К этому кобелю я больше не вернусь! Уж лучше в подвале с крысами жить, чем с ним!
Мам, ну так иди в подвал! Я скоро сама с тобой разведусь! сердито бросила Варя, мешая ложкой в кастрюле с гречневой кашей.
Родную мать гонишь?! Людмила схватилась за грудь. Я на тебя всю жизнь положила, а теперь вот такое! Спасибо, доченька, за доброту!
Фыркнув, мать зашаркала в их общую комнату. Да-да, именно общую. Потому что жили они вчетвером в однушке, где уже три месяца нельзя было укрыться даже в туалете.
Варя и представить не могла, что окажется в такой драме. Люди вокруг ссорились и мирились, но её родители всегда казались нерушимыми. Всего полгода назад Людмила и Николай отметили рубиновую свадьбу сорок лет вместе! а теперь мать даже слышать об отце не желала.
В один «прекрасный» день мать ввалилась к дочери с чемоданами и объявила, что подаёт на развод.
Представляешь?! Завёлся с какой-то медсестричкой-вертихвосткой! выпалила Людмила, запыхавшись от злости и подъёма на пятый этаж. В его-то годы! Герой-любовник, блин!
Мам Ты уверена? Может, ошиблась? Варя уставилась на неё круглыми глазами.
Людмила всегда была горячей на язык и любила раздувать из мухи слона. Услышит полслова и тут же дорисует картину, а потом несёт её дальше, как сплетни на базаре. Но, увы, в этот раз всё было серьёзно.
Ага, ошиблась. Фотки эти сами по себе в телефоне не берутся! Старый пердун, мог бы тихо доживать, но нет
Варя решила разобраться позже. Сейчас надо было успокоить мать. Усадила её, заварила чай, стала утешать. Говорила, что даже если всё правда жизнь не кончена. Что такое со многими бывает. Что она ей поможет.
Кто же знал, что мать воспримет это буквально? Варя и не догадывалась, во что ввязывается.
С тех пор мать прочно осела у неё дома. Вроде бы ничего, но у Вари была своя семья: муж Артём и сын Мишка, которому только-только стукнуло пять. Возраст, когда везде надо залезть, всё потрогать и миллион раз спросить «почему?».
Поначалу Варя пыталась находить плюсы. Помощь с внуком? Но она и так работала удалённо и справлялась. Готовка? Мать обожала жареную картошку на сале, а Варя сидела на диете, а зять по врачебным предписаниям. Уборка? У Людмилы и Вари понятия о чистоте различались, как небо и земля.
Но это были ещё цветочки.
Так, вам пора менять постель. И Мишке тоже, но ему утром перестелите, заявляла Людмила в одиннадцать вечера, когда молодые хотели просто посмотреть кино.
Что, прямо сейчас? Мам, он спит! Как в темноте-то?
Ничего, в коридоре свет есть. Тихонько сделаете и спать. Днём надо было, а вы всё тяните. Без меня хоть сгиньте! Скоро у вас клещи в матрасах заведутся!
В такие моменты мать упирала кулаки в бока и водила взглядом по комнате, выискивая, чем бы ещё загрузить семейство.
Варя вздыхала, но подчинялась. Она знала мамины причуды и понимала: если сопротивляться, придётся слушать упрёки до утра. Людмила не умела отступать. Варя же, в отличие от неё, росла тихой и уступчивой.
Артём такого подхода не понимал.
Ты что, не можешь просто сказать «нет»? удивлялся он, оставшись с женой наедине.
Ну Это же мама. Ты её знаешь, робко отвечала Варя.
Знаю. Но это наш дом. Дорогая, я устал
Потерпи чуть-чуть. Им нужно время. Всё наладится
Но в её голосе не было уверенности. Она уже поговорила с отцом. Тот признался: да, грех был.
Не знаю, что на меня нашло Наверное, захотелось сравнить. Всю жизнь только с твоей матерью был. А теперь даже домой страшно возвращаться. Люблю её, но разве она меня услышит
Варя, честно говоря, понимала мать. Сама бы не простила измену, пусть даже мимолётную. Людмила имела полное право на развод. Но вместо действий она просто сидела и ждала, будто проблема рассосётся сама.
Дальше хуже. Людмила вдруг решила, что зять «расслабился».
Дело в том, что в её семье быт делили поровну. Отец пылесосил, мыл ванну раз в неделю, иногда даже варил борщ. Помогал в генеральных уборках, драил окна, ходил на рынок. Короче, делал то, что в других семьях считалось «не мужским».
У Вари всё было иначе. Артём мог позаниматься с Мишкой прописями или отвести его в бассейн, но остальное лежало на жене. И это логично: муж содержал всю семью, включая теперь и тёщу. Варя работала, но всего по три-четыре часа в день, удалённо. Её деньги уходили на её же «хотелки».
Но Людмила этого не видела.
Ты его совсем распустила! наезжала она. Пусть хоть что-то делает, а не валяется. Мужики от безделья на сторону смотрят!
Мам, спасибо, но мы сами разберёмся.
Но мать не слушала. Она взялась «перевоспитывать» зятя.
Сиди, приказывала она дочери, когда та вставала убрать со стола. Артём, она целый день вертелась, еле на ногах стоит. Но попросить-то не попросит. Иди, помой посуду.
Зять хмурился, но шёл. Однако терпение его таяло. Начались ссоры. Он высказывал Варе недовольство, но только когда тёща не слышала чтобы не раздувать скандал.
И он был прав. Варя это понимала. Но что делать с матерью не знала.
Мам, ну как ты собираешься жить дальше? спросила она через два месяца.
Не знаю. Мне некуда идти, Людмила напряглась, чувствуя подвох.
Как некуда? У вас же с отцом квартира. Делите её, разъезжайтесь.
Ничего мне от него не надо! вспыхнула мать. Сама справлюсь. Не хочу его видеть.
Справляться пришлось Варе и Артёму. И они устали. Дочь намекала матери, что хотели бы проводить вечера вдвоём, что в однушке тесно, но без толку. Потом заговорила прямо Людмиле это,
