Дом после службы
В прихожей всё ещё пахло сырой обувью и ещё не полностью высохшей курткой, которую Мария Петровна бросила на нижний крючок, оставив место для сына свободным. Он вошёл почти беззвучно: крепко сложенный, коротко стриженный, в строгой тёмной форме. Мария заметила, что в его взгляде теперь не столько суровость, сколько настороженность. Она поспешно поправила ковёр у двери и улыбнулась.
Проходи Всё готово. Я проветрила твою комнату, постельное свежее застелила, сказала она.
Он кивнул трудно понять, было ли это благодарностью или простым вежливым движением. Чемодан поставил у стены, задержался на пороге: посмотрел на знакомые обои с выцветшими ромбами, на полку, где лежали книги детства. Казалось, всё осталось прежним; лишь воздух стал прохладнее отопление отключили неделю назад.
На кухне Мария расставляла тарелки: щи по его просьбе и картошку с зеленью, привезённую с рынка. За столом она старательно говорила спокойно:
Ты бы хотя бы позвонил раньше Я думала встретить тебя у Московского вокзала.
Иван пожал плечами:
Хотел сам доехать.
Пауза растянулась; слышно было лишь стук ложки о край миски. Он ел неторопливо и почти молча, отвечая коротко о дороге, о части там всё в порядке, командир был порядочным человеком. Мария ловила себя на том, что ищет повод спросить о будущем, но не решалась говорить прямо о работе или планах.
После ужина она занялась уборкой кухни привычные движения рук успокаивали её лучше любого разговора. Иван ушёл в свою комнату, дверь не закрыл полностью, а изза угла виднелась лишь спинка стула и край чемодана.
Вечером он вышел за водой, остановился у окна гостиной лёгкий сквозняк от приоткрытой форточки напоминал о начале лета: солнце садилось поздно, мягко освещая подоконник с горшками зелени.
На следующее утро Мария проснулась раньше сына: слышала его негромкое дыхание сквозь тонкую стену спальни и старалась не шуметь посудой лишний раз. Квартира стала теснее: вещи Ивана заняли прежние места в прихожей и ванной; зубная щётка рядом со старой её кружкой выглядела чужеродно ярко.
Иван большую часть дня проводил за компьютером или листал телефон; появлялся лишь к завтраку или обеду. Мария пыталась поддержать разговоры о погоде, о соседях; он отвечал несвязно или уходил к себе после пары фраз.
Однажды она купила свежий укроп и лук на рынке:
Посмотри! Твоя любимая зелень
Иван посмотрел рассеянно:
Спасибо Можно позже?
Зелень быстро увяла на столе к вечеру в квартире становилось теплее, а проветривать Мария боялась надолго: сквозняков Иван с детства не выносил.
Вечерами они собирались за ужином: неловкие паузы удлинялись, разговоры прерывались. Иван еду хвалил редко; чаще просто ел молча или просил оставить тарелку до завтрака аппетита не было. Иногда забывал убрать чашку или оставлял хлебницу открытой после ночного перекуса.
Мария замечала эти мелочи: раньше он всегда убирал со стола без напоминаний. Теперь ей казалось неловко упрекать взрослого мужчину; вместо этого она тихо вытирала крошки сама.
Бытовые детали множились незаметно: полотенце исчезло из ванной Иван взял его в комнату, ктото случайно положил ключи от почтового ящика не на место потом оба искали их среди пакетов и квитанций.
Однажды утром Мария обнаружила пустую хлебницу на столе:
Надо бы купить хлеб
Иван буркнул из своей комнаты:
Ладно
Она решила сама сходить вечером после работы, но задержалась в аптеке и вернулась домой уставшая уже к вечеру.
На кухне Иван стоял у холодильника с телефоном в руках. Мария открыла хлебницу автоматически: хлеба там не оказалось. Она устало вздохнула:
Ты ведь говорил, купишь хлеб?
Иван резко повернулся; голос прозвучал громче обычного:
Я забыл! У меня свои дела!
Мария смутилась; раздражение проскочило наружу, несмотря на усталость:
Ну конечно Всё забываешь!
Слово за слово голоса повысились. Внезапно стало тяжело дышать в тесной кухне. Каждый пытался доказать своё, но за этим слышалось другое: усталость друг от друга, невозможность найти общий язык, страх потерять близость, которая раньше казалась такой простой.
В квартире стало тихо, будто вся энергия, вырвавшаяся в ссоре, растворилась в ночном воздухе. На кухне тускло светила настольная лампа, отбрасывая длинную тень на пустую хлебницу. Мария долго не могла уснуть лежала на спине, прислушивалась к редким звукам: щёлкание выключателя, гул воды в ванной. Иван шагал осторожно, словно боясь тревожить покой стен, которые за эти дни стали одновременно привычными и чужими.
Она вспоминала их разговоры до службы: тогда всё было проще можно было спросить прямо, поругать за забытый мусор или опоздание к ужину. Сейчас каждое слово казалось рискованным: не обидеть случайно, не спугнуть хрупкое равновесие. За ссорой скрывалась усталость её после рабочего дня и его после долгих часов в четырёх стенах.
Часы показывали почти два ночи, когда она услышала лёгкие шаги по коридору. Дверь на кухню скрипнула: Иван налил себе воды из графина. Мария приподнялась на локте, колебалась выйти или остаться в постели. Всё же поднялась, надела халат и босиком прошлась по прохладному полу.
На кухне пахло влажной тряпкой она вчера протирала столешницу перед сном. Иван стоял у окна спиной к двери; плечи чуть опущены, ладонь крепко сжимает стакан.
Не спишь? спросила она тихо.
Он вздрогнул едва заметно, но не обернулся сразу.
Тоже не могу
Молчание повисло между ними плотным комком; лишь капля воды скользнула по стеклу графина.
Прости за вечер Я зря накричала, сказала Мария. Ты устал И я тоже устала.
Он повернулся медленно:
Я сам виноват Просто всё както непривычно теперь.
Голос был хриплым от долгого молчания; он избегал смотреть ей в глаза.
Они снова замолчали, но напряжение словно рассеялось от простых слов. Мария села за стол напротив Ивана, пододвинула к нему коробку с чаем жест автоматический и одновременно успокаивающий.
Ты ведь уже взрослый, сказала она аккуратно. Мне надо учиться отпускать тебя дальше А я всё боюсь, что упущу чтонибудь важное.
Иван посмотрел на неё внимательно:
Я тоже пока не понимаю, как тут быть Там (он указал в сторону стены) было просто: сказали сделал; а дома всё иначе. Здесь уже свои правила без меня
Мария улыбнулась уголками губ:
Мы оба заново учимся жить вместе Может, стоит договориться о чёмто?
Иван пожал плечами:
Можно попробовать
Она почувствовала облегчение от его готовности хотя бы искать общий язык. Оговорили вслух простое: кто отвечает за продукты (он согласился покупать хлеб каждый второй день), кто убирает посуду после ужина; договорились оставлять друг другу немного личного времени по вечерам без вопросов «куда идёшь» или «что делаешь». Оба понимали: это лишь начало перемен, но главное сказано честно и спокойно.
Мария осторожно спросила о планах на работу:
Ты ведь хотел чтото искать? Военный билет у тебя на руках?
Иван кивнул:
Да. В части отдали сразу после демобилизации; он лежит в рюкзаке вместе со справкой о службе Только куда идти теперь?
Она вспомнила Центр занятости, рассказала ему коротко о бесплатных консультациях и программах для тех, кто только вернулся из армии. Он слушал настороженно:
Думаешь, стоит туда сходить?
Мария покачала головой:
Почему бы и нет? Попробовать точно стоит; если хочешь я могу утром пойти с тобой, чтобы поддержать или помочь собрать документы.
Он задумался, потом сказал:
Давай попробуем вместе сначала
На кухне стало чуть теплее: возможно, потому что выключили свет над плитой, остался лишь мягкий свет лампы, а может, потому что оба впервые за эти дни говорили друг с другом спокойно и честно. За окном в темноте мерцали огоньки соседних домов; ктото ещё не спал в этих маленьких квартирах поздней весной.
Когда разговор закончился сам собой, они вместе убрали чашки со стола и протёрли поверхность влажной тряпкой.
Утро встретило их мягким светом сквозь плотные шторы: город уже просыпался неторопливо, во дворе слышались голоса школьников и щебет птиц у открытого окна кухни теперь проветривать было уже не страшно. Воздух стал теплее; зябкость ночи ушла вместе с тревогой прошлых дней.
Мария поставила чайник и достала из шкафа пакет хлебцев на завтрак вместо недостающего хлеба. На столе разложила документы Ивана: военный билет в красной обложке, справку о службе и паспорт. Она смотрела на эти бумаги спокойно теперь они стали знаками нового этапа жизни сына, который начинался здесь и сейчас.
Иван вышел из комнаты сонный, но уже без прежней отчуждённости, сел за стол напротив матери и коротко улыбнулся:
Спасибо тебе
Она ответила так же просто:
Пойдём сегодня вместе?
Он кивнул согласительно. И это «да» прозвучало для неё важнее всяких обещаний.
