Тихо, бабушка слышит
Сдаётся комната. Без кота, с бабушкой, прочитала Светлана вслух и посмотрела на мужа. Хочешь поедем смотреть? Рядом с твоей работой.
Без кота ладно. Но «с бабушкой» настораживает, пробурчал Дмитрий, отрываясь от ноутбука. Ладно, давай глянем.
Комната оказалась в старой московской коммуналке с высокими потолками и потрескавшейся краской. Дверь открыла бабушка стройная, с прямой спиной, седыми кудрями и цепким взглядом.
Заходите. Я Галина Петровна. Заселяйтесь хоть сегодня. Но предупреждаю: тишина после девяти, чайник строго до восьми, горячая вода только по четвергам. И тапочки свои купите. Чужие скрипы мне не нужны.
А если… еду приготовить? робко спросила Светлана.
По расписанию. Завтраки с семи до восьми. Обеды после двух. Ужины до семи. Никаких ночных бутербродов! И дверь в ванную не запирать. Вдруг кому помощь понадобится?
Дмитрий уже хотел уйти, но Светлана кивнула:
Нас всё устраивает. Комната отличная.
Так они и поселились у Галины Петровны.
Сначала казалось даже мило. Бабушка по утрам слушала Чайковского, варила какао и читала «Комсомолку» вслух. Её старые фото в рамках висели в коридоре: молодая Галя в форме, Галя на танцах, Галя с мужем в Сочи, Галя с кошкой Люськой. Люська, к слову, умерла в 1998-м, но миска с надписью «Люськина» стояла на месте.
Видишь, какая интеллигентная. Прямо как из книги, шептала Светлана.
Ага. Только я вчера фен включил она в стену кулаком: «Советскую тишину не тревожь!».
Потом правила стали жёстче. Сначала появилось расписание для туалета. Потом кухню стали закрывать на «санитарный час» по вторникам. Потом ввели «вечерний отчёт»: вернувшись домой, нужно было зайти к Галине Петровне и рассказать, как прошёл день.
Вы в моём доме я должна знать, чем дышите. Безопасность прежде всего! говорила она, улыбаясь.
Через три месяца Дмитрий взбунтовался. Зашёл на кухню в восемь вечера, включил чайник и достал колбасу.
Это что за беспорядок?! ворвалась бабушка. Ужин до семи!
Мы платим за жильё. Имеем право!
Молодой человек, договор у нас устный, но крепкий. Кто не уважает тот за дверь!
Завязался спор бабушка швырнула в него ложкой.
Всё, мы уезжаем! заявил Дмитрий, собирая вещи.
Но утром всё изменилось.
Дима, смотри… Светлана показала объявление: «Сдаётся комната. Без кота, с бабушкой». То же самое. Те же фото.
Это наша квартира?
Да. Объявление новое. С сегодняшнего утра.
Тут же раздался звонок с незнакомого номера.
Здравствуйте, я про комнату у Галины Петровны. Вы уже съехали? Как бабушка?
Оказалось, такое случалось не раз. Бабушка сдавала комнату каждые три месяца. Новые жильцы платили за первый и последний месяц, а потом вылетали «за нарушение устава». Деньги не возвращали.
Развод! возмутился Дмитрий. Мы же платили официально.
Официально? Я переводил на карту с пометкой «помощь пенсионерке». Светлана нахмурилась. Договора нет. Мы просто жили.
Вечером они пришли к бабушке.
Галина Петровна, мы всё знаем. Это схема? Вы наживаетесь на жильцах?
Молодые, да вы же сами виноваты. Зачем чайник в восемь? Зачем к Люськиной миске подходили? Я по-хорошему просила вы не слушали!
Договора нет. Но квитанции есть. Можем в суд подать.
Суд? На бабушку? Галина Петровна театрально ахнула. Совести нет!
Мы тоже умеем играть. Или возвращаете деньги, или…
Или?
Или живём тут по-своему. И чайник когда захотим.
Бабушка задумалась. Впервые кто-то не сбежал, а остался назло.
Началась странная жизнь: бабушка устраивала «проверки», подглядывала в щели, отключала свет «для профилактики», а Дмитрий со Светланой ставили таймер на чайник, громко пели в ванной и устраивали «концерты» в коридоре.
Кто кого, шептал Дмитрий, принося колонку.
Но через месяц бабушка сдалась.
Молодёжь, предложение. Квартира коммунальная, долги на мне. ЖЭК уже грозится выселить. Хотите жить выкупайте долю. Заодно долг закроете.
Светлана и Дмитрий переглянулись. Они давно искали жильё, но цены кусались. А тут почти центр, высокие потолки, метро рядом.
А Люська? спросила Светлана.
Люська одобряет, кивнула бабушка, поглаживая фото.
Через три месяца документы были подписаны. Бабушке отдали часть долга и сняли ей комнату рядом.
Вы меня не бросите? спросила она на прощание. Пирожков напеку.
Только если разрешите дверь в ванную закрывать, подмигнул Дмитрий.
Так у них появилось своё жильё и бабушка по соседству. С тех пор пирожки были вкусными, а чайник кипел хоть в полночь.
Через полгода жизнь вошла в колею. Комната теперь их, а Галина Петровна просто соседка. По договору: кухня и ванная общие, уборка по очереди, тапочки кто как хочет.
Дима, представляешь! Бабушка оставляет нам пирожки под дверью и подписывает: «Для жильцов»! Светлана показывала контейнер с ватрушками.
Это её «прости». Или «я всё ещё тут», усмехнулся Дмитрий.
Они жили почти как семья: отдельно, но с бабушкой рядом. Та заходила на чай, больше не читала нотаций, но ностальгировала:
Раньше тут одна семья жила. Мы ёлку в зале ставили… Теперь все по углам, все в телефонах.
Вам одиноко? спросила как-то Светлана.
ОдинПрошло ещё несколько лет, и в квартире снова зазвучали детские голоса теперь уже их с Дмитрием малыши бегали по коридору, а Галина Петровна, забыв про все правила, с улыбкой раздавала им домашнее варенье.
