Вера смотрела на рассыпанную по полу муку, сжимая зубы, чтобы не расплакаться. В тусклом свете кухонной лампы белые разводы на линолеуме напоминали зимние узоры. Но сейчас было не до поэзии гости должны прийти через час, а пирог даже не начат.
Опять разводишь бардак? резко бросил вошедший на кухню муж. У меня мать приедет, а ты как всегда
Вера сдержанно поджала губы.
Нечаянно, Виктор. Пакет порвался.
У тебя вечно что-нибудь да рвётся, разбивается, рассыпается, он раздражённо открыл холодильник, доставая бутылку минералки. Тридцать пять лет, а всё как у раззявы.
Она молча стала собирать муку в совок, привычно пряча обиду. Десять лет брака научили её глотать слёзы.
Ладно, я поехал встречать мать, Виктор глянул на часы. К семи всё должно быть готово. Сегодня хоть не подведи, поняла? У неё юбилей.
Когда дверь за ним захлопнулась, Вера опустилась на табурет и глубоко вздохнула. Вспомнилось, как они познакомились он тогда зачастил в библиотеку, где она работала, брал книги, задерживался, а потом пригласил в театр. Она чувствовала себя героиней романа: женщина с ребёнком от первого брака, покорённая вниманием красивого, уверенного мужчины. Кто знал, что сказка так быстро превратится в быт?
Сын Артём вошёл неслышно, словно тень.
Опять орет? кивнул он в сторону двери.
Не говори так, вздохнула Вера. Он твой отчим.
Который третирует тебя, как прислугу.
Ей нечего было возразить. В шестнадцать лет Артём видел всё слишком ясно.
Тебе бы уроки делать, а не подслушивать, буркнула она, продолжая уборку.
Он усмехнулся, но не стал спорить. Вместо этого закатал рукава и начал помогать.
Мам, нам надо поговорить, сказал он серьёзно. Я хочу после школы уехать в Москву. Становиться программистом.
В Москву? Вера замерла с тряпкой в руке. Но мы же договаривались о местном институте
А Виктор так и будет орать на тебя при каждом удобном случае, перебил он. Я больше не могу на это смотреть.
Артём, это жизнь. В семьях бывает разное.
Это не семья, мам. Это он махнул рукой и вышел.
К приходу гостей Вера успела всё приготовить, даже испечь яблочный пирог своё коронное блюдо. Свекровь Анна Семёновна, статная дама в строгом костюме, окинула стол оценивающим взглядом, но промолчала. Это уже было победой.
Садитесь, Анна Семёновна, засуетилась Вера. Света с Андреем скоро подъедут.
Свекровь тяжело опустилась на стул, поправив седую челку.
А твой где? спросила она, будто речь шла о собаке.
Артём в комнате, сейчас позову.
Учится, значит? протянула Анна Семёновна. Всё равно толку не будет. Весь в отца, руки не оттуда растут.
Вера стиснула зубы, но промолчала. О первом муже свекровь всегда отзывалась с презрением, хотя никогда его не видела. Оскорблять покойного казалось ей низостью, но перечить она не решалась.
Звонок в дверь прервал тягостное молчание. Приехали Света с мужем сестра Виктора с супругом, успешным предпринимателем, рядом с которым Виктор всегда злился ещё больше.
С юбилеем, мамоТакси медленно исчезло в вечерних сумерках, увозя Веру и Артёма прочь от старой жизни, туда, где не будет условий, упрёков и оскорблений, а только свобода и давно забытое чувство счастья.
