**Олимпиец**
Александр любил сидеть на балконе и наблюдать за ночным городом. Казалось, звёзды спустились так низко, что вот-вот коснутся крыш, а светящиеся квадраты окон — это глаза тех, кто когда-то жил здесь, ангелов или кого-то ещё из бесконечной вселенной.
Улицы были расшиты огнями фар, а светофоры мигали в такт невидимой мелодии. Иногда к этому добавлялся барабанный стук дождя и фанфары клаксонов.
В такие мгновения Александру казалось, будто он просто присел перевести дух, а потом встанет и пойдёт дальше — например, за компьютер… Но это лишь иллюзия. Во сне он бегал, катался на лыжах, даже летал, но, просыпаясь, ощущал лишь сладкую горечь прошлого движения.
Он достал из кармана спортивных штанов пачку сигарет. Теперь курить можно. Вообще можно всё, что раньше было запрещено. Затянулся, ощущая, как никотин проникает в лёгкие, растекается по крови. Выдохнул, прищурившись. Что-то теряешь, что-то находишь.
Окурок полетел в окно с лёгким щелчком. Выкурил ещё две. Огни города поредели, будто кто-то выключил половину гирлянд. Лишь светофоры продолжали своё размеренное подмигивание.
Где-то там, в одном из светящихся квадратов, танцует его Ольга. «Ну и ладно, — подумал он. — Если у меня жизнь на колёсах, это не значит, что она должна сидеть дома из солидарности. Хотя могло бы быть и наоборот».
Однажды они возвращались с дачи, где родители Александра проводили лето.
— Можно я порулю? Дорога пустая, — упрашивала Ольга, как ребёнок.
Александр нехотя пересел на пассажирское сиденье. Сначала ехали спокойно, но вдруг Ольга резко нажала на газ.
— Ты что, с ума сошла?! — крикнул он.
Но она, словно в погоне за адреналином, вывернула на встречную.
— Останови машину!
В последний момент Александр рванул руль вправо, и они чудом разминулись с грузовиком. Ольга остановилась на обочине и разрыдалась.
— Ты нас чуть не убила, понимаешь? — Больше он не разрешал ей садиться за руль.
Тогда виновата была она. Но что, если и в той драке его подставили из-за неё? Ранее такая мысль не приходила в голову. Полиция настаивала, что нападение организовал соперник, чтобы не дать ему выступить на отборе. Но ни заказчика, ни исполнителей так и не нашли.
Очередной окурок обжёг пальцы. Александр даже не заметил, как докурил. Почему он связал эти события с Ольгой? Потому что она ушла на встречу с тем американцем? Раньше он не ревновал. Теперь всё иначе. Она могла идти куда угодно, а он — нет.
Сомнения клубились в голове, как снежный ком. «Так и с ума сойти можно. Сначала сам с собой разговариваешь, потом голоса появляются… Сам же отпустил её. Чего копаюсь в прошлом?»
Он зябко передёрнул плечами. Вид с балкона больше не радовал. Заехал на кухню, включил чайник. Стаканы стояли на сушилке — не достать.
— Сто раз просил оставлять один на столе! — выругался он.
В комнате взял чашку из серванта. Рядом — недопитая бутылка коньяка. Оставил товарищ по команде, заходил пару месяцев назад. Может, выпить?
На часах — половина девятого, а казалось, уже глубокая ночь. Время словно застыло. Налил коньяку, подумал — добавил ещё. Тепло разлилось по телу, вернее, по его верхней половине.
За компьютером открыл ноутбук. Так, на чём остановился?
Писать начал ещё в больнице. Психолог посоветовал. Отвлекало от боли. Да и чем ещё заниматься, кроме как жалеть себя? Даже тренером не стать.
Учительница литературы всегда хвалила его сочинения, советовала журналистику. Но к тому времени он уже подавал надежды в спорте.
Первые рассказы отправил ей на проверку. Она исправила ошибки, похвалила.
— У тебя талант. Пиши книгу, помогу.
Так и работали: он присылал текст, она правила. Жизнь на экране казалась ярче, чем в реальности. По её совету изменил имена, добавил драмы, разбавил романтикой.
Александр набрал:
*«Дмитрий был уверен в победе. Весь мир у его ног, а рядом — Катя, его талисман. Он хотел, чтобы она ждала его, встречала. Через неделю — отбор. Он выиграет, встанет на пьедестал и посвятит медаль ей. Сделает предложение прямо там…»*
Замолчал. Может, не стоит открывать душу перед читателями? Но писал-то он для Ольги. Посвятит книгу ей, раз уж не олимпийское золото.
***
На следующий день он шёл домой после тренировки. Снег хрустел под ногами, мышцы приятно ныли. До Олимпиады — недели.
Из темноты вышли трое. Шапки на лоб, воротники подняты.
— Куда спешишь, дружок? — голос сзади. Дмитрий обернулся: ещё двое.
— Я тебе не дружок.
Один достал нож. Дмитрий выбил его ногой, но остальные набросились, повалили. Удары сыпались со всех сторон.
Вдруг всё стихло. Он попытался встать, но что-то тяжёлое ударило по спине. Боль пронзила позвоночник. Сознание уплыло.
Очнулся в больнице. Ног не чувствовал. Полиция твердила: соперники подставили. Но кто — неизвестно.
Катя приходила каждый день. Он кричал, что не любит её, гнал прочь. Она плакала, но возвращалась. В итоге они расписались прямо в больнице…
Александр откинулся в кресле. Писал — и снова пережил тот кошмар. А дальше? После сегодняшних раздумий решил изменить сюжет: Катя уедет с бывшим. Финал придумал сразу: герой будет сидеть на балконе, смотреть на город, а потом…
Взглянул на часы. Полтретьего, а Ольги нет. Чай остыл. Вылил, налил коньяку.
***
Рассвет уже голубел, когда в замке щёлкнул ключ. АлександрАлександр усмехнулся, глядя на телефон — теперь у него был новый финиш, до которого стоило дойти.
