачем? Дом на Сергее.
Но вы там прописаны. Нужно ваше согласие.
Людмила кивнула.
Хорошо. Когда?
Завтра. В десять у нотариуса.
Приду.
Ольга одобрительно кивнула, взяла мужа под руку.
Пошли, Сергей. Агент ждёт.
Сергей смотрел на мать. В глазах мелькнуло сомнение.
Мам, ты точно в порядке?
В полном, сынок. Идите.
Они ушли. Людмила осталась одна. Подошла к стулу, села. Достала телефон, набрала номер.
Алло, Галочка? Это я, Люся. Да, спасибо, всё нормально. Помнишь, ты говорила, вам сторож нужен в общежитие? Да, согласна. Когда начинать? Завтра? Хорошо. Да, с проживанием. Спасибо, родная.
Она положила трубку, огляделась. Вещей немного уложится в два чемодана.
Вечером позвонил Сергей.
Мам, ты как?
Нормально. Собираюсь.
Куда?
В общежитие. Устроилась сторожем.
Зачем?
Жить на что-то надо. Вы же квартиру оплачивать перестанете.
Будем! Мам, не упрямься.
Серёжа, ты сегодня ключи забрал. И сказал… вернее, не ты, но суть та же… что я вам больше не нужна.
Я так не говорил!
Но Ольга сказала. А ты не возразил.
Мам…
Всё хорошо, сынок. У вас своя жизнь. А я как-нибудь.
Давай я приеду, поговорим.
Не надо. Завтра увидимся у нотариуса.
Она положила трубку. Больше он не звонил.
Утром Людмила пришла к нотариусу. Сергей с Ольгой уже ждали. Сын выглядел уставшим.
Мам, давай поговорим.
О чём? Где документы?
Нотариус, полная женщина в очках, подняла взгляд.
Людмила Ивановна, вы согласны на продажу дома?
Согласна.
Вы понимаете, что теряете право там проживать?
Понимаю.
Подпишите здесь и здесь.
Людмила взяла ручку, подписала. Рука не дрогнула.
Всё? Я свободна?
Да.
Она встала, пошла к выходу.
Мам, подожди! Сергей догнал её в коридоре. Куда ты?
В общежитие. Смена в два.
Мам, не дури! Давай домой, поговорим.
Домой? У меня больше нет дома, Серёжа. Ты ключи забрал.
Ольга перегнула! Я с ней поговорил.
И что она сказала?
Сергей замялся.
Ну, она считает, что права.
Вот видишь. А ты с ней согласен.
Я не согласен! Просто… сложно всё.
Знаю, сынок. Иди. Ольга ждёт.
Людмила вышла на улицу. Шёл снег. Она подняла лицо, подставила его хлопьям.
Прости, Ваня, прошептала она. Не уберегла наш дом. Но я старалась.
Через месяц Сергей пришёл в общежитие. Постучал в дверь каморки сторожа.
Мам? Это я.
Входи.
Комната была крошечной кровать, стол, шкаф. На стене фотографии. Муж, молодой Сергей, внучка Лена.
Как ты тут?
Хорошо. Студенты добрые, помогают.
Мам, дом продали.
Знаю. Ольга звонила, хвасталась.
Она не хвасталась, просто сказала.
Как скажешь.
Сергей сел на единственный стул.
Мам, я принёс тебе денег.
Не надо.
Как не надо? Это твоя доля.
Дом был твой. Никакой доли у меня нет.
Но морально…
Морально? Людмила грустно улыбнулась. Если бы ты думал о морали, дом бы остался.
У нас не было выбора!
Выбор есть всегда, сынок. Можно было работать больше, Ольге устроиться, а не сидеть дома.
Она Лену воспитывает!
Лене девятнадцать. Какой тут воспитатель?
Сергей молчал. Потом достал конверт, положил на стол.
Тут пятьсот тысяч. Возьми.
Откуп?
Какой откуп? Просто помощь.
Не нужна помощь. У меня есть работа, крыша, еда. Чего ещё?
А как же мы? Семья?
Людмила посмотрела на него долгим взглядом.
Серёжа, ты сам сказал, что я вам не нужна.
Я не говорил этого!
Нет? А кто ключи забрал? Кто дом продал?
Это было необходимо!
Может быть. Но после этого я поняла я для вас обуза. Старуха, которая цепляется за прошлое.
Мам, ну что ты!
Правду говорю. Я не обижаюсь. Просто приняла. У вас своя жизнь. А я… доживу тихо, никому не мешая.
Сергей встал, прошёлся по комнате. Два шага и уже стена.
Лена по тебе скучает.
Передай, что я тоже.
Может, придёшь в гости?
Нет. Ольга не обрадуется.
Плевать, что она думает!
Не плевать, Серёжа. Она твоя жена, мать твоего ребёнка. Её мнение для тебя важнее моего. Ты это доказал.
Постучали. В дверь заглянула студентка.
Людмила Ивановна, можно? Ой, извините, вы не одни.
Ничего, Катюша. Что случилось?
Пирог принесла, как обещала. Ваш рецепт.
Спасибо, родная. Поставь на стол.
Девушка поставила пирог, улыбнулась.
Людмила Ивановна, мы завтра собрались борщ варить. Вы нам поможете?
Конечно.
Спасибо! Вы у нас золотая!
Девушка убежала. Людмила улыбнулась.
Хорошие девочки. Заботятся.
Чужие люди заботятся, а родной сын…
Не надо, Серёжа. У тебя дела, долги. А у них молодость и доброта.
Сергей взял конверт.
Значит, не возьмёшь?
Не возьму. Отдай Леночке на учёбу.
Мам…
Иди, сынок. Ольга ждёт.
Он постоял у двери, обернулся.
Ты нам нужна, мам. Что бы Ольга ни говорила.
Спасибо. Но дела говорят громче.
Он ушёл. Людмила подошла к окну, увидела, как он садится в новую машину. Купленную на деньги от продажи дома.
Вечером позвонила внучка.
Бабуль! Папа сказал, ты теперь в общежитии?
Да, Леночка. Работаю тут.
Можно я к тебе приеду?
Конечно.
Завтра можно? Мне нужно с тобой поговорить.
Приезжай.
На следующий день Лена пришла с сумкой.
Бабуль, я тебе продукты принесла. И твоё любимое варенье.
Спасибо, солнышко. Но не надо было тратиться.
Надо! Бабуль, можно я у тебя поживу?
У меня? Тут же тесно…
На полу лягу! Бабуль, я с мамой поругалась. Из-за дома.
Из-за дома?
Я сказала, что они подло поступили. Что нельзя было продавать дедушкин дом. Мама накричала, назвала неблагодарной. А я сказала, что неблагодарные это они.
Людмила обняла внучку.
Не ссорься из-за меня.
Не из-за тебя! Из-за правды! Бабуль, они же тебя выгнали!
Никто не выгонял. Я сама ушла.
Потому что они ключи забрали!
Леночка, это сложно.
Ничего сложного! Они выбрали деньги вместо семьи!
Лена заплакала. Людмила гладила её по голове.
Не плачь, родная. Всё наладится.
Как наладится? Дома нет, ты в каморке живёшь…
Зато я живу. И ты у меня есть. Это главное.
Вечером они сидели на кровати, пили чай с пирогом. Лена рассказывала про учёбу. Людмила слушала, улыбалась.
Знаешь, бабуль, я решила. Когда институт закончу, квартиру сниму и тебя заберу.
Спасибо, родная. Но это ещё не скоро.
Всего полтора года! Я уже подрабатываю.
Не торопись. Наслаждайся молодостью.
Постучали. Вошёл Сергей.
Лена? Ты здесь? Мать волнуется.
Пусть волнуется, буркнула та.
Лена, не груби отцу, мягко сказала Людмила.
Он тебя предал, а ты его защищаешь?
Он мой сын. Что бы ни случилось.
Сергей сел, потёр лицо.
Мам, прости меня.
За что, сынок?
За всё. За дом, за ключи, за то, что позволил Ольге так с тобой говорить.
Ты любишь жену. Это нормально.
Но и тебя люблю!
Знаю. Просто любовь бывает разная. И выбор делаешь в пользу той, что важнее.
Ты важна!
Сейчас да. Потому что вину чувствуешь. А потом снова будут долги, и ты снова выберешь их, а не меня.
Не выберу!
Выберешь. И я не обижаюсь. Так жизнь устроена.
Сергей встал, опустился на колени, прижался к её рукам.
Мамочка, прости. Я дурак.
Не дурак. Просто запутался.
Вернись домой.
Какой дом, Серёжа? Съёмная квартира, где я на птичьих правах?
Мы другую снимем. С отдельной комнатой для тебя.
Не надо. Мне тут хорошо.
В этой клетушке?
Здесь я хозяйка. Никто не придёт и ключи не отберёт.
Сергей заплакал.
Прости, мама. Прости.
Людмила гладила его по голове, как в детстве.
Всё хорошо, сынок. Всё хорошо.
Через полгода Сергей развёлся с Ольгой. Оказалось, деньги от продажи дома она потратила не на долги, а на шубу и отдых в Дубае.
Он пришёл к матери, рассказал.
Теперь понимаю, как ошибался.
Не кори себя. Все ошибаются.
Мам, вернись. Я квартиру снял. Будем жить вместе.
Людмила покачала головой.
Спасибо, сынок. Но я останусь здесь.
Почему?
Потому что здесь мой мир. Маленький, но мой. И девочки-студентки как внучки.
Но я же твой сын!
Да. И я тебя люблю. Но доверие… оно разбилось вместе с теми ключами.
Я верну его! Сколько бы ни потребовалось времени!
Может быть. Время покажет.
Сергей стал приходить каждую неделю. Приносил продукты, лекарства, просто сидел, разговаривал. Лена переехала к отцу, но к бабушке заходила ещё чаще.
А Людмила жила своей тихой жизнью. Помогала студенткам готовиться к экзаменам, учила их печь пироги, слушала их проблемы.
Однажды ректор, проверяя общежитие, увидел, как она занимается с отстающими.
Вы педагог? спросил он.
Была. Тридцать пять лет в школе.
Хотите вести подготовительные курсы? Зарплата небольшая, но дополнительная.
Хочу!
Так в шестьдесят восемь лет Людмила Ивановна снова стала учить. И была счастлива.
А дом снесли. На его месте вырос коттедж. Сергей как-то проезжал мимо, остановился, постоял. Потом пришёл к матери.
Мам, я там был. На месте нашего дома.
И как?
Ничего не осталось. Даже яблоню срубили.
Жаль яблоню. Отец так её любил.
Прости меня, мам.
Я простила, сынок. Давно.
Но не забыла.
Не забыла. Некоторые вещи забыть нельзя. Можно только принять и жить дальше.
Сергей обнял мать.
Ты сильная.
Нет. Просто старая. С годами многое иначе видишь.
Я тебя люблю, мам.
И я тебя люблю, сынок. Несмотря ни на что.
Они сидели в маленькой комнатке, за окном шёл снег, студенты спешили на пары, жизнь шла своим чередом.
И Людмила Ивановна знала что бы ни случилось, она справится. Потому что нашла главное свободу быть собой. Пусть в крошечной комнатке, пусть на скромную зарплату, но без страха, что кто-то снова скажет: “Ты нам больше не нужна” и отберёт ключи.
