ПРИМИРЕНИЕ
Папа, больше не приезжай к нам, сказал я маме, а то как только ты уходишь, она сразу же начинает плакать. И плачет до самого утра. Я бы спал, просыпался, снова спал и опять просыпался, а она всё рыдает. Я спросил: «Мам, это изза папы?» а она только шмыгнула носом, мол, у неё простуда. Я уже повзрослел и знаю, что простуда не заставит слёзы звучать, как крики.
Иван с дочкой за соседним столиком в кафе «Кофемания» мешает маленькой ложечкой уже остывший кофе в крохотной белой чашке. Девочка даже к мороженому в стеклянной чашке не дотянулась там были разноцветные шарики, покрытые зелёным листочком и вишенкой, всё в шоколаде. Любой шестилетний ребёнок бы тут же сломал бы диету, но не Злата, ведь ещё в прошлую пятницу она решила серьёзно поговорить с папой.
Иван молчал, как рыба в пруду, потом проговорил:
Ну что, дочь, как нам дальше жить? Не видеться совсем? Как мне без тебя?
Злата прищипнула носик он точно такой же, как у мамы, чутьчуть картошечкой, и задумалась:
Нет, папа, я тоже без тебя не обойдусь. Давай так: позвони маме, скажи, что каждую пятницу будешь забирать меня из детского сада. Мы будем гулять, а если захотим кофе или мороженого сядем в кафе. Я тебе всё расскажу, как мы с мамой живём.
Потом, чуть подумав, добавила:
А если захочешь посмотреть на маму, я каждую неделю сниму её на телефон и пришлю тебе фото. Договорились?
Иван посмотрел на свою умную дочь, чуть улыбнулся и кивнул:
Договорились, будем так жить.
Злата облегчённо выдохнула и взялась за своё мороженое. Но разговор ещё не закончился ей нужно было сказать главное. Когда от цветных шариков у неё под носом образовались такие же яркие «усы», она облизывала их языком, приняла серьёзный вид, почти взрослый.
Папе на прошлой неделе исполнилось 28 лет, и Злата в садике нарисовала ему открытку, раскрасив огромную цифру «28».
Лицо девочки вновь стало серьёзным, брови сдвинула и произнесла:
Мне кажется, тебе стоит жениться
И добродушно прибавила:
Ты же ещё не такой уж старый
Иван оценил «жест доброй воли» дочери и хмыкнул:
Скажешь тоже «не очень»
Злата с энтузиазмом продолжила:
Не очень, не очень! Вот дядя Серёжа, который к маме уже дважды приходил, даже лысоватый немножко
Она указала на лоб, приладив кудряшки ладошкой, и сделала вид, будто раскрыла мамин секрет. Затем обе руки прижала к губам, глаза округлила как будто в ужасе и растерянности.
Дядя Серёжа? Какой «дядя Серёжа» так часто к вам в гости? Это мамин начальник? почти вслух сказал Иван, размахивая руками в кафе.
Не знаю, папа, растерялась Злата, может, и начальник. Он приносит конфеты, торты, а маме цветы.
Иван, сцепив пальцы на столе, долго их разглядывал. Понимал, что прямо сейчас принимает важное решение. А Злата, как умная маленькая женщина, не торопила его, ведь все мужчины, по её мнению, чутьчуть медлительны и нуждаются в лёгком подталкивании, особенно тот, кто для неё самый дорогой.
Иван долго молчал, потом громко вздохнул, раскрыл пальцы, поднял голову и произнёс Если бы Злата была постарше, она бы поняла, что он говорил тональностью, будто Отелло задавал свой трагический вопрос Дездемоне. Но пока она не слышала ни Шекспона, ни Дездемоны, а лишь собирала жизненный опыт, наблюдая за тем, как люди радостно живут и иногда страдают изза пустяков.
И тогда папа сказал:
Пойдём, дочь, уже поздно, отведу тебя домой и заодно поговорю с мамой.
Злата не спросила, о чём именно будет разговор, но поняла, что это важно, и быстро доела мороженое. Затем, почти лихо, бросила ложку на стол, спрыгнула со стула, вытерла губы тыльной стороной ладони, шмыгнула носом и, глядя прямо в папу, сказала:
Я готова. Идём
Домой они почти побежали. Папа держал Злату за руку, словно знаменосца в походе Андрея Болконского.
Войдя в подъезд, они услышали, как двери лифта медленно закрываются, унося когото из соседей наверх. Иван, слегка смущённый, посмотрел на дочь, а та, решительно, спросила:
Ну что, ждём кого? У нас же всего седьмой этаж
Иван поднял дочь на руки и бросился вверх по лестнице. Когда мама, наконец, распахнула дверь, он сразу же выругался:
Ты не можешь так поступать! Какой там Серёжа? Я тебя же люблю! И у нас есть Злата
Не отпуская дочь, он обнял и маму, а Злата обняла их обоих за шею, закрыв глаза, ведь взрослые, как бы ни пытались, всё равно целуются.
